Сегодня все, кто освоил азы чтения и письма, должны поднять чарку за здоровье Владимира Ильича, Анатолия Васильевича и Надежды Константиновны – Ленина, Луначарского и Крупской соответственно. Именно в это день век назад – 26 декабря 1919-го года Совнарком РСФСР принял декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», застрельщиками коего были эти трое. Подробности в авторской колонке историка Екатерине Истрицкой:

Еще в 1917-м Луначарский писал: «Всякая истинно демократическая власть в области просвещения в стране, где царит безграмотность и невежество, должна поставить своей целью борьбу против этого мрака. Она должна добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности…».

Крупская же и спустя пять лет после начала крестового похода на неграмотность считала, что далеко не все (соратники по строительству социализма) осознали и мысль коллеги Анатолия, и ленинский постулат о том, что «всеобщая грамотность – необходимое условие развития крупной промышленности, необходимое условие для первых шагов по пути к социализму».

А она-то была причастна к этой деятельности с самой революции.

Николаевский минпрос

Российская неграмотность в капиталистическую эпоху, и в первую очередь – среди сельского населения, – была впечатляющей, если сравнивать с другими империями или европейскими странами. В Богемии, к примеру, на начало последней трети 19-го века грамотными были 90% подданных Франца Иосифа. А в Российской империи в 1875-м году (согласно официальным цифрам) 78% населения были безграмотными. Перепись 1897 года показала, что 60% мужчин и женщин (старше 9 лет) были элементарно неграмотны. В этом вопросе Россия по-прежнему стояла последней в списке европейских держав.

К вечно поминаемому 1913-му году, однако, царская статистика фиксирует уже 27% не умеющих читать и писать. Что вообще-то говорит об определенной эффективности николаевского минпросвещения.

Да и вообще, вопрос о всеобщем образовании в начале ХХ века не только активно обсуждался в российском обществе и прессе, но и стал обязательным пунктом программ почти всех политических партий.

Победившая в октябре 1917 г. партия большевиков вскоре приступила к реализации этой программы. Уже в декабре того же года в Наркомате просвещения РСФСР (первым наркомом просвещения стал Анатолий Луначарский) был создан внешкольный отдел под руководством Крупской (с 1920 года – Главполитпросвет), одной из основных задач которого была организация ликвидации неграмотности в стране. В мае 1919 г. состоялся 1-й Всероссийский съезд по внешкольному образованию. По инициативе участников съезда в Наркомпросе был подготовлен проект декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР».

Впрочем, в первые полгода после подписания отношение к Декрету было таким же, как и к прочим первым послереволюционным документам большевистского правительства, что шли в местные губкомы и губисполкомы «из центра» нескончаемым потоком: его отложили в долгий ящик до момента, когда Москва реально начнет требовать исполнения. В тех условиях – гражданской войны, разрухи, голода, эпидемий не хватало самого необходимого. Грамотность в набор необходимого не входила.

Новая жизнь по старому декрету

Столичное начальство напомнило о себе в июле 1920-го. Совнарком федерации создал при Главполитпросвете Народного комиссариата просвещения Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности (и её органов на местах), объявив всеобщую мобилизацию сил на обучение неграмотных и малограмотных. Ну, риторика такая тогда была – хоть тебе армейская тематика, хоть

культурно – просветительская – без объявления мобилизации и создания очередной ВЧК власть и шагу не могла ступить.

Новой структуре предстояло выполнить «старый» декрет от 26 декабря 1919 года и ликвидировать неграмотность населения. По декрету обязательному охвату подлежали все жители страны от восьми до пятидесяти лет, не умеющие читать или писать. Попавшие в эту возрастную группу должны были обучаться в обязательном порядке, добровольно можно было выбрать только язык обучения.

Что же именно имелось в виду под «безграмотностью» в системе ликбезов?

В первую и главную очередь это было самое узкое понимание – азбучная неграмотность: на начальном этапе ликвидации целью было обучить людей технике чтения, письма и простого счета. Окончивший ликпункт (такой человек назывался уже не безграмотным, а малограмотным) умел читать «ясный печатный и письменный шрифт, делать краткие записи, необходимые в обыденной жизни и в служебных делах», мог «записать целые и дробные числа, проценты, разобраться в диаграммах», а также «в основных вопросах строительства Советского государства», то есть ориентировался в современной общественно-политической жизни на уровне усвоенных лозунгов.

Правда, часто малограмотный, возвратившись к привычной жизни (тяжелее было женщинам), забывал полученные в ликпункте знания и навыки. «Если книг читать не будешь, скоро грамоту забудешь!» – грозно, но справедливо предупреждал агитационный плакат. И не зря: до 40% окончивших ликпункты возвращались туда снова.

