Экономист Сергей Ясинский анализирует усилия правительства РФ по изменению основного закона страны: зачем это нужно и куда все это приведет.

Когда-то Путин ставил задачу догнать Португалию. Теперь впору мечтать о том, чтобы догнать Кению. Вопреки всем кремлёвским обещаниям, прошедший период с начала века мы опускались, а не поднимались. И этот путь занял 20 лет. Путь наверх потребует значительно больше времени, ведь подниматься трудней, чем спускаться. И это значит, что даже при полном старании нынешняя власть в течение ближайших 40 – 50 лет серьёзно улучшить ситуацию не сможет. А заподозрить её в таком желании – ну очень сложно: в подтверждение его присутствия нет никаких действий (хотя слов, как всегда, сколько угодно). Да и реальность подсказывает: мы ещё даже не остановились, не прекратили спускаться. Наоборот, судя хотя бы по курсу рубля, мы готовимся осваивать следующий подземный уровень.

Разгром вирусом Китая скоро продемонстрирует всем желающим, что у нас нет экономики, что китайский импорт – товаров, полуфабрикатов и сырья – хорошо маскировал этот факт, но с остановкой китайской промышленности и прекращением поставок в Россию всё станет яснее ясного.

Экспорт углеводородов из России в Китай тоже проваливается: из-за того, что китайская промышленность не может работать, ей не нужно столько топлива. Россия не в состоянии продать свой стратегический товар, и опять возникает угроза бюджету (хотя и не сразу, а в слегка отдалённой перспективе – ведь какие-то деньги хранятся в ФНБ). В итоге возникнет печальный баланс: мы ничего не продаём и ничего не покупаем. Потому что ничего не производим, и у нас нет денег (не рублей, а настоящих).

Распродажа природных ресурсов – это как распродажа последнего имущества, то есть скорей признак банкротства, чем бизнес. И если сырьё перестанут покупать, то обнаружится, что и предложить-то больше нечего. Ведь всё остальное у нас – из Китая. Конечно, можно ещё продавать территории, можно сдавать их в аренду – предоставить свою территорию для иностранного бизнеса. Сейчас в таком направлении выстраиваются деловые отношения с Китаем на Дальнем Востоке и в Сибири. Но это заведомо чужой бизнес, и отобрать у него прибыль не получится. Только арендную плату. Это не подъём собственной экономики.

В связи с этим даже смешно слышать, как Путин ставит правительству задачу к 2024-му году ускорить российскую экономику до 3,3% и обогнать мировую экономику. Чем ускорять-то? Он говорит о сборе на эти цели инвестиций, но собранные деньги – это еще не инвестиции. Они становятся инвестициями, если вложены в бизнес, приносящий прибыль. Без этого поставленная задача означает лишь ещё один цикл сбора со всех (бизнесменов и населения) денег.

Причём, аппетит у него очень неслабый: он хочет «выйти на ежегодные темпы прироста инвестиций не ниже пяти, а лучше пяти-семи процентов». Ого! А где взять-то? У бизнеса таких возможностей нет. У банков тоже. На большой дороге грабить что ли?

Главой правительства Путин сделал налоговика Мишустина: тот однажды похвастался, что у него налоговые сборы растут в 33 раза быстрей, чем экономика РФ – ну, вот и доболтался. Путин понял это так, что Мишустин может творить чудеса, добывать деньги из ниоткуда, и поручил ему вот это. Что теперь делать Мишустину – непонятно. Нету же денег ни у кого! Разве что у Центробанка (но и он, говорят, должник).

«У населения есть, – подсказывает Силуанов, новый старый министр финансов – Для пополнения бюджета необходимо активнее отслеживать занятость и доходы россиян». И Мишустин грозится в этом году запустить механизм тотальной слежки за доходами граждан. Но если у них всё получится, то население останется без компенсирующих нищету скрытых доходов, и либо вымрет, либо начнёт сопротивляться (конечно, второе, про первое можно даже не думать), как минимум, саботажем. И вся эта затея закончится крахом.

Да и в любом случае это не выход. Отнять последние деньги – значит опустить до нуля покупательную способность населения. А в таком случае экономика больше не нужна: некому покупать. И инвестиции не нужны: некуда инвестировать. Следовательно, и деньги – рубли – тоже не нужны: нечего покупать. И потому сосредоточенные в подвалах Банка России и других правительственных учреждений, рубли превратятся в груду никому не нужной бумаги. Деньги полезны, только когда находятся в обращении и участвуют в обмене товарами и услугами. Поэтому, если правительство всё-таки проявит супержадность, то оно просто уничтожит финансовую систему страны. И, значит, если у Мишустина и Силуанова есть в голове хотя бы капля здравого смысла, они этого не допустят. То есть упомянутые выше угрозы неосуществимы. И инвестиций Путин не получит.

