Челябинск, Март 08 (Новый День – НР, Екатерина Истрицкая) – В 2015 году NDNews начал приуроченную к 8 марта серию зарисовок о великих феминистках XIX и XX веков, благодаря которым прекрасный пол почти на всем земном шаре обрел (наконец-то! после столетий притеснения и помыкания сильным полом) гражданские права.

Вместо вступления. Карл у Клары…

В 2015-м мы рассказали о Спартаке феминизма – растерзанной розе немецкой социал- демократии – Розе Люксембург.

Сегодня – набросок об ее старшей подруге и соратнике, Кларе Цеткин.

Нужно ли?! Не знаю.

Но расскажу по этому поводу исторический анекдот.

В начале 80-х годов прошлого века, когда мы с одноклассниками, как исполнительные тимуровцы пошли разносить, кажется, новогодние поздравления и сделанные своими руками подарки подшефным ветеранам, один из адресов, что нам достался, был как раз по улице Клары Цеткин, что неверно петляла (и продолжает петлять) от проспекта Ленина, пересекая улицу Коммуны и обрываясь на улице Труда, параллельно улице Энгельса.

Кто такие Ленин с Энгельсом мы – семиклассники, в общем-то, знали. Про «труд, мир, май» тоже были в курсе: весной как раз должны были первый раз пойти на соответствующую демонстрацию. Про Клару Цеткин что-то слышали, но кто она и что в какой стране революционизировала, представляли смутно. Найти же этот дом еще и под литерой «В» не могли вообще. Наконец, какой – то добрый и весьма взрослый человек, в ответ на наши расспросы ударил себя по лбу и сказал: точно, это улица такая блуждающая, вспомнил, где я видел номер вашего дома и точно с этой буквой: вот подниметесь по Свердловскому проспекту, пойдете наискось по Соне Кривой и выйдете прямиком на нужный дом этой вашей Клары Цеткин.

Кое-что в пространственном плане нас смутило, но дом-то нужно было найти, подарки старому заслуженному человеку отдать, и мы пошли. Прошли по указанному маршруту и точно – стоит наш дом, литера «В», только улица … Карла Либкнехта

Ну, уж про этого деятеля мы вообще ничего не знали.

А что мы знаем про генерала Доватора – его именем тоже названа улица Челябинска?! Даже не знаем, что в культовом фильме «Александр Невский» именно он выполнял в качестве каскадера все боевые трюки за Николая Черкасова…

Названия улиц как топонимику нашего незнания я привела лишь как один из аспектов людской исторической забывчивости.

Все помнить и знать, конечно, невозможно. Но, не зная даже элементарных вещей, не становимся ли мы слишком удобным объектом для идеологических манипуляторов, что вытаскивают и жонглируют перед нами – неучами, выдернутыми из контекста фактами в своих, часто, не слишком добрых целях?! Становимся, конечно. Поэтому давайте иногда, хотя бы по поводу освежать прошлое, из которого немало вылилось и в наше настоящее.

Яблоко от яблонек

Будущая революционерка была пятым ребенком в весьма примечательной семье. Отец – Готфрид Эйснер – был школьным учителем и органистом в местной кирхе. Профессию педагога понимал как миссию: он отказался от места органиста в Лейпциге, – не стал играть на органе самого Иоганна Себастьяна Баха!– чтобы обучать бедных ребятишек в провинции. Мать – Жозефина Эйснер – своих детей учила петь Марсельезу – как гимн мировой свободы – и посещала собрания Союза немецких женщин.

Клара появилась на свет в Саксонии, в городишке Видерау, в 1857-м году, как раз в тот год, когда нью-йоркские проститутки впервые прошлись «Маршем Пустых Кастрюль» по респектабельному Манхэттену, открыв эру борьбы женщин за гражданские права.

Как достойная дочь своих родителей, Клара (вундеркинд, научившаяся читать в четыре года), в пять лет сообщила «общественности», что хочет быть Яном Гусом. В столь милом розовом периоде ее воображение захватили не куклы – качели, а герой чешской Реформации, погибший на костре инквизиции в 1415 г.

В девять лет Клара прочла всего Гете и Шиллера и с удовольствием декламировала их стихи.

Через год она по памяти рассказывала Шекспира

Еще через год выучила «Илиаду» Гомера на языке оригинала, а еще через год – цитировала страницами «Историю французской революции» английского историка Томаса Карлейля. Тоже, между прочим, на языке оригинала.

Родители гордились своей талантливой дочерью.

Клархен приняли на бесплатное обучение в знаменитую Лейпцигскую женскую гимназию Августы Шмидт. Несмотря на свою пролетарскую фамилию Schmied – в переводе с немецкого «кузнец», – фрау Августа готовила, как частенько повторяла, «будущую элиту германской империи». На выпускном вечере, вручая 18-летней Кларе диплом, директриса заявила: «Наша гимназия будет гордиться тем, что здесь училась Клара Эйснер – восходящая звезда немецкой педагогики!».

