75 лет назад, в 1940 году, был опубликован самый известный роман Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». События в романе происходят в Испании, во время гражданской войны между республиканцами и фалангистами. 70 лет назад, в 1945 году, был опубликован «Репортаж с петлёй на шее» – тюремные записки журналиста, активного участника движения Сопротивления, члена ЦК компартии Чехословакии Юлиуса Фучика, написанные в период оккупации Чехословакии Германией («Протекторат Богемии и Моравии»). Совершенно разные истории, но – по сути – об одно и том же. Об этом авторская колонка Сергея Ясинского:

Сам по себе он – ничто... Сама по себе она – ничто…

Война может закончиться хорошо, а может плохо. И не в смысле победы или поражения: тут другое. Известная поговорка гласит, что плохой мир лучше хорошей войны. Но история XX века заставляет в этом сомневаться. Вспоминается фраза Черчилля: «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну» (3 октября 1938г.). Это ответ Чемберлену на его слова: «Я привёз вам мир». Чемберлен привёз плохой мир: вопреки его ожиданиям, через год начнётся та самая хорошая война, которая хуже. Очевидно, войны нужно уметь предотвращать. И уметь заканчивать.

Первая мировая война закончилась плохо. Тогда об этом не думали – не хотели думать. Предпочитали наслаждаться победой. Праздновать «здесь и сейчас». Главное – получить свою выгоду, откусить свою долю пирога. А там посмотрим. Но главным было совсем не это. Война породила больше проблем, чем решила. Наверное, правильно будет сказать, что единственной проблемой, которую она решила, была она сама: военные действия прекратились. Что касается политических итогов, а также экономических и территориальных, то теперь мы знаем, что тогда всё только начиналось.

Мир изменился. Прежние могущественные империи рухнули: Австро-Венгрия, Порта, Россия, Рейх. На их месте появились новые образования, в которых происходили бурные процессы, не сулившие ничего хорошего. Османская империя превращалась в Турецкую республику, по аналогии с западными странами. Вроде бы неплохо, хотя – как знать. Новые государства на месте Австро-Венгрии вызывали тревогу, но это было ещё ничего. А вот Советская Россия – это точно опасно. Заявленные идеи строительства коммунизма, мировой революции – в сочетании с «весь мир насилья мы разрушим» и жуткими сообщениями о происходящем там –

оптимизма не добавляли. Появилась новая и очень большая проблема.

А старая сохранилась: Германия была побеждена, но не сдалась. Признание поражения было формальным, внутренне немцы не были с ним согласны. Они не считали свой проигрыш заслуженным, а итоги справедливыми. И это тоже было проблемой: немцы хотели реванша. Вдобавок, союзники по Антанте изрядно разграбили Германию, разрушив её экономику, присвоив её ценности, разделив германские территории. Тем самым союзники наглядно продемонстрировали немцам свой настоящий моральный облик. Во время войны пропагандистские клише изображали союзников борцами за высшие ценности цивилизации. А после войны оказалось, что Антанта – это всего лишь банда циничных грабителей и мародёров, лицемерно прикрывавшие высокими словами свои низменные устремления. Немцы копили злость. Национальное унижение превращалось в национальный гнев. Действия союзников укрепляли у немцев чувство своей правоты и усиливали стремление восстановить своё довоенное положение, в том числе вернуть отторгнутые от Германии территории. Обстановка медленно разогревалась. И те, кто видел, что происходит в Европе, испытывали отчётливое ощущение, что на самом деле война не закончена. Что наступивший мир – это только передышка, это подготовка к новой войне.

Ситуация способствовала росту национализма: все боролись за свои интересы. Фактически – национальные. Прежние империи распались либо на национальные государства, либо на государства, части которых стремились к национальному самоопределению. Остальные страны еще во время войны с особенной остротой ощутили себя нациями. Подъём наций было общим трендом того времени. Возникла даже Лига Наций. В этом смысле Германия (или фашистская Италия) не представляла собой ничего особенного, и никем даже не воспринималась как нечто особенное. «Все так делали». А с момента прихода к власти Гитлера и начавшегося в Германии экономического подъёма национализм даже получил некоторую популярность, поскольку состояние экономики и перспективы страны при гитлеровском режиме выглядели намного лучше, чем в предшествовавший период Веймарской республики.

