В эксклюзивном интервью РИА «Новый День» российский политолог, директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко проанализировал актуальные вопросы внутри- и внешнеполитической повестки Сербии, которые ознаменовали три года работы Александра Вучича на посту главы этого балканского государства. При этом эксперт оценил перспективы урегулирования косовской проблемы и обратил внимание на особенности российско-сербских отношений.

«Новый День»: Каковы особенности политики сербского лидера Александра Вучича? О каких итогах его работы сегодня можно с уверенностью говорить?

Олег Бондаренко: Александр Вучич у власти с 2012 года. С 2014 по 2017 год он занимал пост премьер-министра страны, в то время как президентские функции выполнял Томислав Николич – человек из оппозиции, который на выборах 2012 года обошел Бориса Тадича, причем совершенно неожиданно. Команда Николича и Вучича уже тогда была монолитной, однако не стоит забывать, что любая политическая сила, которая переходит из оппозиции во власть, начинает жить по новым принципам и законам политической жизни, и между прежними единомышленниками не исключено возникновение трений. Поэтому периоды президентства Томислава Николича и Александра Вучича было бы корректным разделить.

Александр Вучич – крайне амбициозный политик. Это качество коренным образом отличает его как от предшественников, так и от коллег, возглавляющих страны Балканского региона. Таких амбиций и близко не было у прежних сербских лидеров: ни у Томислава Николича, ни у Бориса Тадича, ни у Воислава Коштуницы. Такого внутреннего стержня нет у лидеров Хорватии и Северной Македонии. Не таков и премьер-министр Болгарии Бойко Борисов. Вместе с тем в один ряд с Вучичем некорректно было бы ставить и президента Черногории Мило Джукановича, чья политика оставляет отчетливый криминальный след.

Александр Вучич нацелен на грандиозные свершения, его можно упрекнуть лишь в том, что их размах слишком велик, из-за чего осуществить их столь непросто. В этом смысле корректнее всего провести параллель между Александром Вучичем и Иосипом Броз Тито, – с поправкой на то, что Сербия – это лишь маленькая часть Югославии, и обладает она в разы меньшими возможностями. Когда в арсенале скудный набор средств и ограниченные экономические и промышленные ресурсы, фантастически сложно соответствовать столь высокому уровню притязаний, как у Вучича. Все же у Тито была страна, территория которой простиралась от Италии до Греции. Сегодняшняя Сербия – это небольшое государство с большими амбициями. Впрочем, как раз они всегда и были мощным двигателем: мы видим, что у Вучича получается реализовывать свои идеи. Приличный рост экономики, увеличение числа рабочих мест, приток иностранных инвестиций – все это здесь есть. Я наблюдаю за Сербией на протяжении 13 лет и могу с полной ответственностью заявить, что такого стремительного роста производства, развития инфраструктуры, появления новых предприятий ранее не наблюдалось. Сербия уверенно становится привлекательной европейской страной (конечно, не в смысле так называемых «европейских ценностей»). Речь о том, что мы наблюдаем превращение «Кустурица-лэнда» в подобие Словении или Чехии.

Вместе с тем политолог указывает на особенности сербского внутриполитического устройства, которые неразрывно связаны с национальным фактором.

Как мы помним, Тито был интернационалистом и всячески пытался разбавить компактное проживание этноса в республиках Югославии. И с этим есть сейчас проблемы. На мой взгляд, политику во всех пост-югославских странах можно охарактеризовать как этнократию – то есть ориентированную на этносы, проживающие на территориях этих государств. Таким образом, когда в Сербии заявляют о себе албанцы, возникает вопрос: что с ними делать? Например, после недавних выборов в двух муниципалитетах на юге Сербии – в Прешево и Буяновце – местные администрации оказались представлены исключительно албанцами. Согласно логике этнократии, единственный выход – отказываться от таких районов, потому что там во власти нет ни одного серба. Однако же в логике региональной державы существует множество вариантов реагирования на этот прецедент. Но для этого нужно изменить подход к государственной политике, основанный на устоявшихся культурных принципах (а на Балканах она жёстко этнократична).

Продолжая же параллель Вучич-Тито, мы исходим из того, что необязательно одни только сербы могут быть патриотами Сербии, ориентированными на Белград и не желающими раскола своей страны. Ими могут быть и албанцы и, например, венгры. Это очень важный момент для сохранения государства.

В противном случае, следуя принципу этнократии, Сербия, словно шагреневая кожа, «скукожится» до границ проживания исключительно сербского населения. Отсюда возникнет зависимость от демографии. А ведь сербы – один из самых «старых» народов Европы по показателю среднего возраста в отличие от тех же албанцев, среди которых все больше молодёжи. Поэтому залогом мира в Сербии может быть только уход от этнократического принципа построения государства к наднациональному. Иными словами, Сербии не хватает своей имперской идеи, которая была у Югославии.

