Одной из главных пугалок прошлого года на Урале можно назвать выброс рутения в Челябинской области. По данным «Яндекса», тема стала четвертой по популярности среди всех запросов пользователей местного сегмента Рунета. Люди «гуглили», можно ли выпить молока или, например, водки, чтобы сгладить негативные последствия от воздействия. Между тем, уральские ученые еще после Чернобыльской аварии разработали специальное средство, которое снижает уровень радиации в организме, выводит тяжелые металлы и даже лечит анемию. При этом оно входит в перечень жизненно-важных лекарственных препаратов, утвержденный Минздравом РФ. Но ни в одной аптеке его не достать. Об этом в интервью «Новому Дню» рассказал руководитель компании «Эксорб» Виктор Ремез.

– Виктор Павлович, что это за препарат?

– «Ферроцин». Сейчас он производится, по сути, только для аптечек МЧС. Мы делаем химическую основу, а дальше на заводе в Химках производят сам препарат. В аптеке его не купить.

– Почему?

– Не было клинических испытаний, поскольку считается, что это орфанный препарат, который решает только узкие задачи. Он ведь было изначально разработан для выведения радиоактивных элементов из организма. Мы сделали подобный препарат и для животных – «Бифеж», его массово применяли в зонах чернобыльских загрязнений. Потом выяснилось, что он и тяжелые металлы может выводить. Мы в свое время даже на Росселя выходили – в Свердловской области есть районы, где это свойство могло бы пригодиться. Но нам тогда сказали: «Не вздумайте об этом говорить, иначе никто нашу сельхозпродукцию не будет покупать». Это было лет 15 назад. А ведь тогда же ребята из нашей сельхозакадемии выяснили, что если коров кормить нашим препаратом, они себя ведут по-другому. Их же тогда дрянью всякой кормили. Силосом и другими вонючими веществами. После нашего препарата они все съедали и вид был у них другой – глаза блестят, шерсть улучшается. Выяснилось, что препарат повышает гемоглобин в крови. Стали дальше смотреть – оказалось, что и у поросят лечит анемию, а они же все ею страдают, потому что растут очень быстро. А организмы людей и свиней физиологически во многом близки. И препарат может быть эффективен при лечении анемии у человека.

– Так за чем дело встало?

– Нужно минимум 130 млн рублей на проведение клинических испытаний, чтобы доказать, что это не просто сорбент, но и лекарство от малокровия. Фонд Сколково высоко оценил препарат, мы недавно стали резидентами их технопарка, но такие деньги и там получить непросто.

– Сколько стоит упаковка?

– Около 200 рублей. Кстати, в инструкции написано, что его отпускают по рецепту. Более того, он входит в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). И это еще не все – есть приказ Минздрава РФ, по которому в каждом федеральном округе должен быть создан запас «Ферроцина» на десятки тысяч человек – на случай, если что-то произойдет, чтобы не бегать и не искать его.

– «Что-то произойдет» – это что, например?

– Если вы видите новость про солдат, которые попали в медсанчасть из-за того, что они себе порошок таллия насыпали в сапоги, чтобы не потели, то знайте – это чушь (имеется в виду история 2004 года, когда 27 военнослужащих из части под Благовещенском получили тяжелое отравление тяжелыми металлами, по официальным данным, солдаты нашли банку с реактивом на свалке и решили использовать вещество как тальк для портянок, – прим. ред.). Но лечат их нашим препаратом.

image

– Большой запас в стране?

– Не знаю, мы в год производим порядка 800 кг химического вещества, отправляем в Химки, там предприятие засыпает его в таблет-машину и на выходе получается примерно 160 тысяч упаковок по 5 грамм. Применять надо – в случае ЧП – от 1 до 3 грамм три раза в день. Когда-то мы делали сотни тонн, в основном, это был препарат для животных, а сейчас производственная линия на Сортировке закрыта и разобрана. В основном, закупает понемногу Брянская область и Беларусь. При том, что Батька говорит, что увеличивает оборот земель, используя новые территории, в том числе ранее пораженные после аварии на ЧАЭС, как сельскохозяйственные. И куда потом это молочко и творожок везут? Правильно, к нам. А ведь там – на территории Беларуси, Украины, Брянской области – облучение организма идет постоянное. Не только у животных, но и людей. Они едят те же самые грибы, овощи с огорода, рыбу, молоко. Период полувыведения цезия небыстрый – у детей 40 дней, у взрослых – 70. А едят-то они все радиоактивное каждый день. И профилактики нет. Только для коров была в течение нескольких лет после аварии на ЧАЭС, а для людей – нет. Хотя если бы препарат давали детям и взрослым, не было бы накопления в организме.

– Ну а авария на Фукусиме?

– Да, там был мощный выброс цезия и йода. Но японцы же никого туда не пускают. Для них это дикий удар. Когда случилась авария на Чернобыле, они громче всех кричали, что надо у нас все атомные станции отобрать или хотя бы на каждую посадить по представителю МАГАТЭ. А теперь они сами не могут справиться с последствиями аварии – и сливают все в океан. Американцы проводили исследования, и обнаружили превышение фона у своих берегов в сотни раз. Это пока еще неопасные показатели, но ведь раньше там вообще не было цезия. Я в свое время писал диссертацию по разработанной методике определения загрязнений в морской среде. И мы как раз смотрели тот регион Тихого океана – фон был очень маленький, но был – после глобальных советских и американских ядерных испытаний. После Фукусимы концентрация пошла резко вверх.

– А как же тогда Курилы? Там наверняка такая же ситуация.

– Увы, у нас нет данных. Скорее всего, они просто закрытые.

Екатеринбург, Екатерина Норсеева

© 2018, РИА «Новый День»