Трансформация системы геополитических отношений благоприятно сказались на укреплении влияния Ирана в ближневосточном регионе, однако дальнейшее развитие событий может привести к обострению отношений Тегерана и Москвы. Об этом в авторской колонке дли РИА «Новый День» пишет политтехнолог, специалист по политическому PR и массовым коммуникациям на территории Ближнего Востока и Южного Кавказа Денис Коркодинов.

Тегеран умело использовал в своих интересах относительную уязвимость ряда суннитских государств, а также общую неразбериху на Ближнем Востоке для того, чтобы реализовать свои стремления к региональному доминированию.

Дистанцирование Вашингтона от прямого участия в региональных событиях, «мягкий государственный переворот» в Эр-Рияде и ядерное соглашение позволили Тегерану увеличить сферу своего влияния и создали условия для свободных маневров в ближневосточной политике.

Тегеран используют предоставленный ему шанс заполнить образовавшийся вследствие неудач «Исламского государства» (террористическая организация, запрещена в РФ) политический вакуум с тем, чтобы реализовать свои амбиции в Сирии. Отныне Иран стремится играть ведущую партию на всем Ближнем Востоке в целом.

Тем не менее, на пути к региональному доминированию Иран столкнулся с рядом значительных проблем. Прежде всего, потому что Тегеран с подавляющим мусульманским населением продолжает восприниматься международным сообществом в качестве «чужеродного элемента», более тяготеющего к шиитским государствам, тогда как сунниты предпочитают обращать свой взор, как правило, на страны Персидского залива.

Ориентирование на поддержку местных группировок сил позволяет Тегерану влиять на происходящие в регионе события опосредованно. Однако подобная практика тоже имеет определенные трудности, поскольку местные вооруженные формирования не всегда играют по иранским правилам и их интересы довольно часто не совпадают с требованиями режима аятолл.

Международное сообщество и, прежде всего, Россия, Турция, США и Израиль также создают препятствия для регионального доминирования Ирана на Ближнем Востоке. Вместе с тем, Москва не против военного участия Тегерана в сирийском конфликте, но при этом Ирану пришлось вынужденно согласиться на второстепенную роль, что, в свою очередь, создаёт предпосылки для возможного обострения отношений между двумя странами в будущем.

Переговорный процесс, инициируемый во время Сочинской встречи, относительно будущего развития Сирии обличили существующие разногласия между Россией и Ираном. Москва недвусмысленно дала понять, что расширение иранского влияния в САР может вызвать негатив в отношениях с Израилем и затормозить переговорный процесс вследствие противодействия со стороны суннитов. Кроме того, у Тегерана есть опасения относительно того, что Москва может изменить свое отношение к режиму Башара Асада. Так, режим аятолл пока не может быть уверенным в том, что Россия не будет преследовать цель раздела Сирии после завершения гражданской войны.

Вместе с тем, Башар Асад также не внушает доверие Ирану. Сирийский президент не намерен позволять Тегерану укреплять свое влияние в ближневосточном регионе и предпочитает больше полагаться на помощь со стороны Москвы, таким образом, в очередной раз подтверждая, что Ирану отведена лишь второстепенная роль.

Кроме того, недавнее заявление администрации Белого дома о том, что американские вооруженные силы продолжат принимать участие в сирийских событиях, было воспринято в Иране явно не с воодушевлением. Иранцы, в большинстве своем, полагают, что военное присутствие США в Сирии создаёт объективные угрозы национальной безопасности Тегерана. Они всерьез опасаются того, что роль Ирана в Сирии вследствие американского давления будет подвергнута преуменьшению. Ракетные атаки на иранские военные базы со стороны Израиля при молчаливом согласии международного сообщества стали ярким свидетельством того, что Тегеран не воспринимается в качестве важного игрока в Сирии.

Однако, несмотря ни на что, Иран, скорее всего, продолжит реализацию своих амбиций, связанных с обеспечением регионального доминирования на Ближнем Востоке. Режим аятолл считает данные стремления в качестве основного приоритета своей внешней политики. Эта политика не ослабла, вопреки ожиданиям международного сообщества, а, наоборот, окрепла. Свидетельством этого является, к примеру, улучшение отношений иранского руководства с движением «ХАМАС» и умелое отражение израильского сопротивления. В этой связи не приходится сомневаться в том, что Иран будет увеличивать свое влияние в Сирии, Ираке и на всем Ближнем Востоке в целом.

© 2018, РИА «Новый День»