На этой неделе в Ельцин-центре прошла лекция социолога Эллы Панеях, которая рассказала о том, как и почему меняется традиционный взгляд на российскую семью.

Про «нормальную семью»

Сейчас в представлении людей обычная, так называемая нуклеарная, семья, – это мама и папа с двумя детьми, они живут в городской квартире и поддерживают отношения с родственниками. Все, что отходит от этой условной нормы, вызывает у многих удивление. «Когда мы сталкиваемся с новизной или стариной, мы удивляемся. Когда мы видим многодетную семью в деревне с сортиром на улице, где мама доит корову, а папа не работает, мы тоже морщим носик и нам кажется, что это что-то странное и не очень хорошее. И то, как в России относятся к многодетным семьям, это то же самое, почему плохо относятся к гомосексуальным семьям», – говорит Элла Панеях.

Но так называемая норма начинает меняться, как когда-то перестали быть нормальными семьи с 6-8 детьми. Трансформация пришлась на индустриализацию. «Заводу был нужен работник, который придет и оставит все семейные проблемы за спиной, который выложится по максимуму, который не отвечает за 150 своих родственников, а когда он придет домой и упадет от усталости, кто-то другой постирает ему носки и накормит. И чем меньше у него нахлебников, тем лучше. Это сильно упрощенная картинка. Тем не менее, экономическая логика к этому выводу подталкивает», – объясняет Панеях.

И экономика же меняет современную семью. «Откуда все эти сказки про Дюймовочку, где господин Крот вбил в себе в голову взять в жены девчонку-бесприданницу? Богатый вдовец влюбился? Нет, влюбляются принцы. Ему надо беспомощную и без родственников. Потому что у него свои дети. Она должна взять все это в свои руки и обслуживать. Это такой договор, который был эффективным в то время. Но сейчас этот договор перестает быть хорошим для женщин. Потому что есть альтернативы. И чем успешнее люди, тем более плохой сделкой для женщины становится этот традиционный брак. Конечно, мы женимся не для этого, но если брак невыгоден участникам, он начинает подраспадаться и шататься, наполняться конфликтом, обе стороны становятся недовольны».

По словам Эллы Панеях, из-за того, что прогресс меняет направление в сторону «думающих» профессий, во главу угла ставится психологическое благополучие человека. «У станка можно стоять здорово фрустрированным. А программный код писать – надо быть довольным, свободным головой, не запуганным. И уже не имеет значение пол и ориентация, рост и мускулы, красиво или некрасиво накрашен, какие каблуки, смел ли он и отважен в битве. Главное – чтобы он хорошо себя чувствовал», – отмечает социолог.

По той же причине все равно, кто с кем спит. «Современный мир отвязал и функцию производства, люди имеют детей, потому что они захотели. Соответственно, сексуальное поведение зачем контролировать?» – спрашивает она.

С другой стороны, сопротивление изменению взгляда на семью все же есть. Как ни банально – через телевизор. «ТВ транслирует как норму то, что нормой никогда не было. Вам показывают никогда не существовавший образец, который не похож на то, куда движется общество, выдавая проект за то, к чему хотя бы надо стремиться. Это приводит к тому, что происходит конфликт, но табуируется его обсуждение. Проблемы заметаются под ковер», – считает социолог.

Про феминисток и бета-самцов

Тем не менее, сопротивление идет. Правда, в России у него свой путь. Если на Западе «обычная семья» меняется в том числе благодаря феминизму, то у нас он свой собственный. «Российских женщин – в отличие от западных, которым пришлось бороться, чтобы их впустили на работу за равную зарплату, – выгнали на работу пинками. Пока западные боролись, чтобы их пустили работать не только секретаршами, а к высоким должностям, советские в то же время хотели быть женщинами, чтобы их не гнали к станку, чтобы не позорили их, если они домохозяйки», – рассказывает Элла Панеях.

Именно из-за этой разности «феминистки выглядят такими идиотками». «Очень часто они пропагандируют западные кальки, которые неидеально ложатся на российскую действительность. Ну какая помада угнетает? Какая неравная зарплата? У нас другие проблемы – отношение к материнству, полное отсутствие ответственности мужчин за детей. Это вопрос доброй воли. Если ребенок инвалид – отец уходит. Мы этого ждем. А если не ушел? Вау, какой человек хороший. Но это только их добрая воля. Алименты не страшат, они смехотворны, форм контроля нет», – отмечает она.

Кстати, по ее словам, традиционным патриархальным укладом недовольны не только женщины, обретающие экономическую независимость. Но и мужчины. «Патриархат бьет по слабым в пользу сильных. В том числе по мужчинам, которым не хватает легитимности, которым другие мужчины могут предъявлять патриархальные претензии. Планка нормы находится там, куда никто не может допрыгнуть, и она настолько противоречива, что никто из мужчин не может быть молодцом – быть жеребцом, но быть семьянином, иметь любовницу, но быть хорошим мужем для жены. Не быть сволочью и карьеристом, но иметь много денег. Ну и бухать уметь хорошо», – перечисляет г-жа Панеях.

Про разнообразие

По словам социолога, в ближайшем будущем рамки нормы существенно расширятся. «Стандартная квадратно-гнездовая нуклеарная семья начинает устраивать не всех. И чем дальше, тем больше таких людей. Кому-то хочется последовательной моногамии, для мужчин – желание жениться на молодой, бросить через десять лет, еще раз жениться на молодой. Для женщины – не рожать, пока не встанешь на ноги, чтобы работы могла подождать, когда ты выйдешь из декрета. Для кого-то – быть матерью-одиночкой и рожать для себя. Или не рожать вообще. Для кого-то – реализовать свою бисексуальность. Или не париться о семье. Но нуклеарная семья не умрет. Есть куча людей, которым это нравится – играть в романтическую любовь. Просто на нее все больше и больше смотрят, как на ваш выбор образа жизни. «Вот наши друзья – поженились после школы, у них трое детей. Бывает же такое!» – заключает Элла Панеях.

Екатеринбург, Екатерина Норсеева

© 2017, РИА «Новый День»