На сегодняшний день уже 2635 человек, вынужденно покинувших юго-восток Украины, официально получили временное убежище на территории Свердловской области, но в регион продолжают прибывать новые и новые беженцы. Структуры, работающие с ними, испытывают колоссальную нагрузку. В УФМС не хватает рабочих рук и бланков документов, в пунктах временного размещения недостаточно теплой одежды, а самой большой проблемой остается жилье.

Как рассказала сегодня в ходе пресс-конференции уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова, на сегодняшний день в 19 муниципалитетах области развернуто 27 пунктов временного содержания, в которых находится около 1300 человек. Граждане Украины, прибывшие на Урал самостоятельно, размещаются у родственников и знакомых.

С организованными группами переселенцев сразу начинают работать психологи. Как рассказала начальник Центра экстренной психологической помощи Уральского регионального центра МЧС Лариса Карапетян, состояние у беженцев разное. «Некоторые просто счастливы, что вырвались, сбежали от войны, готовы ехать куда угодно и работать кем угодно. Им помощь психологов не нужна. Вторая группа – те, кто готовы уехать, но только в определенное место или на определенную работу, например, шахтеры. Они говорят: мы поедем только туда, где есть шахты. С ними проводим психологическую работу, приводим их потребности в соответствие с нашими возможностями. И есть люди, испытавшие сильный стресс, оглушенные, у которых состояние, как мы говорим, пустого настоящего и неопределенного будущего. Их дети тоже психологически травмированы, многие из них пережили бомбежки, обстрелы», – рассказала психолог.

Татьяна Мерзлякова проиллюстрировала это примером: «В Талице в ПВР я видела мальчика лет двух с небольшим, в окно его дома на Украине влетел осколок снаряда. Так теперь, когда он увидел в окно пролетающий вертолет, он схватил на руки свою кошку и побежал искать подвал, чтобы спрятаться». Омбудсмен добавила, что даже такой вопрос, как размещение ребенка вместе с его домашним любимцем, пришлось решать с помощью межведомственной комиссии: СЭС поначалу выступала категорически против кошки. Но, как заметила Лариса Карапетян, домашние животные положительно влияют на психику людей, переживших стресс, и в ряде случаев этот вопрос решается положительно.

Отметим, что животные – не единственная претензия санитарных врачей. Так, разочарование ждало граждан, которые пытались помочь беженцам свежими овощами и фруктами со своих огородов: их в ПВР не принимают. Хотя желающих, как рассказала Татьяна Мерзлякова, немало. «Приезжали даже люди с четвертой овощебазы, прямо скажем, нерусские, и тоже привезли целую гору овощей и фруктов. Им сказали – нельзя, привезите лучше сухофрукты».

image

Татьяна Мерзлякова рассказала, как уральцы готовы помочь беженцам

image

Участница пресс-конференции – беженка Евгения Блажиевская из Луганска

Представитель екатеринбургской украинской диаспоры Петр Щербина сообщил, что его помощники некоторое время назад перестали принимать у граждан одежду б/у. Это связано с тем, что здание, где расположена штаб-квартира диаспоры, не оборудована местами для санитарной обработки одежды. Впрочем, все желающие могут передать вещи в центр социального обеспечения Ленинского района.

Что касается трудоустройства вынужденных переселенцев, то, как сообщила Елена Остудина – начальник отдела организации трудоустройства департамента занятости населения, сложность не столько в самом подборе вакансий, сколько в том, что многие ищут работу с предоставлением служебного жилья. В Екатеринбурге это преимущественно места водителей и кондукторов общественного транспорта, на селе – врачей и учителей. Например, двое украинских медиков получили служебное жилье в Кировграде, где людей этой профессии всегда не хватало. Востребованы на селе и люди аграрных специальностей: за одну украинскую доярку на Урале вступили в борьбу сразу три предприятия.

Некоторые беженцы, планирующие остаться в России насовсем, не исключают и трудоустройства в госструктурах. Так, Евгения Блажиевская, бежавшая с семьей из Луганска, рассказала, что ее муж на Украине служил в органах МВД и надеется продолжить карьеру здесь. «Мы приехали самостоятельно, я, муж, и трехлетний ребенок. Оставили город, страну, хотя жизнь у нас там была налажена. Здесь у меня живет сестра, в Пермском крае – бабушка, поэтому выбрали этот регион. Получили статус временного убежища, проблем нет, на той неделе подали документы по программе переселения соотечественников. Планируем жить в России и принять российское гражданство. Муж на Украине работал милиционером, тут он ходил на собеседование в МВД, его записали в кандидаты на прием на службу. Ребенок пока находится с моей мамой, так что садик не нужен», – рассказала Евгения.

Татьяна Мерзлякова обратилась к СМИ с просьбой не идти на поводу у некоторых пользователей форумов и соцсетей, разжигающих в обществе неприязнь к приезжим с Украины. Она напомнила, что средства на проживание и питание людей в ПВР будут возмещены из федерального бюджета, областной выделяет лишь небольшие средства на лекарства для беженцев с тяжелыми заболеваниями (таких всего около 20 человек) и детское питание. Мест в школах для украинских детей хватает. Что касается детских садов, то дети беженцев будут зачисляться в них на общих основаниях, «двигать» из-за них местных не будут. Отнять у уральцев рабочие места украинцы также не в состоянии – количество вакансий в областных органах занятости во много раз превышает число приезжих.

Екатеринбург, Евгения Вирачева

© 2014, «Новый Регион – Екатеринбург»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».