Весна в Риге имеет привкус горечи, оттенок цвета крови, отзвук автоматных очередей: она начинается с «марша легионеров». Длинная колонна шествия в честь бывших солдат, воевавших на стороне нацистской Германии, тянется через центр латвийской столицы к памятнику Свободе, чтобы возложить венки, цветы, постоять с развернутыми государственными флагами Латвийской республики. С каждым годом стариков-ветеранов латвийского легиона СС становится все меньше, а молодых бритоголовых националистов все больше. Об этом пишет в авторской колонке РИА «Новый Регион» Илья Никифоров.

После восстановления независимости Латвии, Литвы, Эстонии в 1991 году началось неторопливое, но тотальное пересматривание и переписывание национальных историй. Особенно всего, что касалось второй половины XX века. Сперва робко и даже как-то извинительно прибалтийские историки заговорили о том, что латыши, литовцы и эстонцы во Второй мировой войне были вынуждены проливать кровь в мундирах чужих армий и даже воевать друг с другом по разные стороны фронта. К концу первого десятилетия обретенной независимости оценки поменялись и теперь латышский или эстонский парень в полевом мундире войск СС или вермахта оказался не жертвой истории, а борцом за освобождение своей страны от советского ига. Война перестала восприниматься как чужая и трагичная, а превратилась в справедливую и собственную войну латышского, литовского и эстонского народа. Правда, союзник был не слишком хорош, с гитлеровской Германий пришлось считаться, закрывая глаза на преступления нацистов, чтобы одолеть «восточных варваров».

Воспитание «патриотизма»

Любая даже самая надуманная историческая схема нуждается в зримых и ярких символах, ритуалах и собственных героях. В противном случае она быстро забывается, и вряд ли латышский или эстонский хипстер будет вспоминать, зачем его прадедушка надевал немецкую или советскую форму, если ему об этом не напоминать памятниками, шествиями, национальными праздниками. Все должно быть просто и понятно: вот хорошие парни, а вот парни плохие. В последние лет двадцать хорошие парни носили немецкую форму, воевали против партизан и сидели в сталинских лагерях.

Дальше всех в деле новой исторической символики пошла Латвия. Национальные активисты, подстегнутые ветеранскими воспоминаниями, учредили День памяти Латвийского легиона (инициатива, кстати, была поддержана государством). То что легион числился в составе войск СС, и состоял из двух дивизий войск СС, вслух латышские патриоты произносить не любят. Условной датой дня легионера было выбрано 16 марта. В этот день в 1944 году 15-ая и 19-ая дивизии войск СС вступили в бой с Красной Армией в районе реки Великой, что на псковщине. Почему 16 марта? Что в этой дате такого особенного? Не имеет значения. Главное – символ.

Каждый год бывшие легионеры и их молодые поклонники устраивают шествие по центру Риги. Каждый год шествие это вызывает международный скандал. Каждый год рижские антифашисты затевают демонстрацию протеста. Иногда дело доходит даже до стычек и схваток с полицией. Правительство республики в последние годы уклоняется от поддержки этих мероприятий. Министры разъезжаются по командировкам. Большинство членов латвийского парламента предпочитают не показываться в центре Риги вместе с бывшими эсэсовцами. Попытки городских властей под предлогом заботы о безопасности горожан запретить шествие уже не первый раз разбиваются о судебную защиту права граждан на публичные собрания и шествия.

На сей раз горячий мартовский денек обошелся без столкновений. Первыми к памятнику Свободе добрались местные антифашисты. Они возложили венок в память жертв нацизма. Приехавший из Израиля руководитель Центра Симона Визенталя Эфраим Зурофф тут же заявил журналистам, что проблема состоит не в исторических фактах, а в их интерпретации. Ложь, что латыши, которые воевали на стороне нацистской Германии, делали это ради независимой Латвии, считает охотник за нацистскими преступниками. По словам Зуроффа, многие из тех, кто служил в легионе, уже до этого совершали преступления. И не все преступники наказаны.

Пока антифашисты вспоминали жертв нацизма, ветераны войск СС и их молодые последователи собирались в Домском соборе на торжественное богослужение, готовили для шествия флаги и плакаты. Пока старики сидели в Домском соборе, а потом медленно, с трудом двигались к памятнику Свободе, молодые националисты выстроились с флагами около памятника. Полиция оцепила территорию вокруг монумента и старалась не подпускать к шествию одетых в тюремные робы антифашистов. Обошлось без драк, были лишь традиционный обмен «комплиментами» и скоротечные споры.

Эстонские ветераны войск СС предпочитают сельский пейзаж

Латвия единственная из стран Прибалтики, где ветераны «с той стороны» чествуются так публично, с такой помпой и с таким презрением к политическим последствиям поддержки шествий ветеранов СС. В Литве, например, никогда не было своего «литовского легиона» войск СС, а отмечать боевой путь полицейских или вспомогательных батальонов литовским националистам в голову не пришло. В Эстонии поступили еще хитрее. В начале 90-х ветераны эстонской 20-й дивизии войск СС собирались в столице в летние дни, приурочив свой слет к июньским 1944 года кровопролитным боям на «линии Танненберг», что пролегала в 20 километрах западнее Нарвы. Однако предусмотрительные эстонские политики шествий не устраивали, мероприятия проводили в помещении, а затем и вовсе перенесли слет «борцов за свободу» на свежий воздух – в деревню, в местечко Синимяэ, далеко от городов, европейских туристов, телекамер и лишних вопросов. Был сооружен памятный крест, установлен камень в честь «братьев по оружию» из дивизии войск СС «Нордланд». Ни голландские, ни норвежские туристы этого памятного камня не видят, и поэтому не возмущаются, что в какой-то Эстонии чтут голландских и норвежских государственных изменников.