Например, в Испанской республике в 30-е годы экономическое положение, как и в Германии, было очень тяжёлым. И хотя оно было таким и при существовавшей до этого монархии, республиканское правительство не сумело его улучшить, чем дискредитировало себя. В результате, организаторы мятежа 1936 года, с которого началась гражданская война в Испании, выступили под националистическими лозунгами. При этом они ориентировались на нацистскую Германию, фашистскую Италию Муссолини и соседнюю Португалию, в которой ещё в 1926 году произошёл военный переворот.

«Новый Регион – Челябинск» в контакте, Одноклассниках и Facebook*

Националистические идеи становились всё популярнее во Франции. Нацистские организации появились в Великобритании. Даже в США журнал Time объявил Гитлера «человеком года» (за 1938 год). Во многих других странах Европы националистический курс был поддержан официально (Венгрия, Румыния, Болгария), либо пользовался симпатиями среди широких слоёв населения. Из этих симпатий возникали различного рода националистические движения и организации. Людей привлекала «органичность» националистических идей, поскольку они опирались на всем понятные традиционные представления. Есть общие цели, которые нужно достичь всем вместе. Общие опасности и враги, которых можно победить лишь сообща. Общее наследие: земля, доставшаяся от предков, всё, что создано на ней, накопленный опыт в виде сложившихся воззрений, обычаев, правил.

На эти представления накладывалось простое объяснение того, что нужно делать, чтобы разрушить препятствия, решить все задачи, навести порядок и построить, наконец, благополучную страну, в которой хорошо жить. Предполагаемые решения было нетрудно понять, поскольку они прорабатывались, обосновывались и разжёвывались до степени самоочевидности, так, что уже как бы и не нуждались в доказательствах. Из этой ясности у людей возникала уверенность в своей способности осуществить задуманное. Это наполняло их оптимизмом, чувством правоты, решительностью, нетерпеливым стремлением как можно скорей приняться за работу. Желанием влиться в общее дело, присоединить свои силы, внести свой вклад в победу.

Разумеется, врагов нужно разгромить, виновных наказать, а толковых назначить в руководство. И затем просто делать то, что требуется. А что требуется – уже известно: это объяснено раньше. Теперь нужно только действовать – смело, решительно, упорно. Если надо – жертвовать второстепенным ради главного. Даже своей жизнью. Ведь что значит собственная жизнь в сравнении с великой целью и благом всего народа? Почти ничего. А приобщаясь к великой цели, это «почти ничего» обретает всенародную ценность, достигает высоты, до которой оно никогда бы не поднялось самостоятельно. Ценность жизни измеряется её полезностью. Всенародная польза – всенародная ценность. Пожертвовать своей жизнью для всенародного блага (другое обозначение пользы) – это даже честь. Самоотречение оценивается как наивысшая сознательность и героизм.

Одновременно с националистической идеей распространялась интернациональная. Ещё более возвышенная. Счастье и справедливость не какому-то одному народу, а всему человечеству – угнетённому капиталистами и помещиками. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Замыкаться в границах своей страны недальновидно: у всех пролетариев, где бы они ни жили, один и тот же враг – мировая буржуазия. У всех пролетариев одна и та же цель – коммунизм. И одни и те же задачи – подготовка мировой революции и свержение власти буржуазии. Для победы над врагом нужно объединиться в масштабах всей планеты. Отказаться от идеи патриотизма: у пролетария нет Родины. Воевать и против внутреннего врага, национальной буржуазии, и против внешнего – буржуазии других стран. Вместе с интернациональным пролетариатом приближать будущее. Воплощать вековую мечту человечества о справедливости, равенстве, братстве.

