Политический кризис в стране проявляется всё более отчётливо. Власть сама – с помощью телевизора – объясняет населению, что она ни на что не способна. Не имеет ни одного ответа на вопросы населения. Не может решить ни одну проблему. И, похоже, не собирается ничего менять. Тем самым она наглядно демонстрирует, что в России происходит переход от деградирующего государства к несостоятельному.

Термин «failed state» (несостоятельное, несостоявшееся государство), хотя и не имеет чёткого определения, довольно широко используется при оценке деятельности государств. Например, «Фонд за мир» (The Fund For Peace) ежегодно публикует свои отчёты, в которых ранжирует государства по степени их слабости/устойчивости.

В прошлогоднем, за 2016 год, отчёте Россия занимала в нём 65-е место – со своими 81.0 баллами (из 120 возможных), находясь в категории «опасный уровень рисков». По этой классификации, из бывших советских республик показатели были хуже только у Кыргызстана (81.1 балл, 64-е место), Узбекистана (83.5 балла, 60-е место) и Таджикистана (83.8, 57-е место).

Для сравнения, на первом месте тогда находилось Сомали, со 114-ю баллами – в категории «критический уровень рисков». На втором месте – Южный Судан (113.8 балла), на третьем – Центрально-Африканская Республика (112.1 балла).

Вместе с Россией в этой же группе опасности находились такие страны как Грузия (78.9 баллов, 72 место), Азербайджан (76.3 баллов, 81 место), Туркменистан (76.0 баллов, 83 место), Украина (75.5 баллов, 85 место), Беларусь (73.9 баллов, 92 место) и Молдова (73.2 баллов, 93 место).

В другой категории, «низкий уровень рисков», располагались: Армения (69.6 баллов, 109 место), Казахстан (66.5 баллов, 113 место), Латвия (47.4 баллов, 141 место), Эстония (43.4 баллов, 146 место), Литва (42.4 баллов, 149 место) – там же, где и все стабильные государства.

То есть у подавляющего большинства постсоветских государств уровень устойчивости превышал российский – в то время как наша официальная пропаганда пыталась убедить своё население в их несостоятельности. Фактически же, за исключением трёх среднеазиатских стран, ближе всего к состоянию «failed state» подошла именно Россия.

По определению «Фонда за мир», государство считается «failed», если оно не в состоянии контролировать свою территорию с помощью силы; если теряет полномочия, необходимые для принятия коллективных решений; если не может оказывать обществу государственные услуги, и, наконец, если становится не способным взаимодействовать с другими государствами в качестве полноправного члена международного сообщества.

Очевидно, что Российская Федерация ещё не достигла этого уровня. Но повседневная практика показывает, что она к нему активно стремится. Наиболее отчётливо это проявляется в международной сфере.

Хотя российская власть в своих заявлениях на международную тему делает упор на снятии санкций и возвращении возможности получать западные кредиты, основной проблемой для неё является та, что указана выше: утрата способности взаимодействовать с другими государствами. Опасность именно в том, что это признак «failed state». Подчеркну: эта опасность не для нас. Западные политики и государственные деятели отлично видят разницу между страной, государством и правящей верхушкой. И угроза относится только к последней. Запад демонстрирует готовность к отказу признавать российскую власть легитимной.

Наиболее ярко это проявилось в ноябре 2014 года, на саммите G-20 в Брисбене (Австралия). Тогда, после непродолжительных попыток наладить контакт с руководством РФ, лидеры «двадцатки» сделали недвусмысленный жест: на совместном обеде они демонстративно оставили президента в одиночестве, усадив его за отдельный столик. Правда, потом к нему подсела президент Бразилии, Дилма Русеф, но это скорей усилило символизм ситуации – поскольку на тот момент она находилась под следствием по обвинению в коррупции.

И, кстати, давнишнее заявление Ангелы Меркель о том, что президент РФ находится в другой реальности – это не безобидная фраза. Это тоже намёк на «failed state» и его последствия в случае признания этого статуса официальной консолидированной политической оценкой со стороны международного сообщества.

Чего боится российская власть? Того, о чём она постоянно говорит. Войск НАТО. Мы, население, воспринимаем это как страшилку пропаганды для нас, и относимся к ней несерьёзно. Но это и страшилка власти для себя. И у власти оснований бояться её гораздо больше, чем у нас.

При достижении определённой стадии деградации, неспособности государства поддерживать в стране порядок и нормальную жизнь, становится возможным признание его несостоятельным, ввод в страну военных или миротворческих сил, отстранение правящей верхушки от власти и судебное разбирательство с привлечением и наказанием виновных (как в Ираке, а скоро, возможно, в Сирии).

По этой причине власть так часто вспоминает (и напоминает), что Россия – ядерная держава. Она указывает другим государствам на возможные последствия отказа признавать её легитимность. Но это, как очевидно, не помогает: международное сообщество всё больше изолирует Россию. Официальное мнение российского руководства перестаёт иметь какое-либо значение: его терпеливо выслушивают, но не более того.

Западные государства, конечно, учитывают наличие у России ядерного оружия, но не похоже, что они его боятся. Военное, техническое и политическое преимущество на стороне Запада, поэтому бояться следует противоположной стороне: чем обернётся для правящей верхушки России попытка применения ядерного оружия? Она гарантированно приведёт к отстранению от власти, суду и наказанию. Ядерное оружие – палка о двух концах. Использовать его – значит, объявить себя смертельным врагом цивилизации.

Российское руководство просто не решится сделать этот шаг. А Запад будет продолжать действовать политическими и экономическими средствами, вынуждая изменить внешнюю и внутреннюю политику. А поскольку это возможно только после замены руководства страны, то впереди всего два варианта развития событий: эта замена будет осуществлена либо собственными силами, либо усилиями западных стран – в случае окончательной деградации России.

А ситуация в стране становится всё более напряжённой. Если оценивать её по критериям «Фонда за мир», то приближение Российской Федерации к состоянию «failed state» наиболее заметно по следующим показателям:

– Наличие недовольных и мстительно настроенных групп.

– Устойчивая и перманентная эмиграция из страны.

– Неравномерность экономического развития.

– Уровень экономической нестабильности.

– Уровень делегитимизации и криминализации государственных структур.

– Наличие и качество общественных (государственных) услуг.

– Уровень нарушений прав человека.

– Уровень влияния аппарата государственной безопасности в качестве «государства в государстве».

– Уровень влияния групповых и/или клановых элит.

Всего «Фонд за мир» использует 12 показателей – в России ухудшение происходит в 9 из них, то есть в большей части. Неактуальны всего три критерия: демографическое давление (то есть перенаселённость), миграция беженцев и вмешательство других государств. Ими можно пренебречь. А по остальным поиски «дна» продолжаются.

И ещё одно важное примечание. «Фонд за мир» (как и многие другие) использует в качестве источника информации не только официальную статистику. Зная о её ненадёжности, фонд, прежде всего, анализирует данные СМИ, интернета, независимых негосударственных организаций и других подобных структур. Вот почему российское государство так заинтересовано в контроле над прессой и интернетом. И вот почему деятельность самых разных распространителей правдивой информации о положении в стране имеет чрезвычайно высокую ценность.

Челябинск, Сергей Ясинский

© 2017, РИА «Новый День»