Каждый пишущий и читающий, а также слушающий и говорящий, не раз сталкивался с «заразной» синтаксической комбинацией, создаваемой союзным словом который в сложных предложениях. Сегодня вместе с филологом Эммой Прус будем разбираться, что это – извращение или изощренная конкатенация?

«Поговорить об этом грамматическом вирусе Язычник планировал давно, ибо еще в «устаревших и извергнутых» обратил внимание на казус от Ардовского халтурщика: «Царь Иван Васильевич выпил полный кафтан пенистого каравая, который ему привез один посол, который хотел получить товар, который царь продавал всегда сам во дворце, который стоял в Кремле, который уже тогда помещался там, на месте, на котором он стоит теперь».
Если коротко, суть претензий к применению этой конструкции в «великом и могучем» сводится к следующему:

Злоупотребления повторениями, которые часто используются в текстах, которые издают в журналах, которые и без того кишат цитатами, которые нередко размывают мысль, которую хотел высказать автор, о стиле которого и сделано это замечание, которое вызвано злоупотреблениями повторениями, которые являются придаточными предложениями, которые составлять нужно правильно…

Казалось бы, ничего сложного в этом грамматическом механизме нет. Есть правило: дабы не пестрить на письме и в речи одним и тем же «поворотом», воспользуйся синонимической заменой. В данном случае, зависимое предложение с союзным словом который можно (= нужно) заменить причастным оборотом – и наоборот.

Правда, и у этой грамматической синонимии есть ограничения. Замена возможна только в том случае, если союзное слово который (которая, которое, которые) стоит в форме именительного или винительного падежа без предлога. И, соответственно, невозможна, когда союзное слово который (которая, которое, которые) выступает в творительном, дательном или винительном падежах с предлогом. Как все помнят (на уровне грамматического бессознательного – еще со школы), причастный оборот – это распространенное определение к какому-либо слову, поэтому, собственно, и заменить его можно определительным придаточным предложением к тому же слову. Важно: союзное слово который в этом случае должно быть подлежащим придаточного. Увы и ах, в отличие от глагола, причастие не имеет ни форм будущего времени, ни форм условного (сослагательного) наклонения. Поэтому формам будущего времени или этого заковыристого наклонения невозможно подобрать равноценную замену с помощью причастий.

Особенно сложен выбор, если в главной части сложноподчиненного предложения есть соотносительное слово – указательное местоимение. В этом случае синонимическая замена придаточной части сложноподчиненного предложения причастным оборотом невозможна.

Из Лермонтова:

«Грушницкий из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы».

Принимая решение – оставить оборот с которым в неприкосновенности, грамотный языковой пользователь использует довольно просто алгоритм. Сначала ищет правильную интонацию, затем – предлог перед союзным словом который. Если варианта с предлогом нет, то нужен глагол будущего времени или глагол в условном наклонении в придаточном. Проверить решение можно, заменяя в остальных примерах придаточную часть причастным оборотом. Если замена невозможна, потому что союзное слово идет в спайке с предлогом или в придаточном имеется глагол в форме будущего времени; или – в придаточном имеется глагол в форме условного наклонения; или есть соотносительное слово тот, который, – не трогаем эту стилистическую гидру, ибо иногда придаточное с которым – банальный, но единственный грамотный синтаксический ход.

Иногда, дамы и господа, но отнюдь не всегда.

Хотя на практике мы имеем совершенно другую статистику: кругом и повсюду которые, с которыми, которыхи пр.

Феномен частоты употребления придаточных с союзным словом который – большая отечественная лингвотайна. И как бы не издевались над синтаксическими «вавилонами» с которыми классики, что-то в этом пристрастии есть – то ли запутанность национального сознания, то ли его неразгаданный сторонними наблюдателями шифр.

