Науке есть что предложить производству. Только оно в рацпредложениях не нуждается. О бесплодных попытках улучшить продукцию крупнейшего автопроизводителя России – АвтоВАЗа – рассказал заведующий лабораторией Института физики металлов им. М.Н. Михеева УрО РАН Алексей Волков.

«Несколько лет назад мне попался журнал выпуска АвтоВАЗа с описанием брака продукции завода. Каждая глава построена из принципа «Вскрытие показало, что…». Я с удовольствием прочитал. И на одной из страниц было исследование пружин датчика угла поворота дроссельной заслонки. Она просто развалилась. Материал – сплав палладия, меди и серебра. А этому сплаву как раз была посвящена моя кандидатская диссертация. И уже из состава сплава стало понятно, что в нем много серебра и что даже при комнатной температуре в нем идут вялые процессы выделения фазы на основе серебра, и где-то через год сплав становится настолько хрупким, что он разваливается от простого прикосновения. А поскольку в моторном отсеке температура выше, разваливается он еще быстрее. Я попытался решить проблему, пошел на сайт АвтоВАЗа, но оказалось, что он построен так, что он меня спрашивал только о том, сколько машин я хочу купить – больше 20 или меньше 20. Больше АвтоВАЗ ничего не интересует. В конце концов, мы написали от института большое письмо на завод, что мы знаем, как решить проблему, даже ничего не исследуя, поскольку все уже исследовано – или изменить состав, или ввести термообработку. А в ответ тишина. Потом пришло понимание: а зачем мы нужны этому предприятию? С точки зрения бизнеса у них все нормально. В год они выпускают 250-300 тысяч автомобилей, а еще миллионы уже катаются по стране. Если по штуке или две в год надо менять этот датчик, так вообще хорошо! Завод работает в три смены, выпускает эти датчики, причем подтягивает горнодобывающие предприятия, которые добывают руду, аффинажные предприятия, который делают палладий и серебро, металлообработку, которая тянет проволоку… Довольны все! И тут приходит ученый, который говорит: «Я знаю, как решить вашу проблему». А у них нет проблемы».

Привел он и другой пример, когда потребителям пригодились разработки ученых. «У нас есть очень мощное оборудование – гидростаты, оборудование высокого давления, которое позволяет держать форму тонкодисперсным высокопрочным окисным порошкам. Как-то раз, пробегая мимо троллейбусной остановки, я увидел, как женщина в желтой робе лезет на крышу, выбивает графитовый контакт. Я его поднял – он рассыпался, внутри он высокодефектный, с большим количеством пор. И я понял, что это как раз та ситуация, когда можно использовать наше оборудование. Я поехал в ТТУ, рассказал, на пальцах объяснил. Оказалось, что для них это большая проблема. У них 250 троллейбусов, и контакты нужны постоянно. Например, водителям маршрута от железнодорожного вокзала до Химмаша дано строгое предписание менять контакты на каждой конечной, потому что поездку в обратную сторону контакт уже не выдержит. Задача была хоть чуть-чуть увеличить проходимость контакта.

Мне выдали несколько штук, и мы их обдавили. Наше Трамвайно-троллейбусное управление оказались экспериментаторами. На 8-м маршруте на Уралмаше на кольцевой после каждого проезда по кольцу специальная женщина снимала щетки, проверяла, снова ставила. Выяснилось, что после нашей обработки проходимость контактов увеличивается в 6 раз. До обработки было 260, а после – 1360 км. Конечно, руководство ТТУ возбудилось, приехали к нам: «Вот! Надо!». Но это не задача науки. Мы просто показали, что вы пользуетесь бракованным продуктом. Это задача производства теперь. Мы им даже показали решение проблемы. Был специальный акт испытаний со штампами, я решил написать поставщику. Он запросил этот акт. Я отправил – и в ответ тишина. А потом я подумал опять: «Зачем я этому поставщику»? Они выпускают огромное количество бракованных изделий. Кроме Екатеринбурга есть и другие города, где эти изделия покупаются, гоняются. И тут приходит какой-то ученый и говорит, как снизить объем выпуска в шесть раз. Я ему нужен? Вот-вот».

По словам Алексея Волкова, сегодня производства почти не нуждаются в науке. «Диалог науки с производством – это разговор глухого со слепым. Наука без вопросов и задач производства слепа. Я ставлю задачи исследования или на основе прошлых наработок, или результатов зарубежных исследователей. Вопросов от производства я не вижу. Но когда к производственникам подходишь и спрашиваешь, что вам нужно, они закрывают глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать науку. Им это мешает. Мы существуем в разных плоскостях. Наука нужна или на этапе получения вообще нового продукта, или когда руководство предприятия дозреет до конкурентных преимуществ. Раньше такие проблемы решали отраслевые институты, а теперь задачу пытаются повесить на институты РАН, хотя это неправильно. Нужны или инновационные центры, или центры трансфера технологий, где будут сидеть люди, одновременно понимающие задачи промышленности и разбирающиеся в науке. При УрО РАН такой центр нужен обязательно. А пока что взаимодействия нет», – подытожил он.

Екатеринбург, Екатерина Норсеева

© 2018, РИА «Новый День»