«Новый День»: Все эти годы, пока Александр Вучич в среде балканской традиционной этнократии пытается строить наднациональное государство, его политические оппоненты ждут, что он со дня на день «сдаст Косово». Признает ли сербский лидер независимость самопровозглашенной республики?

Олег Бондаренко: Любой президент Сербии, готовый в нынешней ситуации признать суверенитет Косово без уступок и компромиссов, на следующий же день потерял бы 90% своей легитимности и поддержки населения, что вынудило бы его покинуть пост главы государства. Вучич не исключение, и он не признает Косово. И этот вопрос лежит вовсе не в плоскости давления на сербского президента.

Разрешение косовского конфликта возможно только посредством компромисса между Белградом и Приштиной. Чтобы, согласно принципу балканской этнократии (она ведь пока никуда не делась), Сербии достались бы населённые сербами территории Косово, а албанцам – албанские. Это единственный возможный вариант мирного урегулирования в нынешних условиях. Между тем, если Белград откажется от канонов этнократии в пользу принципа субрегиональной доминанты, тогда можно рассчитывать, что он вернёт свои исторические земли. Но нужно понимать, что это будет совсем другая Сербия: государство всех народов и наций в равной степени.

Другой важный момент заключается в том, что те, кто годами обвиняет Вучича, что он «вот-вот сдаст Косово», не берут во внимание тонкое тактическое мышление сербского президента, который вынужден лавировать между мощными полюсами силы – Брюсселем, Вашингтоном, Москвой и Пекином. При этом он всегда сохраняет вокруг себя пространство для маневра, делая акцент на процессе. Переговоры длятся с 2012 года, и они пока не принесли никаких фактических результатов. Напрашивается простой и неприятный для оппонентов президента вывод: Александр Вучич затягивает решение косовского вопроса в диалоге с Западом. В глазах Запада переговорный процесс – это демократическая процедура, которую важно соблюсти. Вот он и пытается сделать её как можно более пролонгированной, соглашаясь на встречи, саммиты, переговоры по косовскому вопросу. Каков в итоге будет результат, сегодня никто не знает. На данный момент он неочевиден.

«Новый День»: Поддержит ли достигнутое соглашение Россия?

Олег Бондаренко: Хочу ещё раз подчеркнуть: какое решение будет выработано – неизвестно. Самое главное, будет ли оно достигнуто вообще? Я в этом не уверен. Одно дело, когда на протяжении последних нескольких лет предлагались идеи размена территорий и разграничения, согласно которому сербам бы отошёл север Косово, а албанцам – юг. Однако есть и другой фактор, который не связан с историческим аспектом проблемы. Речь идет об интересах проживающих там людей, которые должны работать, чтобы обеспечивать себе пропитание и растить детей. Помощь государства им необходима каждый день. Сербии следует решать косовский вопрос, руководствуясь именно и только интересами сербов, живущих в Косово и Метохии.

С другой стороны, мы имеем косоваров, которые требуют от Белграда полного признания своего суверенитета и совершенно не готовы идти на какие-либо компромиссы. За 8 лет Приштина так и не учредила Сообщество сербских муниципалитетов, несмотря на то, что это было обязательным пунктом Брюссельских договоренностей, подписанных ею еще в 2012 году. Понятно, что вариант соглашаться на требования приштинских «властей» признать суверенитет Косово и близко не может рассматриваться в качестве компромисса, и он совершенно неприемлем ни для Белграда, ни для Москвы.

Исходя из этого, идея разграничения могла бы стать самым гуманным решением многолетней косовской проблемы. Да, Сербии придётся смириться с потерей части территории Косово. Но в условиях этнократии это уже давно произошло, Белград не контролирует большую его часть, он её потерял. При этом там еще живут люди, которых ещё можно вернуть на родину вместе с их домами, церквями и погостами, – то есть для севера Косово шанс ещё есть! Это будет самое человечное решение вопроса, которое Россия, безусловно, поддержит. В этом неоднократно заверяли Сербию первые лица российского государства, которые настаивают на соблюдении международного права и резолюции Совета безопасности ООН №1244. На данный момент такая резолюция – единственная, и это неоспоримо. Однако это не значит, что не может появиться новая.

Напомню, Косово – это международный прецедент. Несмотря на то, что Россия выступала категорически против его суверенитета, именно этот случай распахнул «ящик Пандоры», вследствие чего путь к независимости открылся для Южной Осетии и Абхазии, а также стало возможным проведение референдума в Крыму. Именно косовский прецедент создал перспективы изменения административных границ в послевоенной Европе. Он сыграл не только негативную роль: для отдельных регионов он отыгрался позитивно. Да, Россия выступает защитником международного права, но при этом – и прежде всего – она охраняет свои национальные интересы. После 1 июля они трактуются как первостепенные. И сегодня в поиске компромисса по Косово мы должны учитывать этот факт.