И ради блага всего человечества нужно уметь идти на жертвы! Ради построения нового мира, ради создания самого справедливого строя на земле нужно отказаться от своих личных целей. Личный интерес – это пошлость, мещанство. Предпочтение своих интересов общественным – это даже предательство. В то время как тысячи пролетариев борются за всеобщее счастье и отдают свои жизни за победу мировой революции, разве можно думать о себе? Это аморально! Нужно всего себя посвятить выполнению революционных задач. И если понадобится, отдать жизнь.

Между национализмом и интернационализмом возникло противостояние. В первую очередь это была борьба за власть над умами. А затем и просто за власть. С этим всё понятно: идеологии нужны солдаты, которые будут её воплощать, а база, из которой рекрутируются сторонники, – одна. И каждая сторона стремится захватить весь ресурс, чтобы тем самым укрепить себя и ослабить (а лучше уничтожить) конкурента.

В процессе борьбы друг с другом идеологии унифицируются, поскольку, избавляясь от своих неэффективных качеств, перенимают у конкурента эффективные. Они становятся похожи друг на друга, и особенно – в действиях, в своих практических проявлениях. Теоретические обоснования действий могут быть противоположными, но одинаковые цели (как можно более полный захват ресурса) требуют одинаковых средств, и одинакового их применения.

Ещё Эйнштейн удивлялся людям, которые, совершая одни и те же действия, ожидают получить разный результат. Разумеется, результат будет тем же самым. Именно для того, чтобы получить уже известный ценный результат, идеологии – а точней, стоящие за ними силы – копируют методы и приёмы друг друга. И становятся похожими.

«Под флагом высших интересов государства он осуществляет самый дикий азиатский произвол и насилие, уничтожает всякую законность, сотнями тысяч арестовывает, без суда бросает в тюрьмы, концентрационные лагеря и прочее. Сами суды он превращает в фальшивые инсценировки», – это сказано о фашистах, но это полностью соответствует сталинской практике в СССР. А Николай Бердяев, тоже очевидец происходящих событий, прямо отметил: «Сталинизм перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм. Ему присущи все особенности фашизма: тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм и, как базис, – милитаризованная молодежь».

Исследователи ищут общее и различное между двумя этими идеологиями, и делают это с научных позиций, стремясь получить объективный результат. Но дальше этот результат используется уже не ими, и используется в практических целях – для обоснования политических, экономических, военных и других действий – причём, искажаясь нужных образом. Если же исходить не из интересов политических сил, а из интересов отдельного человека, то в этих исследованиях для него важно только одно, причём общее для обеих идеологий.

Главное общее идеологий – полное подчинение себе личности. Различия этих идеологий для самой личности, особенно, после того как она подчинена, несущественны, и даже не существуют, поскольку личность исчезает, становится слепым орудием, которому безразлично всё остальное. Хотя, конечно, человек не исчезает в буквальном смысле – он становится неким подобием машины. Причём, он сохраняет свою человеческую сущность, но только проявляет её нехарактерным для человека образом. Например, даже свою физическую способность размышлять, сохраняющуюся в нём, человек направляет на самооторжение и выполнение чужой воли, отстаивание чуждых ему интересов, оправдание необходимости действовать так, как ему, в общем-то, не свойственно.

Самооторжение, самоотчуждение – то, что пафосно называют самоотверженностью, – не является результатом естественной эволюции мировоззрения человека. Не зря самоотверженность свойственна молодым людям, которые ещё не имеют достаточного опыта жизни и размышлений. Это качество создаётся искусственно – к нему готовят. Как правило, долго и опосредованно, более-менее незаметно. В рамках общего воспитательного процесса, используя традиционное мировоззрение, поскольку оно представляет собой общий знаменатель, на основе которого формируется личное мировоззрение каждого человека. И в результате такой подготовки происходит сначала внешнее отчуждение человека от него самого – то есть принуждение человека к отказу от своих интересов, от права жить по своему усмотрению, а уже затем внутреннее отчуждение человека от себя – самоотчуждение, самопринуждение к отказу.

