Похоже, апрель выдается достаточно бурный…

Не будем пока комментировать вчерашний президентский «телемост»: хотя общение с народом не вышло за рамки традиционного жанра такого рода шоу – электрички, кредиты, ЖКХ, здравоохранение, погорельцы, щенки, «шутки юмора» про сherchez la femme и обязательными Донбассом, Порошенко, США, врагами и Победой – это надо все еще переварить (если получится), а там посмотрим.

Но не могу отказать себе в возможности самовыразиться и порефлексировать по поводу, так сказать, текущей культурно-патриотической тематики и некоторых последних «инициатив» и «официальных заявлений», не оставшихся без внимания культурной и околокультурной публики.

Как известно, ровно неделю назад не состоялось, вернее, отменилось в связи с внезапным закрытием «на реконструкцию» анонсированное заранее открытие выставки в «Триумф и трагедия: союзники во второй мировой» в екатеринбургском фотомузее «Дом Метенкова».

По различным источникам, выставка, которую музей готовил при поддержке американского и британского консульств в Екатеринбурге, была отменена якобы по звонку одной высокой инстанции – хотя сведения об источнике «намека» и инициаторе закрытия музея противоречивы.

Новость мгновенно облетела СМИ, как российские, так и зарубежные, а перепост в соцсетях придал ей дополнительную рейтинговость. При этом комментарии и оценки варьировались от патриотического ликования «не нужным они нам, со вторым фронтом тянули, мы бы и так победили» до либерального возмущения замалчиванием реального участия стран Антигитлеровской коалиции в борьбе с нацистами. В интернетных междусобойчиках тут же назвали виновника – ФСБ, а сотрудников Дома Метенкова и других учреждений, отменяющих мероприятия, начали корить за трусость. Журналисты даже позвонили в местное УФСБ, но на вопрос о запрете им ответили отрицательно.

Господа-товарищи, вы только что родились? А, может быть, вам известен хоть о д и н случай, чтобы эта уважаемая организация публично п р и з н а л а, что она что-либо запретила? Запрещает у нас, понятное дело, Роспотребнадзор. А ФСБ лишь охраняет национальную безопасность…

Что же касается трусости «культурных работников», то очень бы хотелось увидеть какое-нибудь культурное или даже совсем некультурное учреждение, которое бы отважилось дискутировать с выше означенным органом. А также узнать поподробнее о методах и аргументах такого спора.

Я, как советский пионер, отлично помню переполох в семье нашего родственника в середине 1980-х, когда тому пришла повестка из местного КГБ. Телефона дома у них тогда еще не было, а невзрачная бумажка была получена по почте. Квалифицированный инженер, беспартийный, не запятнавший себя ничем, кроме пары писем от иностранных коллег по профессии и нескольких рефератов, опубликованных в журналах братских стран социалистического лагеря, точно знал, что он чист и «предъявить» ему нечего. Но все равно пребывал в реальном ступоре, а его жена беспрестанно пила сердечные капли, попутно размышляя, что ему собрать с собой – вдруг не вернется, и как тогда? В конце концов, оказалось, что вызывали его не на допрос, а всего лишь как эксперта – взглянуть на изъятый у какого-то рыбака фрагмент крупномасштабной карты окрестностей одного из местных водоемов, откопированный на аппарате «Эра» – были такие в доксероксную эпоху. Мало того, что «документ» с помеченными крестиками местами клёва был откопирован на аппаратуре, имевшейся тогда лишь в немногих учреждениях и стоявшей на учете, – таких карт никогда не было в продаже, и работали с ними только специалисты. Не ведаю, что стало с отловленным органами незадачливым рыболовом, которому, возможно, заветную карту подарил еще какой-нибудь фанатик рыбалки из одного из местных НИИ или проектных институтов, но наш инженер благополучно вернулся к семье. А «зарубочка»-то, равно как и холодок в спине, – остались…

Это счастье, что бОльшая часть родившихся в последние годы СССР и позже этого позвоночного холодка не испытали, во всяком случае, пока. А вот поколения постарше могли бы много чего рассказать. Если захотят – вы порасспрашивайте!

Люди моего возраста хорошо помнят фильм середины девяностых «Какая чудная игра!», снятый Петром Тодоровским, режиссером честным и тонким. По ТВ его сейчас не показывают, но найти несложно. Сюжет строился отчасти на реальных событиях, случившихся в молодости с известным в советское время актером Николаем Рыбниковым и его друзьями по ВГИКу в начале 1950-х годов, еще при Сталине. Как-то Рыбников с друзьями решили разыграть своих товарищей по общаге: при помощи радиолюбителей будущая звезда советских производственно-романтических фильмов голосом Юрия Левитана, приводившим рядовых советских людей в священный трепет, зачитала по внутреннему вещанию «правительственное» постановление о снижении розничных цен с 1 апреля. Народ, со времен войны на уровне инстинкта воспринимавший все, что озвучивалось Левитаном, как непреложную истину, радостно поверил. Ведь и почти десяток лет спустя после Победы жизнь была не сахар… Конечно же, обман вскрылся, и, само собой, не остались в стороне и компетентные органы, быстро вычислившие инициаторов этого явно «политического» розыгрыша. Но закат сталинской эпохи был уже не за горами, и для остряков все обошлось «малой кровью» – их торжественно выгнали из комсомола, а самого Рыбникова-«Левитана» от более серьезных санкций спас режиссер Герасимов, предложивший на время исключить любимого студента из ВГИКа.

Тодоровский был непосредственным свидетелем этой истории. Шестидесятник, фронтовик, закончивший войну на Эльбе и получивший школьный аттестат для поступления во ВГИК только в 1949 году, он не понаслышке знал свое время, и к чему его современников мог привести невинный, как бы сейчас сказали, «троллинг». В своей картине он драматизировал финал. И для друзей-шутников из компании студента Рыбкина, объявивших с самодельной радиоточки о невероятном снижении цен, введении свободы слова, отмене прописки, разрешении свободного выезда за границу, все кончается более чем трагически – застенками и высшей мерой наказания. Не было у них заступника, обласканного властью… Как нет сейчас у большинства этих самых «культурных работников», да и не только у них.

Вопрос же о том, почему эта несколько изменившаяся с советских времен аббревиатура все еще ( а может быть, опять) загоняет людей в ступор, требует отдельной глубокой проработки, а не категорических выводов о неготовности к «спорам» и сопротивлению.

Москва, Макс Орловцев

© 2015, «Новый Регион – Челябинск»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».