Из бессмертного романа Гончарова о загадочной и неспешной русской душе:

«Квартира, которую я занимаю во втором этаже дома, в котором вы предположили произвести некоторые перестройки, вполне соответствует моему образу жизни и приобретенной вследствие долгого пребывания в сем доме привычке. Известясь через крепостного моего человека, Захара Трофимова, что вы приказали сообщить мне, что занимаемая мною квартира...»

Обломов остановился и прочитал написанное.

– Нескладно, – сказал он, – тут два раза сряду что, а там два раза который.

Он пошептал и переставил слова: вышло, что который относится к этажу – опять неловко. Кое-как переправил и начал думать, как бы избежать два раза что.

Он то зачеркнет, то опять поставит слово. Раза три переставлял что, но выходило или бессмыслица, или соседство с другим что.

– И не отвяжешься от этого другого-то что! – сказал он с нетерпением. – Э! да черт с ним совсем, с письмом-то! Ломать голову из таких пустяков! Я отвык деловые письма писать. А вот уж третий час в исходе.

– Захар, на вот тебе. – Он разорвал письмо на четыре части и бросил на пол.

– Видел? – спросил он.

– Видел, – отвечал Захар, подбирая бумажки.

– Так не приставай больше с квартирой».

Ну, прелесть же! Тень на плетень, как говорится.

А какая замечательная сказка – поэтическая, кумулятивная (так называется текст – из древнейших, прямо таки реликтовых – в котором диалоги и действия развиваются, повторяясь и, как правило, рифмуясь) посредством этой придаточной конструкции получилась из перевода на русский с английского фольклорного детского стихотворения This Is the House That Jack Built – Дом, который построил Джек:

Вот дом,

Который построил Джек.

А это пшеница,

Которая в тёмном чулане хранится

В доме,

Который построил Джек.

А это весёлая птица- синица,

Которая часто ворует пшеницу,

Которая в тёмном чулане хранится

В доме,

Который построил Джек.

Вот кот,

Который пугает и ловит синицу,

Которая часто ворует пшеницу,

Которая в тёмном чулане хранится… и т.д.

Между прочим, структуру этой знаменитой сказки описывает слово конкатенация,

из лексикона не только лингвистов, но и математиков, и программистов, и даже исследователей рынка.

Конкатенация в стилистике (от позднелатинского сoncatenatio – сцепление, цепь) – фигура, представляющая собой цепочку последовательно подчиненных друг другу синтаксических конструкций. Протяженность этой цепочки превышает среднестатистическую.

Это редкий прием (чаще всего используется в лиро-эпических произведениях). Термин куда чаще применяют в математике и информатике. Однако есть примеры виртуозного, чтобы не сказать изощренного использования конкатенации в сочетании с другими фигурами, в том числе, как структурной основы небольшого текста. И Дом, который построил Джек тому отличный пример.

На главный прием – конкатенацию накладываются все остальные повторы: анафора, эпифора, полиптот (повтор слова в разных падежах), рефрен, синтаксический параллелизм, и – бинго! – рондо.

Ближайший «родственник» конкатенации – эпифраз, то есть добавление после законченной фразы уточняющих, дополняющих слов или словосочетаний. Но в контексте Дома, который построил Джек, точнее всего, стилистику определяет именно раритетная конкатенация, ибо протяженность этой цепочки повтора, несомненно, превышает обычную.

Возвращаясь к нашим баранам – сегодня в их роли который, которая и которое…

Вы спросите, почему обломовское двойное повторение с которым – грамматическое косноязычие, а перевод Маршаком английской поэтической древности, где та же придаточная конструкция повторяется сорок один раз – шедевр?! Потому что, как гласит народная мудрость, – «одинакова мучка, да не одинакова ручка» (в нашем случае – в переносном значении) . Или, как заметил 25 лет назад, правда не столько по стилистическому или грамматическому, но все же « языческому» поводу Михаил Жванецкий: «Проституция так же похожа на любовь, как журналистика – на литературу. Слова те же, движения те же… но не в душу…»

Москва, Эмма Прус

© 2021, РИА «Новый День»