В четверг «Известия» публикуют развернутый материал, посвященный генеральному директору Нижнетагильского металлургического комбината» Сергею Носову. Газета делает вывод, – книга рекордов Гиннесса упустила уникальную семейную историю.

Пальцы в рот как производственная необходимость

– А сейчас сможете? – Могу и сейчас. Генеральный директор заложил пальцы в рот... И раздался прямо-таки разбойничий свист. Такой оглушительный, что заложило уши, вмиг захотелось присесть, а стекла в кабинете задребезжали. Сразу после этого дверь чуть приоткрылась и тут же захлопнулась. Кто-то из помощников, видимо, решил удостовериться, что ничего страшного у шефа не произошло. Похоже, что этот леденящий душу свист потряс и многочисленных обитателей приемной. Я потом в этом убедился, когда выходил из кабинета. И здешние чиновники, и иностранные визитеры, и отечественные командированные смотрели на меня с недоумением и вопросом: что же, мол, вы там творили под такие-то звуки?

Впрочем, для окружения генерального это вроде бы не должно было быть сюрпризом.

Во-первых, как сам он объяснил, умение громко свистеть крайне необходимо на металлургическом производстве, где так шумно, что управлять можно лишь с помощью свиста, энергичных жестов и мата.

А во-вторых, таков уж он сам – генеральный директор Нижнетагильского металлургического комбината Сергей Носов.

Антропология

Ему сорок лет. Рост под два метра. Атлетичное телосложение. С голливудской улыбкой и правильными чертами лица. Голос сильный, громкий, с хрипотцой. В юности легкоатлет, теперь – горнолыжник и охотник: имеет на личном счету пять медведей.

А вдобавок ко всему: всю жизнь – первый ученик, красный диплом, два высших образования... То есть «ботаник» и плейбой в одном лице.

Плюс к этому: примерный семьянин, отец троих детей, православный, удостоенный даже ордена РПЦ.

Обаятелен в общении. Открыт до неприличия.

Неприличие

Носов согласился, чтобы весь его рабочий день я был рядом.

После ряда нудных совещаний мы отправились с ним в конвертерный цех. В «красном уголке» собрались человек пятьдесят – весь руководящий «цвет» цеха. Мы все – в зале. В президиуме – Носов и начальник цеха.

Начался отчет. Начальники подразделений вставали, а Носов допрашивал. Его не устраивали ответы. Он то и дело демонстрировал свое превосходство в знании металлургического производства.

Но главное началось, когда, тяжело вздохнув, Носов отпустил часть собравшихся, включая всех женщин. Дальше он перешел на непереводимый русский язык. Суть его тирады была в необходимости строже соблюдать технологические нормы и в несоответствии некоторых специалистов своим должностям. Когда сидящий рядом начальник цеха пытался вставить какой-либо тезис, Носов перекрывал его и голосом, и аргументами, и матом.

Работали кондиционеры, а люди потели. Не все, кажется, из них знали, что все это – еще и философия.

Философия

Когда мы вышли на улицу, Носов сказал мне: «Вы уж извините, это рабочий момент, но тут есть своя философия».

А потом объяснил свою философию. Я, говорит, никого не привел с собой на комбинат. Добьюсь, мол, того, что эти здешние люди будут работать так, как надо. А для этого, дескать, нужны и воспитательные меры. Разбор полетов – он же и установка к действию. Это производство должно быть по своей сути военным, а если статуса такого нет – значит, остаются неформальные методы.

Генетика

Подход такой у Носова не с улицы взялся. Он учился у отца. А отец у деда. Все трое они – директора крупнейших металлургических предприятий. Такого примера нет – по крайней мере у нас в стране.

Но если бы дело только в этом. А тут генетика с мистикой. И мистика так круто замешена, что способна вызвать глубочайший интерес к металлургии у самого завзятого метафизика.

Дед Сергея Носова, нынешнего гендиректора Нижнетагильского металлургического комбината, – Григорий Носов, легендарный директор Магнитки времен войны, напрямую общавшийся со Сталиным и иже с ним. Кавалер трех орденов Ленина, лауреат двух Сталинских премий.

Отец – Константин Носов, знаменитый металлург, пионер «миллионников» – двухванных сталеплавильных агрегатов, директор Макеевского, Днепродзержинского, Криворожского металлургических заводов.

Константин Носов учился в институте имени Григория Носова. Сергей – в том же. Все трое – дед, сын, внук – заканчивали вуз с отличием. У каждого в жизни получалось так, что основным местом работы становилась чужбина. Григорий Носов из Кузнецка приехал на Магнитку. Константин – с Магнитки на Украину. Сергей – с Магнитки в Нижний Тагил. Дед и отец Сергея умерли в самом расцвете сил: дед в 45 лет, отец в 57. И хотя оба практически все время проводили на работе, смерть застала их вне рабочих стен. Был и у Сергея такой момент, едва не ставший роковым. И на этом мистика в переплетении их судеб не заканчивается.

