Кинокритики и люди близкие к кино, знавшие о том, что в ожидаемом «Левиафане» Звягинцева используется мат, все лето переживали, опасаясь, что изъятие ненормативной лексики серьезно повлияет на художественную составляющую ленты. Сейчас, когда многие уже посмотрели «Левиафана», можно с уверенностью сказать, что защитники мата из уст героев картины несколько преувеличили масштаб бедствия. Их боевая тревога оказалась ложной. В своем фильме Звягинцев мат использует более чем скромно, а при традиционном запикивании все легко читается. Так что желающие услышать матерные словечки их услышат и оценят.

Еще до вступления в силу закона на Московском международном кинофестивале представлял Россию фильм Валерии Гай Германики «Да и да», гораздо более насыщенный ненормативной лексикой. По итогам смотра эта лента завоевала «Серебряного Георгия» за лучшую режиссерскую работу, награду Международной федерации кинопрессы и приз газеты «Коммерсантъ Weekend». А вот с показом в кинотеатрах возникли проблемы – выпускать хоть и обласканный критикой фильм, но с таким обилием матерщины на большой экран противозаконно. В результате «Да и да» выйдет в широкий прокат 15 марта 2015 года, но уже полностью переозвученный.

Вообще-то мат в театре, как и в кино, породили лихие 90-е – время всепоглощающей свободы и безграничных надежд. Первопроходцем стал режиссер Андрей Житинкин. Он поставил спектакль «Игра в жмурики» по пьесе Михаила Волохова, написанную исключительно матерными словами. В то время постановка была воспринята как вызов общественному мнению, а за Житинкиным тут же закрепился образ модного и маргинального режиссера. Перед каждым спектаклем автор выходил к зрителю и объяснял, в чем своеобразие этой постановки, настраивая на то, что со сцены из уст любимых актеров – Андрея Соколова, Сергея Чонишвили и Олега Фомина – будет звучать мат. И это выглядело как некое извинение за происходящее, ведь театр всегда считался местом священнодействия, а тут вот такой поток нецензурной лексики…

«Новый Регион – Челябинск» в контакте, Одноклассниках и Facebook*

Сегодня, спустя 20 лет, драматурги и режиссеры перестали стесняться в выражениях, освободив себя от лишних предрассудков. И не только модные столичные, но и провинциальные театры с удовольствием берутся за освоение драматургии, где герои громко и четко изъясняются с помощью мата.

Отношение современных деятелей искусства к принятию закона о мате в театре неоднозначно. Художественный руководитель московского театра Театр.doc Михаил Угаров отказался ему подчиняться. По мнению Угарова, с русским языком нельзя бороться. Он подчеркнул, что Театр.doc не будет реагировать на принятие этого закона, поскольку параллельно действует закон об авторском праве, который не дает права вмешиваться в текст драматурга. Для начала, считает Угаров, требуется урегулировать это правовое противоречие.

Сергей Безруков, ныне являющийся художественным руководителем Московского губернского театра, придерживается другого мнения: «Я не играю роли, где используется ненормативная лексика. Мне не предлагали такие роли в театре. Что касается лично меня – я против. Я отношусь к мату со сцены резко отрицательно – вот и все!»

Родоначальник модной тенденции пользоваться ненормативной лексикой на театральной сцене Андрей Житинкин подходит к возникшей проблеме философски: «Все зависит от предлагаемых обстоятельств, как говорил Константин Сергеевич Станиславский, т.е., если правда жизни на сцене доводится до абсолюта и это язык героев – ни в коем случае не язык театра, не язык режиссера, не язык актера, – тогда это имеет право быть в очень строгих рамках, как некий лексический эксперимент».

Тем не мене, большинство театров страны уже высказало готовность подвергнуть собственные спектакли цензуре и избавиться от ненормативной лексики. А министерство культуры объявило, что организует сбор и обработку информации о матерных выражениях, прозвучавших со сцены и экрана.

При этом любой гражданин имеет право пожаловаться на ненормативную лексику в произведениях искусства, написав письмо в Минкульт или его территориальные органы. Нарушителей оштрафуют или даже приостановят деятельность учреждения.

К осени 2014-го страсти по мату, бушевавшие летом, вроде бы утихли. Многие театральные и кинодеятели нехотя смирились с новым законом и начали корректировку уже существующих спектаклей и переозвучку фильмов. Но в начале 2015 года российские режиссеры неожиданно обратились с просьбой к правительству внести поправки в закон, позволяющие выпускать в прокат фильмы, «которые в целях реализации художественного замысла могут содержать нецензурные выражения».

«Нецензурная брань сама по себе является частью нематериального культурного наследия и традиционно использовалась и используется в художественных произведениях в различных целях, к которым относятся правдивость изображения образов героев, усиление эмоциональной окраски происходящих на экране событий и так далее», – говорилось в письме.

По мнению режиссеров, примирить законотворцев и людей искусства по вопросу мата в кино могли бы прокатные удостоверения для фильмов с возрастным ограничением «18+». Как решить вопрос возвращения ненормативной лексики на театральные подмостки, авторы письма не уточняли. Но вряд ли будет возможность и юридическое основание проверять паспорта у всех зрителей, пришедших на спектакль.

Станислав Говорухин, вступил в дискуссию с коллегами и их инициативу не поддержал. Вслед за ним комитет Госдумы по культуре единогласно проголосовал за отказ российским режиссерам в их просьбе.

Дмитрий Медведев, которому, собственно, и было адресовано письмо с инициативой вернуть ненормативную лексику в кино и театр от комментариев воздержался, зато Владимир Путин, выступая 28 января на торжественной церемонии открытия Года литературы в РФ, высказался вполне конкретно: «Говорят, что для того, чтобы добавить выразительности, нужно еще использовать и неформальную лексику. Толстому не нужно было добавлять лексику, Чехову тоже, Бунину не нужно было. Вам виднее – литераторам. Может, чтобы быть ближе к народу, и можно допустить (неформальную лексику). Только, по-моему, не в рамках закона, не надо в рамках закона». Похоже, дискуссия на тему «Мат как важная составляющая великого и могучего» завершена.

А что в Европе?

В Великобритании единственный прецедент, связанный с протестом против ненормативной лексики в литературе, случился в начале ХIХ века. После выхода скандального романа Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» на писателя пытались подать в суд, обвинив его в злоупотреблении «грязными словами». Дело, однако, было проиграно, свобода слова восторжествовала.

В Германии и Испании отсутствуют законодательные акты, ограничивающие употребление ненормативной лексики в художественных произведениях.

В Италии, по словам литературного переводчика Марко Динелли, последний скандал в литературе разразился в 1980 году – тогда на Пьера Витторио Тонделлини подали в суд за то, что он включил в текст романа богохульство (что в Италии воспринимается так же, как мат в России). Но писателя оправдали. После этого судебные дела возбуждались только из-за богохульства в кино.

Москва, Ника Александрова

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2015, «Новый Регион – Челябинск»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».