«Новый День» публикует очередной выпуск спецпроекта «Истории кризисов». В 2014 году Россия расширила границы, после присоединения Крыма западные страны начали вводить санкции, а в ответ наша страна объявила продовольственное эмбарго. Под запрет попали многие продукты, цены пошли вверх. Как приспосабливались рестораны и почему кризис-2022 будет более тяжелым – в рассказе основателя «Сушкофф», «Дель Песто» и «Жизньмарт» Ивана Зайченко.

«У нас было собрание, и как раз вышла новость об объявлении эмбарго, контрсанкции, как их назвали. Когда сказали, что норвежскую рыбу возить больше не будут, у меня потемнело в глазах, и я подумал: «Сейчас у меня что-то закроется из бизнеса». Но руки не стал опускать, стал искать альтернативы по рыбе, пробовать разные варианты, дегустировать. У нас был норвежский охлажденный лосось, очень крутая рыба, самая лучшая. И мы решили сделать рекламную акцию, сказали, что последнюю пару недель у нас эта норвежская рыба, а потом пойдет уже чилийская. Мы запустили эту акцию, и в итоге очень много выручки тогда на этом сделали. Но, к сожалению, потом правда перешли на чилийскую рыбу и какое-то время работали на ней. Затем появились Фарерские острова, Мурманск, со временем все как-то наладилось. Но первые три месяца было очень тяжело. Вся команда тогда жила на работе: постоянно адаптировали меню, пересматривали цены, так как себестоимость продуктов росла. Тяжело нам было тогда. Много поработали, но предприятие вроде спасли и даже заработали с помощью таких специальных акций.

«Жизньмарта» тогда еще не было, мне как раз в тот период пришла мысль о том, что в России нельзя работать на импортных продуктах, это боль натуральная. И вообще в России с импортом нельзя работать, мне кажется. Это бесконечная головная боль, я извлек хороший урок. И «Жизньмарт» создавался из этого выученного урока, здесь мы работаем вообще без импортных продуктов и максимально с локальными поставщиками.

В 2020 году нас так сильно не задело, мы больше перепугались. У нас основной бизнес – доставка, а доставка в то время очень активно росла – пандемия, ограничения, все сидели по домам, никого не пускали на улицу. Мы доставляли активно, за этот период выросли в два раза примерно.

Мне кажется, самый тяжелый будет этот кризис, кажется, что сейчас очень тяжелая ситуация, чрезвычайно тяжелая. 2008-й я особо не заметил, 2014-й для меня достаточно шоковым был. Этот будет тяжелее, а может, мне так кажется, потому что исхода пока нет, мы находимся в процессе, так сказать, и поэтому и страшновато, и поэтому тяжело.

Я ездил на питерский экономический форум, такое ощущение, что деньги на нас сейчас прям повалятся. Судя по настроению, будут очень сильно разгонять экономику, я думаю, что сейчас хорошее время, чтобы делать бизнес. На нас – я имею в виду, на экономически активное население, понятно, что тем, кто добавленную стоимость не создает, им деньги будут в рамках инфляции доставаться. Понятно, что рестораторов, ретейл поддерживать никто не будет. Но при этом государство будет поддерживать другие индустрии, которые будут разогреваться, платить больше зарплаты, люди будут больше ходить в рестораны, больше тратить в магазинах, и от этого будет выигрывать наша индустрия. Плюс если взять какие-то индустрии, которые стратегически важны для государства, то там вообще будет классно, туда надо заходить с протянутыми руками и собирать золотой дождь.

Кризис – время возможностей, всегда так было. Да, часто кризис – это плохо, но если настроение есть и есть желание, авантюризм в душе сохранился, то надо этим пользоваться».

***

Читайте в предыдущих публикациях спецпроекта «История кризисов»:

«В 26 лет я заработал первый миллион долларов и потерял все в один день», – экономист Селянин о бизнесе в России.

«Подходит толпа парней, сминает очередь и всю мебель забирает», – адвокат Колосовский о 90-х

«Что было в 2008 году? Рейдерская атака», – банкир Фролов о потере «Северной казны»

Екатеринбург, Светлана Загороднева

© 2022, РИА «Новый День»