Турция оказалась в сложном положении на фоне ожидаемой военной операции сирийской правительственной армии в Идлибе. С одной стороны, Анкара рискует утратить влияние в регионе, с другой – может оказаться в конфронтации с Россией. Об этом рассуждает в авторской колонке для РИА «Новый День» политтехнолог, специалист по политическому PR и массовым коммуникациям на территории Ближнего Востока и Южного Кавказа Денис Коркодинов.

Наземная операция в сирийской провинции Идлиб – дело, вполне уже решенное. Верные президенту Сирии Башару Асаду правительственные войска, имеющие поддержку со стороны России, намерены начать наступление в самое ближайшее время. Турция также стягивает вооруженные формирования к Идлибу, что создаёт прямую угрозу столкновения с российской группировкой сил, сосредоточенной в регионе.

В настоящее время большая часть Идлиба находится под контролем боевиков запрещенной в России «Хайят Тахрир аль-Шам» («HTS»), которая до сих пор отвергает международные ультиматумы, связанные с необходимостью сложить оружие. Совсем недавно Анкара под давлением России, Ирана и западных стран была вынуждена признать «HTS» террористической организацией, в отношении которой может быть открыт огонь на поражение. Но это совершенно не значит, что Турция в действительности готова это сделать, поскольку группировка ещё очень нужна Анкаре для оказания давления на сирийский режим.

Можно быть абсолютно уверенным в том, что наступление на Идлиб – дело времени. Интенсификация авианалетов в данном регионе, нашумевшая информационная кампания о готовящейся химической атаке и последующего ракетного обстрела прямо свидетельствует о том, что международное сообщество готовится к большому конфликту. При этом Башар Асад тоже не прочь повоевать, учитывая то, что в Идлибе сейчас решается судьба всего сирийского государства. В этих условиях Турция небезосновательно проявляет беспокойство, поскольку конфликт может спровоцировать новую волну сирийских беженцев, с чем Анкара вряд ли сможет справиться самостоятельно.

Турецкий лидер Реджеп Эрдоган, вероятно, отчётливо понимает всю тяжесть сложившегося положения, которое существенно сужает поле для военно-политических маневров. У Анкары остаётся очень мало возможностей предотвратить наступление сирийских правительственных войск. И, пожалуй, единственным выходом из данного положения может явиться лишь сотрудничество с Москвой, что позволит турецким прокси расширить зону своего присутствия вдоль линии фронта, разделяющей отряды вооруженной сирийской оппозиции с асадитами. Это может быть опасно для Турции, учитывая то, что это вызовет резкое сопротивление со стороны Сирии, Ирана и США, но если речь идёт о предотвращении наземной операции в Идлибе, то это единственная возможность, поскольку если вооруженные столкновения достигнут территории автотрассы М5, Анкара рискует полностью потерять контроль над регионом.

Основная сложность для Турции состоит в том, что в случае продвижения вдоль линии фронта ей неизбежно придется договариваться как с террористами, так и правительственными войсками. Если с первым вариантом особых проблем не возникнет, то второй вариант (договоренности с асадитами) практически невыполним. Сирийские правительственные войска вряд ли согласятся на увеличение военного присутствия Анкары и, тем более, ни при каких обстоятельствах не смогут пойти на то, чтобы заключить соглашение о перемирии с боевиками запрещенной в РФ «HTS» хотя бы для того, что обеспечить безопасность турецких войск в буферной зоне.

Вместе с тем, стоит отметить, что Анкара недавно признала «HTS» террористической организацией. Но если турецкие войска займут линию разграничения, то им придется договариваться с боевиками запрещённой группировки. Из этого следует, что решение Турции о террористической компоненте «HTS» теряет всякий смысл, поскольку с террористами придется вести переговоры. Такая дилемма весьма актуальна и не сулит Эрдогану ничего хорошего на международной арене. Ведь ещё ранее, в разгар «самолетного кризиса» между Россией и Турцией, Анкару уже обвиняли в сотрудничестве с запрещенной в РФ «ИГИЛ», а сейчас могут обвинить в сотрудничестве «HTS», из чего у международных партнеров может быть сформирован устойчивый образ Турции как пособника террористов, что даже если и не соответствует действительности, то все равно может подорвать имидж Эрдогана.

Можно предположить, что, несмотря на все возможные риски, Турции все же удастся занять позиции вдоль линии разграничения. Это позволит выиграть время и перебросить дополнительный турецкий контингент в Идлиб, что послужит поводом для политического торга не только с Сирией и Ираном, но и Россией, которые вряд ли смогут начать наступательную операцию без учёта турецких интересов.

Почти сразу после проведения третьего раунда переговоров в Астане возникло предположение, что Анкара действительно настроена на борьбу с «HTS». Эти предположения возникли вследствие того, что Турция усилила свою группировку войск в окрестностях Баб аль-Хава, контролируемого боевиками. Однако вскоре продвижение турецких войск было остановлено возле возвышенности Дарет Изаат, находящейся под контролем курдской группировки. Впоследствии турки также продвигались на те позиции, которые занимали исключительно курды, в связи с чем Анкару «HTS» как бы и не интересовала.

Эрдоган начал активно призывать Россию к диалогу лишь тогда, когда сирийские правительственные войска начали наступление в районе Абу-Дали и его окрестностях к северу от Хамы, вытесняя оттуда боевиков. Почти то же самое происходит и сейчас, когда ВКС РФ наносят авианалеты по позициям боевиков запрещенной «HTS».

Таким образом, возникшая ситуация создаёт объективные условия для размежевания турецких и российских интересов в Идлибе. Между сторонами более чем вероятно столкновение. Вместе с тем, приверженность Астанинским договоренностям все ещё может разрядить обстановку и создать предпосылки для мирного разрешения вероятного конфликта. По крайней мере, Турция может определиться, кто ей больше всех милее: либо террористы «HTS», либо Россия. Но лучше бы Анкара выбрала Россию.

Москва, Денис Коркодинов

© 2018, РИА «Новый День»