Если Латвия впереди Прибалтики всей в организации шествий ветеранов войск СС, то Эстония далеко оторвалась в историческом переосмыслении событий 70-летней давности. Кстати, даже книги о Латвийском легионе печатаются преимущественно в Эстонии, а не в Латвии. Работы эстонских историков становятся методологическими образцами для их балтийских коллег.

Отдельную особую страницу в сегодняшней истории Эстонии составляет Вторая мировая война и участие эстонских солдат в этой войне на стороне гитлеровской Германии. Значительная, но не большая часть, эстонских граждан отважно сражалась с фашизмом в рядах Красной Армии, в партизанских отрядах, на кораблях Балтийского флота, терпела лишения и нужду в тылу, работая на оборонных предприятиях. Благодаря этим людям, граждане Эстонии по праву могут считать, что народ республики, его герои – такие как Арнольд Мери – внесли свой посильный вклад в победу антигитлеровской коалиции.

Согласно сегодняшней официальной трактовке, начиная с 1939 года, Эстония пережила три оккупации: советскую, затем немецкую, а потом снова – советскую. Эстонцы – бойцы РККА и ВМФ в этой исторической парадигме рассматриваются либо как предатели-коллаборационисты, либо как жертвы, насильно поставленные под ружье оккупационным режимом. Как факт наличие граждан Эстонии ветеранов Красной Армии признается, но на практике в СМИ, в исторических исследованиях, музейной работе, публицистике и литературе их история, их подвиг замалчивается.

Логика предустановленной исторической парадигмы предполагает, что и бойцы немецких охранных батальонов, карательных команд и 20-й дивизии войск СС тем более – жертвы оккупационного режима, вынужденные надеть чужой мундир под страхом смерти. Официально считается, что Эстонская республика, будучи оккупированной территорией, в войне ни на чьей стороне не участвовала. Однако в последние несколько лет эстонские политики, оценивая этот исторический период, ведут себя так, как будто бы Эстония в войне участвовала, воевала против СССР и война эта была справедливой.

Позиция эстонского государства прямо и недвусмысленно была выражена 9 мая 2006 года тогдашним министром обороны, а ныне – министром финансов Эстонии Юргеном Лиги. «Мы должны на государственном уровне ясно сказать, что ваша борьба в 1944 году была борьбой за свободу Эстонии», – подчеркнул Лиги, выступая на митинге ветеранов, которые воевали на стороне гитлеровской Германии против вооруженных сил СССР.

Военные преступники из состава эстонских полицейских, охранных и конвойных частей, разумеется, осуждаются, но рассматриваются совершенно отдельно вне общего контекста, как досадные исключения, по принципу – «в семье не без урода».

«Советское» наследие

Важно отметить, что основа для такого мысленного превращения лиц сотрудничавших с немецко-фашистским оккупационным режимом в многочисленных борцов за свободу и отдельных, единичных преступников-выродков была заложена в эстонской советской историографии. Мина замедленного действия была подготовлена эстонскими историками под руководством КПЭ и под присмотром идеологического отдела ЦК КПСС и, наверняка, лично члена Политбюро ЦК КПСС товарища Суслова.

Появившийся на книжных прилавках и в библиотеках на эстонском языке в 1971 году, и на русском языке в 1974 году 3-й том официальной «Истории Эстонской ССР» описывал события, происходившие в Прибалтике с марта 1917 года до начала 1950-х годов. Упрощенное представление о политических процессах 1930-х годов было подогнано под необходимость выстроить простое, незамысловатое и убедительное объяснение причин «вызревания революционной ситуации, переросшей летом 1940 года в открытое революционное выступление трудящихся масс» против местной «фашистской диктатуры».

Примечательно и то, что официальная эстонская историография советского периода полностью исключала заявления о «фашистских настроениях», «фашистском движении» и тому подобные оценки как только речь заходила о периоде немецко-фашистской оккупации Эстонии в 1941-1944 гг. Замалчивался или отрицался факт поддержки немецких военных властей со стороны заметной части населения республики. Не афишировалось наличие тысяч добровольцев, вступивших в военизированные формирования Омакайтсе, в армейские и полицейские батальоны, пограничную стражу, фронтовые и вспомогательные подразделения, а в последствии и в Эстонский Легион (20-ю гренадерскую дивизию войск СС). История «Эстонской ССР» умалчивает о кровопролитнейших сражения лета 1944 года на рубеже высот Синимяэ, где в ожесточенных боях именно с эстонскими солдатами одетыми в немецкую форму двадцатой дивизии СС полегли тысячи бойцов Красной Армии. Тем более не упоминалось там об участии эстонских подразделений в боевых действиях – от Ленинграда до Сталинграда – на стороне Германии.

Таким образом, сформированное еще советскими историками клише о «насильно загнанных под ружье» жертвах оккупации было в последствие легко перенесено на эстонских солдат Красной Армии. А военнослужащие немецкой армии и войск СС из «насильно мобилизованных» стали патриотически-мотивированными. Переворот в умах эстонских историков произошел быстро и безболезненно.

В Латвии или Литве дела обстояли примерно также. Принято считать, что в подразделениях немецкой армии и войсках СС несли службу около 70 тысяч эстонцев и не менее тысячи латышей. Многие погибли в боях с Красной Армией, тысячи бежали после войны на Запад. Но тысячи вернулись домой. Кто-то был репрессирован, отсидел срок в лагерях, но многие, если не большинство, миновали даже фильтрационные лагеря, вернулись к мирной жизни, пахали землю, пасли коров, были крепкими советскими хозяйственниками и даже профессорами университетов. … Но это уже другая история.

Рига, Илья Никифоров

© 2012, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».