Май во многих регионах России начнется с дождей. Поэтому, выходя по делам или на прогулку, не забудьте захватить зонтик. А те, кто никуда не собирается, может провести время с удовольствием и пользой, пересмотрев, например, старые комедии или «впрыснуть» себе новые знании, выяснив, откуда этот зонтик, собственно говоря, в нашей жизни взялся. А поможет в этом ведущая спецпроекта РИА «Новый День» Язычник, филолог Эмма Прусс:

«Этой занятной лингвоистории не было бы без Петра Первого. Как и много чего другого в нашем Отечестве.

Потому что именно Пётр Алексеевич, озаботившись созданием современного флота, перенес на верфи соответствующие голландские технологии, а в «язык родных осин» – кучу корабельных голландских терминов, некоторые из коих умудрились выпрыгнуть из морской формы и обрести универсальное бессмертие, а упомянутый в заголовке зонтик даже обзавёлся потомством – сыном. Зонтом.

Да-да, если вы думали, что зонтик – сынуля зонта, как мелкий дождик – отпрыск проливного дождя, детский мячик – дорогого футбольного мяча, а крошечный бантик – детка хранящегося в круглой коробке гигантского нарядного банта, то вы просто не знаете, на что способно наше словообразование.

Впрочем, не будем забегать вперёд. До рождения зонта ещё нужно с метаморфозами зонтика разобраться.

Появлению оного, если честно, мы обязаны не дождю, а нашему главному светилу. Ибо первые, условно говоря, зонтики смастерили для защиты от солнца, а не как индивидуальное мобильное укрытие от дождя.

Были они и на Руси, назывались – солнечники. И очень может быть, что по этой аналогии, приспособления от дождя стали бы именоваться дождевиками, если бы не подвернувшаяся голландская оказия.

Поскольку сегодняшний Язычник сложно синхронизирован, отметим, что в процессе обретения современной орфографии зонтик был и зондеком, и – в первой стадии – зоннендеком. Зоннендек, для тех, кто не в теме, – это лёгкая палуба над квартердеком (то есть шканцами; для полной ясности, отметим, что дек – это палуба). Имелся только на больших кораблях. Защищал и от солнца, и от падающих обломков – осколков во время боя. В те петровские и допетровские времена.

Однако русский язык отторгает удвоенную –нн- в середине слова (приветствует только в окончаниях), поэтому вторую -н отсёк. Потом пошли орфоэпические придирки к иностранцу: звонкий звук -д оглушил до -т. А безударный звук -е между -н и –т (или -н и -д) произносил так невнятно, что, в конце концов, этот -е просто выкинул. Какой же русский язык повернётся сказать «зонтек»?! Нам нужен привычный «уменьшительно-ласкательный» суффикс – ик.

image

Но последняя стадия кромсания голладского заимствования и превращения зоннендека в зонтик произошла после петровской эпохи. А впервые уже подрезанное слово встречается в Морском уставе 1720-го году, в графике «зондек».

На зонтике, кстати, словообразовательные приключения бывшей лексемы зоннендек не закончились.

Во времена то ли Екатерины Второй, то ли уже Павла Первого солидные носители русского языка повернули этимологию зонтика вспять, по причине его уменьшительно-ласкательной сущности. Результатом активности этой словообразовательной модели языка стал зонт. А чуть позже уже у зонта появились потомки, образованные куда более привычным – прямым способом – зонтичный, зонтиковый.

Обратное же словообразование продуктивно (изредка) и теперь. Например, в профессионализмах кинологов, когда хась – самец породы хаски; сиб – кобель сиба-ину.

Но самое удивительное во всех этих приключениях корабельного термина: по идее, русский язык мог бы обзавестись в качестве зонтика – зонта прямым голландским заимствованием (а не профессиональной лексемой), переняв название этого аксессуара – приспособления для защиты от дождя или солнца. А в голландском, как и во французском, это два разных слова: параплю – зонтик от дождя, парасол – зонт от солнца (парасолек у поляков). Но вот в русском произошло то, что произошло. Кстати, со временем «зараза» зонтика передалась от русских финнам, у которых зонтик именуют не только sateenvarjo, но и zontika.

Читайте «Новый День Челябинск» в telegram

Разумеется, в разговоре о зонтике невозможно обойти стороной культовую в СССР французскую комедию – пародию на шпионские боевики «Укол зонтиком», образца 1980-го года.

Формально, милейший русский перевод оригинального названия «Le coup du parapluie» соответствовал духу картины. Но, по сути, некая инфернальность самого события, послужившего сюжетом для фильма и отраженная нейтральным названием на французском, оказалась выплеснутой всей этой легкостью и уменьшительной ласкательностью русской версии.

image

Ну, «и на посошок», раз зашёл разговор о языковых «модификациях» зарубежных зонтиков, развлечёмся сравнительной палеолингвистикой.

Итак, зонтики во французском: parapluie – зонт от дождя, parasol -зонт от солнца. Никакой неопределенности. Во времена Пушкина и позднее у нас тоже были парасольки. У франкофилов. Которым противостояли англофилы, естественно, с umbrella. Пока всех не вытеснил универсальный зонтик.

В немецком зонтик выступает в семантике «ширмы». Regenschirm – зонт (ширма) от дождя, Sonnenschirm – «ширма» от солнца.

В испанском также parasol – зонт, защищающий от солнца. Все предельно ясно с этимологией Sol – солнце, para – предлог, эквивалентный или близкий русскому для и немецкому für. А paraguas – это зонт, защищающий от дождя (буквально, от воды).

image

А еще у соотечественников Сервантеса имеется sombrilla, то есть защита, обеспечивающая тень (sombra – тень).

И совсем уж в последних строках апрельского Язычника – отмечаем 100-летний юбилей стихотворения «Три набоба» Николая Агнивцева, где и про зонтик тоже:

Где-то давно, друг от друга особо,

Жили да были три старых набоба,

Верили твёрдо они с давних пор,

Что, мол, спина – просто пыльный ковер.

Но как-то раз их раскаянье взяло

И порешили они для начала

Так управлять, чтоб отныне вперед

В масле катался их добрый народ.

С этою целью сошлись на совете

Первый, второй и задумчивый третий,

И, опираясь десницею в лоб,

Молвил задумчиво первый набоб:

«Всею душой устремляясь к народу,

Я упраздняю плохую погоду,

Зонтик огромный воткну в небосвод,

Чтоб не чихал мой любезный народ».

Было торжественно слово второго:

«Я же для блага народа родного

Распоряжусь, comprenezvous, chaquejour

Делать пейзанам моим маникюр».

И в умилении каждый особо

Слушали третьего оба набоба:

«Я же для блага отчизны родной

Просто возьму и уйду на покой».

image

Москва, Эмма Прусс

© 2022, РИА «Новый День»