Школы для малограмотных стали второй ступенью в системе образования рабочих и крестьян. Цели обучения были более обширны: основы обществоведения, экономической географии и истории (с идеологически «правильной» позиции марксистско-ленинской теории). Кроме того, в деревне предполагалось обучение началам агро- и зоотехники, а в городе – политехнических наук.

В ноябре 1920 г. в 41 губернии Советской России работало примерно 12 тыс школ грамоты, однако работали хиленько. Не хватало ни учебников, ни методик: старые азбуки (в основном детские) категорически не годились для «новых людей» и новых нужд. Не хватало и самих ликвидаторов: от них требовалось не только обучать основам наук, но и разъяснять цели и задачи строительства советского хозяйства и культуры, вести беседы на антирелигиозные темы и пропагандировать – и разъяснять – элементарные правила личной гигиены и правил социального поведения.

Через пятнадцать лет после начала работы «ликбезов» Крупская вспоминала:

«При Главполитпросвете была организована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКл/б), которая взяла на себя задачу ликвидации безграмотности среди подростков и взрослых (от 14 до 50 лет). Работа комиссии протекала в чрезвычайно трудных условиях – в условиях общей разрухи (характерно, что в книжке Д. Элькиной «Ликвидаторам неграмотности. Практическое руководство», вышедшей в 1921 г., был раздел: «Как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей»), разрухи детской школы, разрухи в области библиотечного дела, издательского дела.

Первые годы нэпа дело ликвидации безграмотности продвигалось медленно. Учительство не было еще окончательно политически завоевано. Не было учета неграмотных, не было учебников, программ, методических установок. Надо было составить букварь, указания, как учить, связаться с местами, с другими организациями и т. д. ВЧКл/б проделала большую работу в этом отношении».

И вправду: комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. Материальную поддержку, помощь комиссии в создании учебников оказывали русские писатели Горький и Сейфуллина, поэты Брюсов и Маяковский, учёные-лингвисты Н. Я. Марр (этот, правда, шел по разряду «чокнутый профессор») и В. М. Бехтерев.

В 1920-1924 гг. были напечатаны два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской. В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В. В. Смушкова и «Букварь для рабочих» Е. Я. Голанта.

Тем, кто обучался грамоте, рабочий день на все время обучения сокращался на два часа с сохранением заработной платы. Органам народного просвещения для организации занятий по обучению неграмотных позволялось использовать народные дома, церкви, клубы, частные дома, подходящие помещения на фабриках и заводах и в других учреждениях. Наркомпросу и его местным органам предоставлялось право привлекать к обучению неграмотных все общественные организации, а также все грамотное население страны в порядке трудовой повинности.

Чекисты vs блондинки

Но! Едва ли не более важным препятствием в деле борьбы с безграмотностью оказалось то, что сотрудники ВЧКл/б пытались добиться выполнения поставленной задачи такими же методами, как и «обычная» ВЧК «Железного Феликса» Дзержинского – методом принуждения. Декрет 1919 года открывал для этого, увы, большие возможности.

Из пункта № 1:

"Все население Республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте".

Из пункта № 8 ( санкционного) :

"Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей и препятствующие неграмотным посещать школы привлекаются к уголовной ответственности".

На местах требования декрета уточнялись и дополнялись местными правилами обязательной явки на занятия в пункты ликвидации безграмотности – ликпункты. В Челябинской губернии, например:

…от обучения на ликпунктах освобождаются:

а) единственный хозяин или хозяйка в семье,

б) больные, имеющие медицинское свидетельство от врача или удостоверение от местного сельсовета на время болезни,

в) дефективные,

г) лица, привлеченные к выполнению общественных повинностей, до освобождения таковых,

д) беременные женщины за три месяца до родов (и роженицы на один месяц после родов),

е) матери, имеющие грудных детей, в период кормления грудного до 1 года».

В большинстве губерний за непосещение ликпунктов устанавливались штрафы и наказания. Однако насильственная борьба с неграмотностью была неэффективна и на селе, и в достаточно благополучных городах.

В Оренбурге, например, в 1923-1925 годах из 700 учтенных неграмотных обучили меньше трети – 220 человек. И этот показатель считался неплохим. А вот в Златоусте молодые учительницы – бывшие гимназистки сумели таки обучить почти полтысячи безграмотных рабочих метзавода и других взрослых горожан. Во-первых, они были симпатичными – сплошь блондинки. Во-вторых, горели энтузиазмом. Поэтому и газеты своим ученикам читали, и пьесы с ними ставили. В общем, смогли и их увлечь овладеть хотя бы элементарными навыками письма и чтения».

Продолжение этой увлекательной истории, имеющей серьезные последствия в реалиях дня сегодняшнего, читайте 27 декабря.

Челябинск, Екатерина Истрицкая

© 2019, РИА «Новый День»