Клара Эйснер и вправду стала звездой, но совсем в другом созвездии.

Любовь и смерть

Примерно через месяц после выпускного «восходящая звезда немецкой педагогики» стала посещать тайные собрания социал-демократов. Партия действовала полулегально, а в 1878 г. по предложению Бисмарка рейхстаг принял Исключительный закон против социал-демократов. За время его действия (до 1890 г.) было распущено 350 рабочих организаций, арестовано 1500 и выслано 900 человек. Полиция тщательно следила за социалистами, стараясь как можно больше «товарищей» спровадить в тюрьму.

Во время одного из тайных собраний Клара Эйснер, спасаясь от преследования, даже выпрыгнула из окна 2 этажа. Но оставаться в Германии ей было опасно, даже с такой спортивной подготовкой и находчивостью Зорро, – пришлось эмигрировать в Париж.

В Париже – ну, город такой, ну, возраст подходил, Клара Эйснер влюбилась в русского эмигранта-революционера Осипа Цеткина, высланного за свою деятельность из Германской империи (а еще раньше – из Российской). Да еще и чахоточного.

Революционеры не поженились (так как в этом случае Клара потеряла бы немецкое (саксонское) гражданство), но у них родилось двое детей, Максим и Костя.

Жили молодые социал- демократы бедно, чтобы не сказать – в нищете. Отец семейства был таким. Бескомпромиссным: категорически отказывался писать для так называемой буржуазной прессы, предпочитал за мизерную плату публиковаться в левых газетах «Народная трибуна» и «Социал- демократ». Кларе приходилось давать по двадцать уроков в день, чтобы хоть как-то прокормить семью. На руках два малыша, нужно вести домашнее хозяйство, находить возможность и средства лечить больного туберкулезом мужа, ходить на партийные собрания и выполнять партийные поручения – такая жизнь иссушила красоту Клархен и подорвала здоровье.

Когда в 1889 году муж умер, ей было всего 32 года, но выглядела она на все 50. Старшему сыну Цеткин Косте было пять лет, Максиму – три года. Клара до конца жизни помнила диссонанс того печального дня: их, возвращающихся с кладбища после скромнейших похорон Осипа в свою убогую квартирку, сопровождала нарядная толпа, скандировавшая «Tour d'Eifel! Tour d'Eifel!».

– Сегодня открывают Эйфелеву башню! – радостно сообщила консьержка.

– Ура! – закричали дети и бросились на улицу танцевать под аккомпанемент аккордеона уличного музыканта.

Измученная – безденежьем, бесперспективностью – Клара приняла помощь брата и поехала на два месяца к родителям в Лейпциг. Врач – наш, из русских эмигрантов, в молодости революционер, поставил ей диагноз – тяжелое нервное истощение.

Но взглядам своим Клара, теперь уже Цеткин, не изменила: она до конца дней решила вести борьбу с эксплуататорами, отстаивая права бедных и несчастных. Правда, даже собственные дети не понимали, почему им меняют постельное белье только раз в месяц. Объяснения прогрессивной мамы о тяжком труде и чудовищных условиях работы немецких прачек до них не доходили.

Дикая Клара

Подъем рабочего движения в Германии заставил правительство (в котором уже не было Бисмарка) отказаться от продления Исключительного закона. Социал-демократическая партия вышла из подполья, и после победы на очередных выборах образовала фракцию в рейхстаге. Это дало возможность и Кларе вернуться на родину. В 1892 г. в Штутгарте она стала редактором газеты «Gleichheit» (Равенство), что позволило ей быстро «набрать вес» среди немецких социалистов. В соседнем доме с Кларой жил Роберт Бош, основатель известного электротехнического концерна. Буржуин и социалистка стали не то, чтобы друзьями, но близкими приятелями. Длительное время газета «Gleichheit» издавалась при финансовой поддержке капиталиста Боша.

Клара руководила газетой четверть века, затем создала «Лейпцигскую народную газету». Цеткин написала для различных изданий 952 статьи. Франц Меринг, видный левый немецкий социал- демократ, восхищавшийся работоспособностью и принципиальностью Цеткин и ее младшего товарища Розы Люксембург, как-то сказал: «Клара Цеткин и Роза Люксембург – единственные мужчины в нашей хлипкой партии». Он же назвал Цеткин «Дикая Клара», а ее боевую подругу – «Красная Роза» по причине их «левевших» взглядов. Постепенно критика так называемого ревизионистского курса лидера партии Эдуарда Бернштейна вывела Цеткин в ряды крайне левых.

Как ни странно, но бурная партийная жизнь не помешала Кларе вторично обрести т. н. «женское счастье». В 1898 году Клара вышла замуж за художника Фридриха Цунделя, что был ее на 18 лет моложе.

