В середине февраля исполнилось 26 лет с момента вывода советских войск из Афганистана. О событиях тех лет бытуют различные мнения. Одни считали СССР военным интервентом, который пытался установить свои порядки в Афганистане, другие воспринимали советских воинов интернациональными партнёрами, нежели разрушителями. Чем обернулась война против моджахедов для ЦА? есть ли предпосылки к новым столкновениям в регионе? На эти вопросы попытались ответить эксперты из Кыргызстана и Казахстана, выступая во время круглого стола «Афганистан: исторические аналогии и современность», который прошёл на днях в пресс-центре News-Asia.

Стоит напомнить, что в те годы в Афганистане разразился конфликт между вооруженными формированиями афганских моджахедов (душманов) и союзниками в лице ограниченного контингента советских войск и правительственными силами Афганистана. Первые пользовались политической, финансовой и военной поддержкой ведущих государств НАТО и исламского мира. Советские же войска выполняли помимо интернационального военного долга и гуманитарные задачи: возводили необходимые инфраструктурные объекты, поставляли в Афганистан продукты питания и т.д. Об этом общественности в очередной раз напомнил местный историк Сергей МАСАУЛОВ. По словам эксперта, после вывода советских войск из Афганистана в стране осталась построенная Союзом инфраструктура, а сами боевые действия были отнюдь не захватнические. Этим конфликты 1979-89 годов и нынешнего времени существенно разнятся.

– Если бы не было этого ввода войск и борьбы с моджахедами, судьба ЦА была бы другой, – уверен историк. – Нападения через реку происходили регулярно. Была тяжелая ситуация. Нам говорили о том, что существует реальная опасность захвата Афганистана геополитическим противником, возможность размещения ракет. Перед Советским Союзом стояла цель – исполнить интернациональный долг. Мы продолжали отстаивать объекты инфраструктуры, завозить продукты питания. Если провести параллель с сегодняшним днём, то на данный момент существует геополитическое столкновение, попытка стратегического окружения постсоветского пространства, прежде всего России. По сути, действует западный фронт, то есть Украина, юго-западный – Сирия. Афганистан в этом случае – южный фронт. Перед нами котёл, в котором «варится» масса разных проектов, пытающихся играть одновременно. Идёт борьба. Поэтому я бы не скидывал со счетов возможные косвенные угрозы, исходящие из Афганистана. Относительно угроз, нависших над ЦА в связи с выводом войск НАТО из ИРА, высказался историк-востоковед Александр КНЯЗЕВ. По оценке эксперта, на сегодня в наиболее сложной ситуации в связи с событиями в Афганистане находится Туркменистан, на границах с которым с афганской стороны формируются многотысячные отряды боевиков. Полноценно защитить туркменскую территорию мешает нейтральный статус республики. По его словам, никакого вывода американских войск из Афганистана не было и не предвидится. Согласно договору, подписанному правительствами ИРА и Соединенных Штатов, американские войска имеют право дислоцироваться на территории ИРА в 21 населённом пункте.

– США обеспечили себе точки входа. Имея сильную военно-транспортную авиацию, Штаты могут мобильно перебрасывать в регион любые силы. Американцы продолжают контролировать страну, не ведя при этом боевых действий, – отмечает Александр Князев. – С сентября 2014 года они практически не вели военных операций в Афганистане, а столкновения, происходящие в стране, ведутся исключительно афганскими силами безопасности, полицией. Американцы в этом не участвуют – они обеспечивают собственное присутствие и охраняют себя. Поэтому о полном выводе войск США из Афганистана можно будет говорить только в том случае, если американцы сочтут ненужным своё присутствие в ИРА. Пока же они будут пытаться его усилить, в военном плане, сетевым образом, особенно в постсоветских странах Средней Азии. Что касается непосредственно Кыргызстана и соседствующего Таджикистана, то, со слов востоковеда, сегодня прямых угроз для таджикской границы, и тем более для КР, нет.