Человек, отчуждённый от себя, способен выполнять любые приказы. Не считаясь с собой, он тем более не считается с другими. Все преступления, совершённые в рамках тоталитарных режимов, выполнены руками людей, отчуждённых от себя. И выполнены не ради личных целей, а – в рамках своей идеологии – для осуществления высших интересов. «Дело не в том, в чём в данный момент видит свою цель отдельный пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет сделать» (К.Маркс). Это если его правильно подготовить. А без соответствующей подготовки, как свидетельствует история, пролетарий не пригоден к своей исторической миссии. Пролетарию нужно объяснить, для чего ему жить, чем ему следует заниматься. Убедить делать то, что соответствует его предназначению. Вот тогда он готов.

На что именно становится готов правильно подготовленный пролетарий зафиксировано в многочисленных свидетельствах – в рассказах очевидцев, в документах, в фотографиях, в художественных произведениях: литературе, картинах, фильмах. Он может совершать и невероятные подвиги, и тягчайшие преступления. Он способен продемонстрировать высочайшие образцы благородства, а потом совершить что-нибудь запредельно подлое – в зависимости от поступившего приказа. При этом он самостоятельно контролирует свои мысли и настраивает себя нужным образом, чтобы совершить то, что от него требуется. Ему не обязательно до конца сознавать смысл и последствия своих действий: достаточен ближайший смысл – цель, поставленная перед ним.

Получив идеологическую подготовку, он сам себе объяснит, почему его действия необходимы. И даже если ему, как человеку, они очень неприятны или неприемлемы для него по этическим соображениям, он всё-таки выполнит свою задачу. Он знает, почему. Все другие соображения, которые могут прийти в голову в этот момент, будут отброшены как посторонние, мешающие достижению цели. У него есть внутреннее оправдание, уверенность в правильности своих действий, которую даёт ему Идея.

Это не то, что мотивация деньгами или какой-нибудь житейской пользой – мотивация Идеей гораздо сильней. Деньги не дают человеку уверенности в своей правоте, не расширяют пределы допустимого до бесконечности. Они ограничивают действие моментом получения выгоды. А личную выгоду не сравнить с благом народа или счастьем всего человечества на все века. Деньги не универсальны, а Идея универсальна. Ради неё можно пойти на всё. Пренебречь не только своей жизнью, но и жизнью любимых и близких, не говоря о друзьях и соратниках. О жизни других людей даже и упоминать не стоит. Тем более о каких-то материальных интересах, планах, надеждах: это всё настолько пустяковое, что просто не заслуживает внимания. В лучшем случае, со всем этим можно считаться в пределах разумного. Но что разумно, а что нет, и где находятся пределы – устанавливает вовсе не человек. Вместо него это делает Идея.

В фильме «Игры разума» есть эпизод, когда к сходящему с ума Нэшу являются тайные агенты и убеждают убить жену – во имя высших интересов. Нэш не понимает, что это галлюцинация, и верит агентам. И почти готов убить. Идея имеет ту же природу и действует так же: она иллюзорна, убедительна и убеждает убить.

P.S. Всё вышесказанное можно обнаружить в известнейших в своё время книгах – «По ком звонит колокол» и «Репортаж с петлёй на шее». Первая – художественная выдумка на тему войны в Испании. Вторая – репортаж подследственного из тюрьмы – практически документальное свидетельство, которое, заодно, подтверждает адекватность художественной реальности, созданной Хемингуэем. Особенно ценно, что в этих книгах представлены не только внешние события, но и внутренний мир героев, их собственное понимание происходящего и собственное отношение к нему. Это позволяет видеть и оценивать степень их приверженности Идее, их систему ценностей, логику их поступков.

Эти книги можно читать как противоядие при отравлении Идеей, особенно, держа в уме уроки истории. А в интересах сегодняшней жизни неплохо бы помнить мысль, сформулированную довольно неглупым человеком по фамилии Эйнштейн: одинаковые действия приводят к одинаковым результатам.

Челябинск, Сергей Ясинский

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2015, РИА «Новый День»