«Новый День»: В последнее время мы часто читаем о «российском «глубинном государстве», которое якобы работает на территории Сербии и тем или иным образом участвует в переговорном процессе (или действует вокруг него). Есть ли основания для подобных домыслов?

Олег Бондаренко: Любая крупная мировая доминанта, и Россия не исключение, обладает своим «глубинным государством» – эдаким «ночным сторожем» национальных интересов. Этот «ночной сторож» – а именно спецслужбы, теневые центры силы, иногда действуют по своему усмотрению. Подобная традиция есть в России со времен Советского Союза, когда была заложена структура силовых органов. Совет безопасности РФ – что это, как не «глубинное государство»? Можно спорить на тему того, насколько корректным было бы сравнивать его с американским «Deep State», но если отойти от наименований, наличие у России своего «ночного сторожа» отрицать нельзя.

Другое дело, что, к сожалению, есть люди, которые спекулируют на этой теме. Пространство для этих спекуляций возникает потому, что существует очевидный публичный дефицит российской внешней политики на Балканах. Увы, у России нет стратегии развития отношений ни с Сербией, ни с Балканами в целом. Вообще стратегия – не самая сильная черта российской политики, давайте признаем это честно. В ее отсутствие этот вакуум заполняется отдельными представителями «ночного сторожа», которые выдают свои личные интересы за национальные. Я вынужден признать, что попытки такого рода уже имели место, такие люди есть, и это история подмены понятий. Не утверждаю, что эти лица таким образом зарабатывают деньги: они могут искренне любить свое дело и быть патриотами своей страны, пытаясь, согласно своему субъективному видению, улучшить положение дел. Однако то, что их трактовка национальных интересов совпадает с подлинными российскими, – далеко не факт. Повторюсь: проблема не в людях, а в отсутствии официальной стратегии России на Балканах.

«Новый День»: Получается, что сложившееся положение дел как раз и вызвало недавние всплески антироссийских настроений в сербском медиапространстве? С чем именно это связано?

Олег Бондаренко: Российский фактор играет в сербской политике огромную роль. Так было, есть и будет вне зависимости от желания Москвы. И есть много тех, кто спекулирует на нем в Сербии. Они искусственно нагнетают волну, ищут шпионов и тайных российских агентов. Однако мы живём в мире, в котором агентами могут быть люди, официально не сотрудничающие со спецслужбами. Они оказываются «агентами» просто в силу их личной пророссийской позиции. Если условный лидер сербского оппозиционного движения «Двери» Бошко Обрадович называет себя «пророссийским политиком» (по сути не имея никакого отношения к России и не обладая ее поддержкой), его тоже можно отнести к «агентам», потому что он сам так себя назвал! Но если есть такие, найдутся и те, кто ищет «руку Кремля» и разоблачает несуществующие российские заговоры. Все это проистекает из желания отдельных политических субъектов спекулировать на хороших отношениях Белграда и Москвы. Критиковать Бошко Обрадовича самого по себе – скучно и мелко, а вот критиковать Бошко Обрадовича, который является «агентом Кремля», – совсем иной масштаб.

«Новый День»: Отношения Москвы и Белграда – это, прежде всего, контакты на высоком уровне. Сербский президент с гордостью рассказывает о частых встречах с Путиным. А как Владимир Владимирович относится к Александру Вучичу?

Олег Бондаренко: Путин, будучи выходцем из спецслужб, редко демонстрирует свое истинное отношение к людям. Он очень скрытный и совершенно непубличный, в отличие от Александра Вучича, который нацелен на публичность: она стала альфой и омегой его политической самопрезентации. У Вучича яркий политический темперамент. При всех этих различиях контакты Путина и Вучича носят регулярный, прикладной и рабочий характер. Столь часто российский лидер встречается только с главой Белоруссии Александром Лукашенко, а ранее – с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. А это о многом говорит.

Конечно, Россия и Сербия – государства исторически и политически близкие, и в этом смысле российский лидер активно взаимодействует с сербским президентом потому, что это соответствует национальным интересам. Поэтому слышать домыслы о том, что Вучич якобы хочет разорвать отношения с Путиным, просто смешно. Сербскому президенту важна поддержка российского лидера, важен залог стабильности сербского режима.

Возвращаясь к началу разговора: мы помним о том, как в 1948 году Тито поссорился со Сталиным, что вызвало охлаждение между Югославией и Советским Союзом. Однако я ещё раз напомню, что нынешняя Сербия – это не Югославия. Александр Вучич сегодня нуждается во Владимире Путине, и он получает его поддержку.

Москва, служба информации РИА «Новый День»

© 2020, РИА «Новый День»