В Росси снова модно быть феминисткой. Отчаянные дамы, не желающие становится домохозяйками, объявили безжалостную войну сексизму и требуют освободить их от любого мужского гнета во всех сферах жизни – будь то власть, бизнес, досуг, постель и даже русский язык. Культуролог Марина Краенко не требует называть себя авторкой и эксперткой, зато очень увлекательно рассказывает об истоках русского феминизма:

«При всем том, что наша «холодная снаружи – тёплая внутри» матушка Россия одомашнила, окутала, образно говоря, «оренбургским пуховым платком» острые грани Международного женского дня, 8 Марта нельзя не вспомнить, что все типы деловой дамы современной РФ были заложены пионерками эпохи, когда начался прорыв феминистических идей. На мой взгляд, их было двенадцать.

Шесть иностранок: «рэволюционерки» – Клара Цеткин, Роза Люксембург, Инесса Арманд и деятели техно-попа с фэйшн-артом – Мария Кюри, Амелия Эрхарт и Коко Шанель. Шесть соотечественниц: «красные» Надежда Крупская, Александра Коллонтай, Лариса Рейснер и «многоцветные» Марина Цветаева, Елена Блаватская, Зинаида Ермольева.

Разумеется, женщин революции, искусства, науки и техники было много больше, но – моя колонка, мой и отбор. Каждая из указанных – завершенный образ эмансипированной женщины: деятельной красотки с мозгами и идеями; вампира в поисках обоснования своих склонностей; функционера – сухаря; интеллектуалки с болезненным тщеславием; комиссарши; политической или академической метаморфозы «тургеневской женщины»; женщины – титана (пардон за мощь аналогии из другого гендерного «лагеря») или же «синего чулка».

Именно таким женщинам мы, собственно, и обязаны, как уродливыми, так и привлекательными родовыми чертами «женского праздника».

Вообще, конечно, я всегда диву даюсь, как мы умеем «перелицовывать» под свою обломовскую натуру не то что сугубо светские идеи, но и христианские обряды и торжества, неизменно превращая их в застолья и пьянки, с поцелуйчиками и «плезирчиками». Вдумайтесь в саму природу абсолютно левацкого, социально- воспаленного 8 Марта.

Праздник родился в 1857 году: в этот день американские (нью-йоркские) текстильщицы прошли по улицам города, требуя лучших условий труда. Полвека спустя другие текстильщицы повторили эту смелую акцию. А в 1910 году на Второй Международной конференции социалисток в Копенгагене, давно перевалившая за «бальзаковский возраст» Клара Цеткин предложила в память об этом дне, ежегодно 8 Марта отмечать Международный праздник солидарности трудящихся женщин. То есть, акцентирую ваше внимание на принципе Дня: не только труженицы, но и женщины несоциалистической ориентации, в том числе, рантье и аристократки 8 марта должны работать в поте лица.

Загадкой по сию пору остается лишь сама дата: почему Цеткин так уцепилась именно за 8 марта?! Демонстраций работающих женщин было изрядно и до, и после марша протестующих текстильщиц. Ну да ладно, сейчас, приближаясь к возрасту бабушки мировой революции, рискну сентиментально предположить, что у энергичной Клары нечто незабываемое было связано именно с этим днем…

У нас же на 8 Марта – символ борьбы женщин за свои права – навесили брошечек, завязали бантики и сделали поводом погламурничать – амурничать… А неистовую Клару и соратника бесстрашной Розы – Карла (Либкнехта) вообще оклеветали в духе Хармса:

«Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет». Какие кораллы? Цеткин не носила никаких украшений, даже кровавого революционного цвета. Карл же был совершенно немузыкален…

Однако вернемся к двенадцати архетипам современных женщин.

Клара Цеткин

Бабушка мировой революции. И этим, честно говоря, все сказано. Женщина – мост между теоретиками и практиками революции. Она была активна в т.н. переходный период от идей улучшения жизни народа до их практического воплощения, вылившегося в череду кровопролитий. Конёк Цеткин – конгрессы, съезды, издание подрывной литературы, теоретическая полемика, в которой она демонстрировал (по словам Ильича) качества настоящего борца. Не получившая фундаментального (в отличие от Кюри и Люксембург, Цветаевой и Ермольевой) образования, Клара (будучи еще Эйснер) поверила в мантру от Карла (Маркса, потом Либкнехта), что история человечества есть история развития производительных сил и производственных отношений. Инстинкт хозяйки подсказал ей: надстройка – духовная жизнь определяется базисом, в понятие коего входит еда. То есть кухня – это капитал, это надежно, все остальное – эфемерно и не может составить картину мира. Короче, Клара довольно четко дала нам понять: если мыслящий труженик еще может разочароваться в марксизме, то труженица – никогда!

Цеткин стала олицетворением средней женщины среднего класса – одна идеология, один муж, средние способности, средняя внешность, средняя реализация, этакий завуч средней школы, который и в современной России запросто может попасть в какую – нибудь палату парламента (что уж пенять на прошловековых немцев). Скучно, но в порядочности и здравомыслии не отказать: в 1932 году, открывая очередной политический сезон в Рейхстаге на правах его старейшего депутата, именно Цеткин прямо и открыто заявила об опасности фашизма…

Это очень распространенный и поныне типаж. С тягой к практичной простоте. С принятием на веру очередных идей очередного Карла. С заменой немодного марксизма на эклектичную невнятицу, например, ЛДПР или ЕР. С переориентацией борьбы за права работниц на фитнес, бровизм или пэйчворк …

Роза Люксембург

Интеллектуалка. Ничего среднего: богатая семья, исключительная всесторонняя одаренность, аналитический ум и страстность – в довесок. Характер сложный. Комплексов – море. Исключительность меньшинства: еврейка, калека, умная, просвещенная, литературно адекватная. Потому, вероятно, в своих блестящих писаниях и недооценивала роль масс. Где Роза, и где массы (во всех смыслах).