Против этого союза возражал лично Август Бебель, один из основателей (1869) и руководитель германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала. Сам не чуждый женского вопроса – сторонник своеобразного феминизма, достаточно вспомнить его известную книгу «Женщина и социализм» (1879), он опасался, что из-за «неравного брака» видный политический деятель Клара Цеткин станет всеобщим посмешищем. А Бебель чрезвычайно ценил Клару и потому дорожи ее репутацией. Но Кларе, которая выглядела, по- прежнему, не по возрасту старой, было начхать – в этом вопросе – на мнение «товарищей». Она была счастлива и не думала о «далеком» будущем.

Увы, через несколько лет страсть пламенных революционерок к молодым людям вернулась в семью Цеткин бумерангом: младший сын Клары – Костя – стал любовником Розы Люксембург. Косте было 22, Розе – 37. Кларе ситуация не нравилась, но она особо в отношения сына и подруги не вмешивалась. Но, как и ранее Бебель за нее, опасалась, что над Розой в случае неприятного развития любовной ситуации, будут хихикать партийцы.

Новости «Новый Регион – Челябинск» в Facebook*, Одноклассниках и в контакте

Между тем, художник-портретист и редактор социалистической газеты зарабатывали неплохие деньги. В 1904 г. Клара и Фридрих купили большой дом в местечке Силленбух под Штутгартом, в 1907 г.– автомобиль, а затем и небольшой домик в Швейцарии.

Видом из этих окон, кстати, любил любоваться Владимир Ленин – частый постоялец семейной четы.

Брак Цеткин и Цунделя разрушила … политика. Фактически их союз распался в 1914 г. : Клара Цеткин выступала против империалистической войны, а Фридрих наперекор ей записался добровольцем в армию. Ну, разве после этого можно быть вместе?!

В тот период, остро переживая предательство близкого человека, Клара подумывала о добровольном уходе из жизни, но неожиданно приехала любимая подруга и товарищ по партии – Красная Роза. У нее оказалось схожее положение: произошел разрыв с Костей. Девчонки утешили друг друга, а позже даже шутили над двойным дублем трагедии в их жизнях. И благодаря дружбе и юмору обе, в конце концов, остались в социалистическом строю.

Но Фридриха зловредная Цеткин решила таки проучить. Она очень долго не давала мужу официального развода, и только через 14 лет – в 1928 году (Цеткин было уже за 70) Фридрих Цундель стал холостяком и немедленно женился на Пауле Бош – дочери бывшего друга семьи и основателя всемирно известного концерна.

С 1920 г. Клару Цеткин регулярно выбирали в рейхстаг депутатом от Компартии, но большую часть времени она проводила в России. Она и умерла летом 1933 г. в Москве. И похоронена у Кремлевской стены.

Дело в том, что Цеткин всегда, в отличие от Карла Либкнехта и Розы Люксембург, поддерживала Ленина. После захвата власти в России большевиками, ей нравилось гостить у Ильича, беседовать с ним и его сестрой Марией на кухне в их кремлевской квартире. Тем не менее, даже ей было ясно, что не все идет в России так, как предполагалось. Как-то она выразила мысль, что Октябрьский переворот оказался преждевременным. Ленин надолго задумался и сказал: «Возможно, это так и есть».

Последний раз она приехала в Германию за год до смерти, в 1932 г. и выступила, как старейшина, на открытии вновь избранного рейхстага: «Я открываю первое заседание рейхстага, выполняя свой долг и в надежде, что, несмотря на мою нынешнюю инвалидность (КЦ уже не могла ходить и практически ослепла), смогу дожить до счастливого дня, когда, как старейшина, открою первое заседание съезда Советов в советской Германии». После этих слов она передала председательство, согласно протоколу, представителю фракции, получившей на недавних выборах большинство голосов. Этого человека звали Герман Геринг…

Вместо послесловия

И кто теперь скажет, что знание – хотя бы по основным вехам биографии Клары Готфридовны, урожденной Эйснер, дальнего потомка И. С. Баха – это лишний исторический «мусор»» в голове?!

Кстати, дом тот – то ли 47, то ли 43 « В» я вечером того же дня нашла – вместе с папой, интуитивно разбиравшемся в безобразиях советской нумерации домов. Ветераном тыла оказалась милейшая старушка – обрадовалась вниманию и подаркам. Очень смеялась над историей про Карла Либкнехта. Но самым удивительным оказалось то, что звали бабульку Кларой – родители – московские метростроевцы назвали дочку именно в честь Клары Цеткин, потому что родилась девочка 8 марта!

Ссылки по теме:

Спартак феминизма: Роза Люксембург была российской подданной, что многое объясняет >>>

Бордель его жены: изначально 8 марта женщины отстаивали права мужчин! >>>

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2016, РИА «Новый День»