Должна сказать, что довольно долго, как многие девочки-мальчики, близкими друзьями которых были виртуальные – в наше тьмутараканское бескомпьютерное время – литературные персонажи и давно умершие писатели (почти все, конечно, абсолютно неподходящая компания для невинных детишек), я аффектированно-восторженно относилась сначала к Лермонтову и всему «лермонтовскому». А позже Михал Юрьичу пришлось делить «олимп» с Александром Сергеевичем и, естественно, всем пушкинским.

А одним из главных пушкинских дней стало 19 октября – «денюха» петербургского лицея – Царскосельского с соответствующими нетленками от первого поэта России «Роняет лес багряный свой убор» от 1825-го года и «Бог помочь вам, друзья мои» от 1827-го .

Теперь-то всю эту экзальтацию, в том числе и пребывание в Пушкине именно 19 октября (хотя официальная дата рождения Лицея – 10 августа по старому стилю), и знание мельчайших деталей жизни лицеистов, сохраненных в куче воспоминаний и записок, – лично для себя я объясняю почти по Фрейду (с коим тогда еще не познакомилась) в понятных для нынешнего периода категориях: это как бы желание Гермионы учиться в русском Хогвартсе и в соучениках иметь вот тех царскосельских талантливых мальчиков – родовитых дворян и почти разночинцев. Желание неосуществимое, хотя бы потому, что русский Хогвартс был «мужским монастырем» – в нем было задумано воспитать элиту нации, в которой женщинам было не место (женщин же для элиты воспитывали в других специальных заведениях, в гораздо меньшей степени «просветительских»).

Позднее, как ни странно, день 19 октября не стал менее дорогим. Поскольку я восхищалась тем, что «экономверсия» учебного заведения, изначально создаваемого для обучения ВМЕСТЕ младших братьев императора и сыновей «простых» дворян – такая добротная педагогическая утопия, предложенная Сперанским и К царю(а тот согласился, правда братьев учиться туда не послал, но идею не похерил – за что респект и уважуха, Алекс Павлович!), дала такой потрясающий результат – один Пушкин чего стоит.

А ведь еще из того «пилотного» выпуска появился канцлер. И с какой восхитительной «бусорью»: в 80 лет этот последний живой лицеист (три первых года 1880-х в одиночестве отмечавший 19 Октября «за чашей») аплодировал оправданию Веры Засулич!

А еще – декабристы, да и те, кто «чинов не хватал» – на различных поприщах очень даже результативно служили – Отечеству, соотечественникам…

Печально, что идея утопии опять таки была «спущена из Кремля» (даже если в роли Кремля выступили Зимний и «Летний» – Царскосельский – дворцы). Этим, к слову, частично, слава Лицея и объясняется. Зато показательно, что из намерений воспитать государственную, культурную, юридическую, политическую элиту в России получается – задумав новое поколение просвещенных верноподанных, Лицей вырастил замечательнейших оппозиционеров: канцлер аплодирует террористке, что уж говорить о взглядах каторжан-декабристов! Но срез талантов – дух захватывает. И у всех целью (именно ввиду прогрессивного мировоззрения) стала честная работа без какой-либо государственной карьерной перспективы. Утопию же, их воспитавшую, все лицеисты – и три «успешных», и прочие «аутсайдеры» (в том числе, и камер-юнкер Пушкин) сочли наилучшей организацией просвещения. Именно о ней Пушкин и написал царю (брату основателя Лицея) по его монаршей просьбе Записку «О народном воспитании». Ту самую, что Николай Палыч всю искалякал вопросами и восклицаниями, и по поводу коей Бенкендорф – главный жандарм, он же (по совместительству) один из экспертов концепции российского просвещения, заметил: «говорить о просвещении преждевременно, а говорить должно о нравственном воспитании». В точку, Алекс Христофорович: по мнению российской власти нравственный человек просвещенным быть не может! Пушкин не был уязвлен, он лишь попытался «сделать доброе дело». Он- то мальчишкой, зачисленным в Лицей, слышал речь Сперанского, который говорил, что «естественнейшим правом человека является свобода». Это было необыкновенно. По нашим временам, согласитесь, тоже. И эта прививка оказалась самой важной!

Но если вы думаете, что я сегодня начну растекаться – по случаю 19 октября – критикой или дифирамбами в адрес этой блистательно осуществленной утопии, или анализировать, почему такой Лицей невозможен сейчас – нет и нет.

Следующий пассаж о том, как со временем и рецидивирующей страстью к чтению, утопически светлое 19 октября стало антиутопическим кошмаром. Я, вы, конечно, догадались, довольно давно прочитала маленький ужас Р. Брэдбери «Завтра конец света», где датой самоуничтожения ВСЕГО человечества назначалось 19 октября 1969 года. Вообще-то, я жанр фэнтези не люблю, считаю увлечение таким чтением даже опасным – инфантильность взрослых людей пугает. Но старик Брэдбери, разоблачающий «сонливость и конформизм» обывателей, что на поколение старше моего, на самом деле и меня разоблачил своим « …все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.

– Разве мы были такие уж плохие?

– Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда – в нас

ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень

многие в мире совсем озверели и творили невесть что».

В разные «кривые» (в мире) дни я вспоминала это « в нас не было ничего особенного». И часто думала: а вдруг было, да мы это «особенное» «похоронили», выбрав более комфортное «невидимое» существование, закрывание глаз, ожидание, что вот кто-то хороший и даже замечательный сейчас все безобразия повсюду прекратит…

Держи карман шире. Не хочешь строить утопию – получишь антиутопию, а иногда, как это было с СССР или КНР при Мао, тебя еще и заставят строить эту антиутопию. Ладно, для себя – для детей и внуков!

Я не радуюсь, что пророчество Брэдбери из конца 50-х, когда психи у власти по обе стороны океана стали упиваться новыми «игрушками» – атомными и водородными «бомбочками», не сбылось в 1969-м. Точнее, радуюсь, но с оговорочками по Чехову: «если ружье висит, оно должно выстрелить».

И думаю, а что, если все антиутопии – это реакция прогрессивных мозгов на «ликвидированные» просветительские, в духе свободы и братства, утопии. И где-то там божественные весы балансируют между 19 октября 1811 года и 19 октября 1969-го?! Наблюдая за нашими «озверели и творили невесть что» и «Служенье муз не терпит суеты/Прекрасное должно быть величаво»…

Не знаю, может, пока не стал всем нам сниться тот самый вещий сон – «завтра конец света», нужно как-то мобилизоваться и не звереть самим, привести в чувство озверевших товарищей по человечеству… Каждый день становиться на капельку лучше: менее жадным, менее злым, менее ленивым, менее не просвещенным…Как пожелал почти 190 лет назад классик, воспитанный симпатичной утопией:

Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,

В краю чужом, в пустынном море,

И в мрачных пропастях земли!

Челябинск, Вера Владимирова

© 2016, РИА «Новый День»