Мистика

...Сергей подошел к машине, водитель привычно приоткрыл переднюю правую дверь.

– Нет, – сказал Носов, – сегодня я сяду сзади: надо подумать в дороге.

Он ехал из Магнитогорска в Нижний Тагил. Расставался с родиной. На Магнитке, вотчине его деда, он прошел все ступени металлургической карьеры – от третьего подручного сталевара до первого заместителя генерального директора. Его популярность стала его проблемой. Ему стало тесно с генеральным на одном предприятии. Предложение с Нижнего Тагила, вечного конкурента Магнитки, будоражило душу. Он ехал, чтобы в дороге все и решить. Когда выезжал, по телевизору начался фильм «Весна на Заречной улице». Песня из этого фильма была гимном его и его друзей. Он счел это добрым знаком.

На дороге стоял грузовик без аварийного освещения. Машина Носова врезалась в него на полном ходу. Правое переднее место снесло до основания. Если бы Сергей там сидел, то его бы больше не было.

Судеб скрещенье

Но это не самое главное в мистических параллелях истории семьи Носовых. Понятное дело, что отец Сергея учился в институте имени своего отца и деда Сергея, а сам Сергей тоже заканчивал этот вуз. Нет ничего странного, что все они – круглые отличники и обладатели красных дипломов.

Но и дальнейшая судьба выпускников Носовых разных поколений почему-то рифмуется.

Григорий из родного Кузнецка, где всего достиг, уезжает варягом в Магнитогорск.

Константин – из родового гнезда в Магнитке едет на Украину вытаскивать из провала один за другим три металлургических завода.

Сергей рвет корни и переезжает в Нижний Тагил.

Каждый из них девять месяцев работает на предприятии вторым человеком, прежде чем стать главным. Каждый ссорится со своим начальником, прежде чем сделать решающий шаг. Каждый оставляет на долгое время семью и детей ради работы. Каждый склонен к риску.

Риск

После матерного совещания в «красном уголке» конвертерного цеха мы отправились в собственно конвертерный цех. Там предстояло событие. Выпуск новой продукции под названием «собачья кость». Это такая огромная балка с утолщениями на концах, в самом деле напоминающая кость. Ее производили здесь впервые и потому очень переживали.

Больше всех переживал генеральный директор. Он, во-первых, предупреждал всех посторонних, включая меня, чтобы не лезли к огню. А сам именно к огню и лез, потому что переживал за процесс. Я был вынужден быть рядом с ним и потому все время обжигался. «Собачья кость» рождалась в муках, и генеральный едва ли не залезал в печь.

Вот тут я и спросил о происшествии на Магнитке.

Это было так. Из-за аварии потек тысячетонный миксер, раскаленный чугун хлынул на землю. Надо было срочно закрыть утечку. Но машинист локомотива боялся ехать к бушующему раскаленному металлу. Тогда Носов, тогдашний заместитель генерального, сам стал в кабину и скомандовал: «Едем вместе!» А когда проехали и ликвидировали утечку, оглянулся на горящие пути и крикнул сквозь грохот машинисту: «Елки-палки, как же ты проехал?»

Собачья кость

Для Нижнетагильского комбината любая новая продукция – это победа. Потому что предприятие слишком старое, чтобы успешно бороться с конкурентами. Для этого нужны неимоверные усилия, «ноу-хау» и талант руководителя.

«Собачья кость» – одна из побед. Огромное количество людей в жару и поту суетились вокруг печей. Носов с рабочими тут был заодно. Я видел, что его общение с металлургами в цехе совсем другое, нежели в «красном уголке» с начальниками. С рабочими он сердечен.

Они бурно радовались вместе, когда заготовка вышла наружу.

И таким же было всеобщее ликование на комбинате, когда решился вопрос со строительством нового завода на территории комбината.

Просто объяснили свои резоны

С недавних пор Носов стал дважды генеральным директором. Он возглавил еще и новый завод по производству труб большого диаметра, который будет строиться на территории комбината. Его называют проектом века. Или концом анекдота. А анекдот таков: «Что мы получаем за газ от Европы? Трубы. А трубы нам зачем? Чтобы поставлять им газ». Теперь наконец решили делать свои трубы. Но где? Борьба за тендер была суровой. В итоге Путин, тогда еще премьер-министр, подписал постановление о строительстве завода с участием государства и «Газпрома» на территории Нижнетагильского комбината. А директором будущего завода назначен Носов.

Когда Путин, уже будучи президентом, приезжал в Нижний Тагил, то с подачи Носова бросил в основание будущего завода пятак демидовских времен. Другой такой же пятак Носов подарил президенту на память и пообещал, что к следующему его приезду завод будет работать.

