В суде по иску Максима Румянцева выступил судмедэксперт Олег Беликов – именно он делал заключение по травмам активиста. Но при этом Беликов пострадавшего не осматривал, основывая свое заключение на записях врача, который и проводил осмотр. Теперь же, утверждая, что получил в сквере закрытую черепно-мозговую травму, Румянцев требует с толкнувшего его Максима Шибанова полмиллиона рублей в рамках уголовного дела.

Эксперт рассказал, в стационаре у Румянцева обнаружили ушиб головного мозга, на основании чего врач и сделал заключение о причинении здоровью вреда средней тяжести. При такой травме, прокомментировал врач, лечение составляет 4 недели, а общая нетрудоспособность составляет 1,5-2 месяца. Но при этом человек не обязан проходить лечение, эксперт подчеркнул, что расстройство здоровья не связано с получением листка трудоспособности. «Оснований для изменения выводов, сделанных экспертизой, у меня нет», – добавил эксперт. В суде прозвучало, что первый эксперт видел кровоподтек на волосистой части головы, но сделал заключение об отсутствии вреда здоровью. Но в следующем заключении уже говорилось о вреде средней тяжести. Как пояснил медик, по правилам, сначала проводят осмотр (делая первое заключение), затем клиницисты описывают симптоматику – они увидели составляющие закрытой черепно-мозговой травмы в виде ушиба, также был кровоподтек в затылочной области головы и в области спинки носа. Местонахождение травмы на затылке говорит о том, что она могла быть получена при падении с ускорением.

Адвокат обвиняемого задал вопрос: если Румянцев был в стационаре с 9 по 19 апреля, мог ли он после выписки перенести сложный перелет в течение 10-12 часов (активист через три недели после скандальных событий летал на Крит)? Судмедэксперт рассказал в ответ историю про человека, который жил какое-то время после того, как его поезд переехал. «При такой травме не исключается возможность целенаправленных действий: передвигаться, говорить, совершать какие-то действия», – ответил все-таки медик и добавил, что вообще есть санавиация, больных перевозят. Отметим, на остров Крит, вероятно, Румянцев добирался обычным рейсом.

Еще один вопрос от стороны защиты: травму активист получил 7 апреля в 16:05, осмотр проводился 8 апреля в 10:30, на видео из сквера на носу Румянцева ничего нет, а на осмотре у врача уже есть синяк. Могло ли так быть? Беликов ответил, что нужно выяснить, какое качество видео, была ли возможность на видео что-то стереть, если речь о фото – какое качество фото, качество бумаги, если распечатывалось, и добавил, что уже рассказывал, как появляются кровоподтеки. Это индивидуальные особенности организма.

Судья в свою очередь попыталась выяснить, на чем именно основывалась экспертиза и общался ли эксперт с потерпевшим? В ответ врач рассказал почему-то о пневмонии: что не всегда ее показывает рентген, но бывают симптомы типа одышки. Этот же вопрос судья задавала другими словами еще несколько раз, но в ответ удалось добиться только, что «все зависит от правоохранительных органов».

Далее судья задала вопрос, может ли случиться врачебная ошибка при постановке диагноза. «Еще раз, я не оцениваю диагноз. Комиссионная экспертиза с привлечением нейрохирурга и так далее... Я оцениваю качество работы, вхожу в медицинскую комиссию. Вопрос решается коллегиально. Он не входит в компетенцию кого-то одного», – отметил эксперт. Также выяснилось, что экспертиза о проценте утраты трудоспособности не назначалась и, соответственно, не проводилась.

Сегодня в суде также выступил Алексей Ершов, тренер по армейскому рукопашному бою, член российской сборной по карате кекусинкай. Он после просмотра видео сделал вывод, что удара не было, Шибанов толкнул Румянцева. Одна из свидетелей, Юлия Левченко, рассказала, как Румянцев упал. Женщина, по ее словам, стояла сзади и видела, что активист сначала «упал на копчик», потом завалился на спину, удара головой она не видела, к тому же, падал он на газон.

Екатеринбург, Светлана Загороднева

© 2020, РИА «Новый День»