Сегодня она могла бы возглавить корпорацию. Или бы стала экономическим теоретиком. Специалисты ценят (наряду с работами Маркса) ее компактно и стильно написанное «Введение в политическую экономию». Вне глобальных структур она не могла бы существовать.

В «Чевенгуре» Платонова фантазиями русских крестьян Роза Люксембург стала революционной Жанной д'Арк – зверски замученной юной красоткой. В СССР мало кто знал, что к моменту убийства она была некрасивой нервической женщиной сорока восьми лет, совершенно не знавшей жизни. В советское время этот нередкий типаж увековечили в «Людмиле Прокофьевне». Долгое время в «Вышке» (Высшей школе экономики – прим. «НД») с Люксембург ассоциировали министра, финансиста Набиуллину. Зря. Это, скорее, тип Цеткин. Может, льстили?!

Инесса Арманд

Лолита и Дама с камелиями в одном флаконе. Роскошная куртизанка: умелая, смышленая, начитанная, с избытком и ума, и темперамента. По этой причине в погоне за остреньким, не удовлетворяясь романами и семейным очагом, идет в политику (бизнес, профессию). Идеи ее занимают (и пленяют) меньше, чем их носители. «Происхождение семьи, частной собственности и государства» кажется неубедительным. Арманд – не Цеткин, ей противны догмы и простые, надежные скрепы. Инесса хотела жить интересно. Широта горизонтов не позволяла ей сводить сложности жизни во всеобъясняющее учение.

Ее стихия – перемены, преобразования. Потому-то после революции, выродившейся (по ее понятиям) в уродливую рутину, Арманд так быстро и сдулась.

У вас, наверняка, тоже есть знакомые подобной легкой и универсальной конструкции: в Перестройку и 90-е они создавали кооперативы – по пошиву свадебных излишеств или туризму, кидались то в журналистику, то в психологию, эмигрировали, становились энтузиастками семейного очага… И все это получалось у них хорошо.

Арманд, полагавшая «семейный инстинкт» базовым (в отличие от социального), довольно равнодушно относилась к положению работниц, так заботивших Розу и Клару. Именно семья в новом обществе была предметом ее теоретизирования (довольно слабого, к слову). Живость характера, не слишком яркие дарования и нормальность сделали эту привлекательную даму, в конце концов, едва ли не самой несчастной из «рэволюционерок». Это ли не парадокс?!

Мария Кюри

Космополитка широкого спектра дарований. Типичный академический аутист, не чуждый помощи социуму: во время Первой мировой войны польская француженка Мария Склодовская-Кюри, уже признанный ученый и Нобелевский лауреат, будучи директором Службы радиологии Красного Креста, занялась оборудованием и обслуживанием рентгеновских переносных аппаратов для обследования раненых. И вложила в создание этих аппаратов почти все средства от обеих Нобелевских премий.

Просвещение и науку, интересную работу полагала лучшим методом демонстрации «чего хотят и что могут женщины». При этом совместила репутации «синего чулка», «порочной разлучницы», достойной матери (ее дочь Ирен также получила Нобелевскую Премию – по химии, да и вторая дочь Ева стала активным и продуктивным профессионалом – гуманитарием) и большого ученого – первопроходца, создавшего целое научное направление и академическую школу. Современных южноуралочек ее страсть к урану и прочим радиоактивным элементам, скорее всего, пугает, но кто ж знал во времена мадам Кюри, что исследования в области радиоактивности приведут через полвека к таким жутким последствиям.

Амелия Эрхарт

Универсальный солдат и элегантнейшая дама. Спортсменка, путешественница, музыкант, оператор, литератор (успешный: автор нескольких бестселлеров) и авиатор (удачливый: стала первой женщиной, перелетевшей Атлантику, за что мужчины дали ей Крест Лётных Заслуг). Открыла «сестрам по гендерному несчастью» дорогу в небо. Буквально: создала первую в мире летную школу для девушек в университете Пердью, где преподавала и помогала пионеркам воздухоплавания простраивать карьеру и организовала женский летный отряд «Девяносто девять», патроном коего стала жена тогдашнего американского президента Элеонора Рузвельт. Пропала без вести во время кругосветного перелета. Как говорила про неё коллега (по писательской деятельности) леди Агата (Кристи) – «такой судьбе трудно не позавидовать».

Коко Шанель

Социально ответственная Львица Богемы. Начиная как продавщица – нищебродка и певичка – содержанка, Шанель сумела реализовать свой дар модельера – феминистки. Она высвободила современниц из жутких корсетов, умыкнув из мужского гардероба пиджаки и брюки, которые под влиянием ее таланта и проповедуемого принципа «роскошной простоты» упростили женский костюм до умопомрачительных удобства и элегантности.

Став неприлично богатой, меценатка Шанель щелкнула по носу заносчивых мужчин: инвестировала в тогда еще бедняков Пабло Пикассо и Сальвадора Дали.

Очень жаль, что из всего актива этой позитивистки моды, современницы подчас выносят лишь знание (и обладание) ее приталенным жакетом, сумочкой на цепочке или маленьким черным платьем, да фразу: «Никогда не заводите роман с мужчиной с кошельком для мелочи», забывая продолжение сентенции: « если для того, чтобы преобразить мир вашему таланту требуются миллионы».

Вторую часть – о русских эмансипе-апостолах читайте здесь

Челябинск, Марина Краенко

© 2019, РИА «Новый День»