Решение о сотрудничестве Турции и Германии представляет собой стремительный прогресс в отношениях между Анкарой и Европейским союзом. Участие России и Франции в качестве сторон германо-турецкой сделки позволяет нивелировать разногласия между странами и привлечь внимание к политическому контексту складывающегося международного квартета. Об этом пишет в авторской колонке для РИА «Новый День» политтехнолог, специалист по политическому PR и массовым коммуникациям на территории Ближнего Востока и Южного Кавказа Денис Коркодинов.

Встреча президента Турции Реджепа Эрдогана и канцлера ФРГ Ангелы Меркель и их решение о взаимном сотрудничестве, по мнению экспертов, состоялись отнюдь не из сердечной привязанности представляемых ими стран. Это оказалось возможным исключительно из осознания необходимости спасения Европы за счёт Турции. В свою очередь, Анкара остро нуждается в европейском рынке, участие в котором практически невозможно без одобрения со стороны Германии и Франции.

Германо-турецкие переговоры позволили дать определенный импульс в развитии партнёрских отношений. И это несмотря на ряд ключевых разногласий между странами, касающихся политических мотивированных обвинений, инициированных Анкарой в адрес ряда немецких журналистов и правозащитников, а также поддержкой Германией сторонников Феттулаха Гюлена, выступающих против турецкого лидера.

Формальной точкой сближения двух стран явился сирийский кризис, который стороны сделки договорились разрешать сообща вместе с Россией и Францией. Однако фактически сближение было продиктовано отнюдь не только проблемами Сирии. В частности, посредством сближения с Германией турецкий лидер стремится стимулировать коммерческие отношения с ЕС с тем, чтобы нивелировать последствия экономического кризиса, обрушившегося на Анкару в результате международных санкций. Вместе с тем, Германия заинтересована в сдерживании миграционного потока из стран Ближнего Востока через Турцию в Европу.

Помимо прочего, Германии особо тягостна политика изоляции Турции на международной арене, поскольку такое положение дел создаёт основания для размежевания интересов Анкары и НАТО, тогда как именно Североатлантический альянс создает объективные условия для безопасности Европы, в том числе и на южных рубежах, где доминирует Турция. Вместе с тем, чрезмерное давление на Анкару может послужить для Реджепа Эрдогана поводом для ещё большего сближения с Россией и Ираном, чего Ангела Меркель очень боится по ряду причин.

Прежде всего, Германия испытывает потребность в Турции, поскольку она, в определенной мере, сдерживает поток нелегальных мигрантов в Европу, в том числе, из Сирии. Это всерьез беспокоит европейских политиков, поскольку вместе с мигрантами увеличивается риск террористической угрозы и потери «европейской» национальной идентичности. Также миграционный кризис порождает ряд других проблем, связанных с дополнительным финансовым бременем стран, принимающих беженцев: на кого будет возложена обязанность содержать мигрантов – для Европы вопрос отнюдь не праздный, учитывая то, что экономический кризис может приобрести глобальные масштабы. И если в отношении Турции американские санкции будут усилены, Реджеп Эрдоган может запросто открыть «вентель миграционной трубы», в результате чего Европа рискует стать продолжением Ближнего Востока.

Помимо прочего, не стоит забывать, что, несмотря на сближение с Россией и участие в сирийской кампании, Анкара продолжает оставаться важным членом НАТО, и Германия, безусловно, учитывает этот фактор. Поэтому, несмотря на недавние словесные баталии и обвинения в адрес друг друга, обе страны нуждаются друг в друге хотя бы потому, что на турецкой территории имеются военные базы Североатлантического альянса, а также стратегически важный пролив, соединяющий Европу с Азией, без чего Германия, в том числе, обойтись не может.

Между тем, Россия также желает быть причастной к турецкому триумфу во взаимоотношениях с Европой. В конце концов, международные санкции вынуждают и Москву искать новых ключевых союзников среди европейских политиков. Для этого Кремль был готов поступиться и старыми партнёрами (Ираном), которые вызывали раздражение не только Анкары, но и ряда стран Европы из-за чрезмерно демонстрируемого антагонизма по отношению к НАТО и европейским ценностям.

Тегеран, по мнению аналитиков, оказался не способным на политические маневры, став «вещью в себе». Такое позиционирование пугает страны Европы, которые предпочитают иметь дело с гибким, в плане политики, Эрдоганом, чем с получающим некий драйв от изолированности своего государства Рухани. В Москве это поняли очень хорошо. К тому же иметь партнерами в рамках одного союза Турцию и Иран для Москвы – все равно, что стараться заставить подружиться льва и антилопу, когда заведомо известно, что антилопа рано или поздно будет съедена львом. И чтобы создать устойчивый союз, Москва отдала свои предпочтения «льву», тогда как иметь в союзе двух «антилоп» (Россия на данном этапе развития тоже может быть сравнима с «антилопой») – это уже чересчур плохо.

Москва, Денис Коркодинов

© 2018, РИА «Новый День»