Если вспомнить о подготовке сейчас к изменению конституции, то вся ситуация начинает напоминать период горбачёвской перестройки 1985 – 90 годов. Тогда тоже сначала было «ускорение экономики», затем коренная «перестройка» государственной и хозяйственной системы страны, и потом ещё «новое мЫшление» – потепление курса внешней политики СССР.

Но из того, что понималось под всем этим и задумывалось достичь, не удалось ничего. И результатом стало крушение государственной системы, социалистического строя и переход к новой социально-политической реальности. Сейчас, возможно, происходит тот же процесс, но с осознанной его логикой – с использованием принципа: «если не можешь остановить, возглавь». Это как «оппозиционная деятельность» в стране – начиная с создания в 90-е годы фальшивых оппозиционных парламентских партий и заканчивая проходящими сейчас под контролем государства «оппозиционными» акциями. Всю эту деятельность Кремль возглавляет именно для того, чтобы направлять её в нужное ему русло.

Но помимо того, что Кремль хочет управлять процессами, всё это означает и то, что он пытается удержать контроль, который от него ускользает. То есть полностью он уже не контролирует ничего, и это его не устраивает, и он пытается улучшить своё положение. Он стремится усилить себя, увеличив число своих полномочий, заняв наиболее выгодную позицию, подкрепив её изменениями в конституции (а значит и в других государственных актах). Он ощущает нынешнюю ситуацию как политический кризис, как кризис управления, и ему нужно больше власти. Но куда уже больше?

Полномочий, которые уже есть у руководства страны, с избытком хватает для осуществления любой деятельности. Проблема в том, что руководство не умеет их использовать. Это видно по итогам буквально всех дел, за которые оно бралось – не удалось ничего. Простое увеличение количества полномочий не исправит ситуацию, так как не научит руководство пользоваться ими. И насчёт создания более выгодных условий, более удобного положения – это тоже одни лишь мечтания.

По сути, руководство хотело бы такой ситуации, когда все проблемы решались бы сами собой, к его выгоде и удовольствию. Но так не бывает. Может лишь иногда, случайно и на короткое время, так совпасть, что удача окажется на одной стороне, но рассчитывать на это как на фундамент своей политики было бы безумием. Поэтому из этой его новой затеи тоже ничего не получится. Недостаточно присвоить себе право руководить.

И если всё это понимать, как попытку руководства укрепить свою безопасность, то оценка будет тоже такой же: все эти действия бесполезны и даже наивны. Нарушая конституцию, руководство страны хочет обеспечить себе безопасность с помощью этой же конституции. Почему оно думает, что другие будут её соблюдать? Ведь дурной пример заразителен. Уничтожение неприкосновенности конституции уничтожит последние – хоть какие-то – основания законности. После этого станет можно всё. И Кремль получит не усиление, а ослабление своих позиций. Ведь палка о двух концах.

Для своего усиления ему нужно действовать наоборот: укреплять в стране законность, устранять нарушения, разоблачать преступления, наказывать преступников, восстанавливать справедливость и т.п. Но все понимают, что для нынешней власти это невозможно: ведь это означает, что они должны наказывать самих себя. Но тогда получается, что единственная возможность улучшения для них закрыта.

Мы как-то автоматически ожидаем, что с изменением конституции Кремль получит некие выгоды, которые позволят ему проявить себя в наихудшем виде, и это обернётся для нас большими несчастьями. Наша жизнь, конечно, располагает к пессимизму, но стоит учитывать и то, что главный враг Кремля – это сам Кремль. Поскольку он находится в России, негативные ожидания относятся и к нему тоже.

Пока что во всей известной информации о предстоящих изменениях нет никаких признаков того, что эти изменения будут благотворными для власти. То есть до сих пор не видно, какую выгоду власть намерена получить. Ни одно предложение, ни одна поправка не содержит ничего неоспоримо ценного для неё – это какой-то случайный набор идей, которые совершенно ничего не меняют в жизни. Поэтому все до сих пор и гадают, для чего это нужно. Ну что сказать? Мы с нетерпением ждём, когда обстановка наконец прояснится и мы увидим гениальный ход великого гроссмейстера.

Челябинск, Сергей Ясинский

© 2020, РИА «Новый День»