– Члены всех этих группировок не настолько глупы, чтобы идти в прямую атаку через Пяндж. Существуют совершенно иные методы для дестабилизации ситуации. Все эти группировки (а их в Бадахшане порядка 100) – численностью от 10 до 20 человек, начиная с 2010 года, формируются с учётом своей исламистской идеологии по этническому признаку. В нужный момент они могут быть собраны воедино, как это сейчас происходит на северо-западе, с Туркменистаном. В Кыргызстане, к слову, вызывает беспокойство Баткенская область и некий «шейх Улугбек», как он сам себя называет. Этот человек координирует вербовку и подготовку боевиков в этой части республики. Есть такие же фигуры и в Узбекистане, Казахстане, в СУАР. Если перед ними будет поставлена задача дестабилизировать ситуацию в регионе, несколько координаторов смогут прилететь в пункт назначения по легальным документам из Москвы, Стамбула или ещё откуда-нибудь и начать действовать на месте. При той коррупции и слабости силовиков, которая существуют в странах региона, добыть оружие не составит труда, – прогнозирует Александр Князев. – Не вызывает опасений центральный отрезок, соединяющий Афганистан с Узбекистаном, поскольку традиционно ситуация на этом участке была спокойной и находилась под контролем правительственных служб РУз. Чего нельзя сказать о западном участке границы ИРА с Туркменистаном. Там сформировалось несколько группировок так называемых туркменских талибов – это местные этнические туркмены и граждане этой страны, разными способами перебравшиеся в Афганистан. Сейчас на этой территории идёт формирование крупных отрядов. В Фарьябе собирается группировка численностью около 3000 человек, в Багдисе – порядка 2000. Примерно 30 процентов – это граждане Туркменистана, что свидетельствует о том, что в этой «нейтральной» республике не всё благополучно, раз жители республики находят возможность убыть за границу. На данный момент примерно 25 процентов туркменской границы с афганской стороны контролируются не какими-то правительственными силами Афганистана, а вот этими туркменскими группировками. Ежедневно происходят столкновения на рубеже двух государств, участились они с ноября 2014 года. Раненых туркменских пограничников везут уже даже в ашхабадские госпитали.

Усложняет ситуацию и военная доктрина Туркмении, которая подразумевает, что у государства нет военных угроз извне, поскольку страна держит нейтралитет. Поэтому в республике сохранились сильные структуры, направленные на устранение угроз внутри страны, однако очень слабы армия и пограничные силы. – Сейчас Туркменистан строит на афганском участке новые заставы, пытаясь защититься. Перебрасывает людей, но Ашхабад не успевает угнаться за процессом. Более того, существуют территориальные претензии афганских туркмен, потомков басмачей, к Туркменистану. Они требуют реституции, им есть за что воевать. Увы, но кроме туркменских военных к защите территории не сможет подключиться никто. В случае начала подобных действий в Таджикистане на защиту республики встанут силы ОДКБ, российская 201-я дивизия. Таджики в этом смысле более защищены, нежели Туркменистан, – резюмировал Князев.

Эксперты сошлись во мнении, в том, что сегодня творится в Афганистане и соседствующих государствах во многом виновата непосредственно центральная власть, которая допускает распространение радикальных течений, особенно среди молодёжи. Взять для примера хотя бы Кыргызстан. По данным историка Кемелбека Кожомкулова, подполковника Комитета национальной безопасности Кыргызстана в отставке, в республике наблюдается рост религиозного экстремизма. С его слов, государственные ведомства страны ведут слабую борьбу с распространением радикального ислама, что в итоге может привести к негативным последствиям.

– Недооценивать внутриреспубликанские процессы – нельзя, – считает бывший сотрудник спецслужб. – В Кыргызстане наблюдается рост религиозного экстремизма. Работая в своё время в КГБ, я не предполагал, что это понятие настолько укоренится в республике. Ислам и его ответвления сегодня формируют общественное сознание, нацеливают молодёжь. От подрастающего поколения, по сути, зависит будущее государства. Взять для примера конфликт на Украине. С чего он начинался? С недопонимания на межнациональной почве, с развития языковой проблемы. В советское время на высоком уровне проводилась идеологическая работа с населением. При райкомах создавались комитеты контрпропаганды. Сейчас же цельной работы по противодействию экстремизму и терроризму не ведётся. Государственные органы показывают слабый уровень. Отсутствие цельной планомерной работы по негативным процессам в идеологической сфере ведёт к расшатыванию устоев и объективной подачи фактов. Спецслужбы и ведомства на государственном уровне должны проводить работу и против политизации ислама. Я мусульманин, и совсем не против веры, но недалёк тот день, когда у нас начнут создаваться религиозные партии. Раньше я думал, что ислам у нас не настолько радикализирован, как, например, в Узбекистане или Таджикистане. Но на данный момент я понимаю, что мы уже переборщили со свободой религии. В РУз и РТ проводится целенаправленная работа по контролю над религиозными течениями, а у нас, к сожалению, нет. Пора об этом задуматься…

Кыргызстан, Бишкек, Иван Донис

© 2015, «Новый Регион – Азия»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».