Как комбинат выиграл тендер у мощных соперников? Носов объясняет так:

Они тратили силы и деньги на борьбу под ковром, а мы по ковру прошли и объяснили свои резоны.

Чистое небо

– Вот портсигар от деда. А вот часы от отца. У меня есть другие часы – во много раз дороже по деньгам, но эти мне дороже любых денег.

Часами отец с сыном обменялись на кухне. У Константина Григорьевича тогда был трудный период. Его обложили анонимками и заказными публикациями. «Черный пиар» уже существовал, хотя и никак не назывался.

– Я не знаю, сын, чем это все закончится, – сказал отец тогда на кухне, – но я чист, ты мне верь.

И почему-то отдал часы.

Проверки анонимок закончились удивительно. Константина Носова пригласили в Москву. Он вышел на улицу, разжал ладонь, и сын увидел орден Ленина.

Это – сцена из фильма «Чистое небо», – говорит Сергей Носов, – она была у меня в жизни. Потому не могу этот фильм смотреть без слез.

Пусть его попросит товарищ Берия

Про деда есть множество легенд. Одна из них – о заказе на броню для танков «КВ». Магнитка во время войны вовсю работала на армию. И загруженность ее была таковой, что о новом заказе и говорить боялись. Вот тогда и обратились к Сталину с предложением: «Вы не могли бы, Иосиф Виссарионович, попросить Носова, чтобы он взялся за изготовление брони для танков «КВ»?»

– Что такое «КВ»? – якобы спросил Сталин. – Это же Климент Ворошилов. Вот пусть товарищ Ворошилов и попросит товарища Носова. А если он не согласится, пусть его попросит товарищ Берия.

Вмешательства Берии не потребовалось. Комбинат взял на себя очередной заказ.

Отдайте зарплату, чтобы было на что гроб заказать

Сергей Носов на комбинате три года. Пришел, когда дела здесь шли хуже некуда. Зарплату не платили, работников сокращали, заказов на продукцию не было.

Первая встреча с коллективом оказалась тяжелой.

– Люди уже ничему и никому не верили, – вспоминает Носов. – Пребывали в какой-то массовой истерике. Требовали денег только на то, чтобы справить похороны. О жизни и надеждах на лучшее даже разговора не было. Недавно в праздник металлургов мы вспоминали вместе о тех днях. Контраст уж больно силен. Сейчас разговоры о жизни и будущем. Нет отбоя от желающих работать на комбинате. Мы снова строим жилье и даем квартиры. Заказов полным-полно. Перспективы гигантские. Профессия металлурга снова в городе самая престижная и самая высокооплачиваемая.

Чужой карман

Почему-то с недавних пор разговоры и вопросы о зарплате стали считаться неприличными. Заглядывать в чужой карман, дескать, нехорошо.

Может быть, это исходит от тех, кому трудно объяснить размеры своих заработков.

Нижнетагильские металлурги о своих зарплатах говорят с удовольствием и гордостью. Но когда их слушаешь, иногда становится неловко.

– Заработки на комбинате сейчас в два раза выше, чем в среднем по городу, – сообщил мне Сергей Носов. – А в «горячих точках» комбината люди зарабатывают в пять раз больше, чем среднестатистический горожанин.

Я видел, как работают здесь люди в «горячих точках». Расхожие представления об аде очень близки к тому, что происходит возле огнедышащих печей. Просто приблизиться трудно. А там нужно не только стоять, но очень тяжело физически работать. Хватать огромными клещами раскаленные болванки. Уворачиваться от непрестанных брызг огня. Таскать тяжелые грузы. Следить за температурным режимом.

Сколько же нужно платить за такую работу? В пять раз больше, чем получает среднестатистический горожанин?

По статистике, житель Нижнего Тагила получает в среднем чуть более двух тысяч рублей в месяц.

Смотрюсь как в зеркало

У Сергея Носова над рабочим столом портрет отца. Константин Григорьевич был всегда очень занятой человек. Но умудрялся воспитывать сына без отрыва от производства. Делал это вот как.

Когда Сергей еще учился в институте на металлурга, отец неизменно брал его к себе на практику и держал рядом во всех ситуациях: в цехах, на совещаниях, даже в командировках в министерство и Госплан.

– Такую школу прошел, что никакими лекциями и учебниками ее не заменишь, – считает Сергей. Отец ему помогает и теперь: – Обернусь на фотографию, когда нужно сложное решение принять, и верный ответ нахожу.

И дед здесь, рядом. Дважды во время горячих разговоров Сергей Носов доставал из стола пожелтевшие бумаги как аргумент в подтверждение каких-то своих мыслей. Один раз это была заводская многотиражка с некрологом, посвященным деду. Другой раз – проект строительства Магнитки. Оба раза аргументы оказались уместны и убедительны.

Прочитать оригинал материала в «Известиях» >>>

Екатеринбург, Регион-Информ, Михаил Дежнев

© 2001, «Регион-Информ»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».