Как имя наше … обзовется?

Не так давно я высказался в одной из социальных сетей о том, что стремление к сокращениям в названии нашего города (по сути, это смесь оригинальничания и прагматизма) формирует подсознательное пренебрежительное отношение к Екатеринбургу. И призвал «друзей по сети» отказаться от всяких уничижительных сокращений города, в котором живем. Я писал: «небольшое усилие и чуть больше букв, а сколько гордости за себя и за город».

Я имел в виду все эти – «Екат», «Кат», «Катер», «Ебург», и тем более «Ёбург». Призыв мой вызвал оживленную дискуссию, в которой спор шел в нескольких направлениях. Часть «друзей» согласилась с предложением сразу, часть – чуть погодя, а наиболее рьяные спорщики отстаивали «право» на сокращения, исходя из «удобства», либо отрицая вред такой практики и важность темы, предлагая говорить о «настоящих» проблемах города. Конечно, я на «право» сокращать и не посягал, а призывал поразмышлять о самом процессе самоидентификации горожан (причем, в большинстве своем дискутанты были из около культурологической среды), а точнее, над базисными основаниями этих самоименований, и вытекающими последствиями.

Заставила меня вернуться к этой теме недавняя вечерняя беседа с известным немецким хореографом Хосе Бионди, профессором Высшей школы танца из Дрездена, который сейчас работает в Екатеринбурге. Он вспомнил, как перед поездкой собирал информацию о городе в интернете, и с улыбкой поведал, с какими «ужасами нашего городка» ему пришлось ознакомиться. Многое из написанного там, наверное, небеспочвенно, и реальные негативные факты всегда будут нагляднее позитивной информации. Но разговор мой о том, как мы сами относимся к своему городу. И обильно уснащаем свою речь – устную, интернетную, печатную.

Не буду растекаться «мысью по древу» и уводить разговор в дискуссию о целесообразности переименования городов (Свердловска – в Екатеринбург, Ленинграда – в Санкт-Петербург), ставшей опять актуальной в связи с Волгоградом и Сталинградом. Ведь кое-кому дорог еще прежний «Свердловск». Про популярную самоидентификацию жителей «северной столицы» (я имею в виду «Питер») и всю показательную историю переименования хорошо написал их земляк – критик и переводчик Виктор Топоров.

Я исхожу из современного имени города – Екатеринбург. Сегодня Екатеринбург по-настоящему, а не в фантазиях пиарщиков и политиков, встал в один ряд со «столицами» России – Москвой и Санкт-Петербургом, имеющими статус субъектов Федерации. На такой статус (пока) не замахиваемся. Но своего не отдадим. Или все-таки упустим?..

Да, сегодня визиты глав государств в Екатеринбург – привычное событие. Это не то, что раньше, когда горожане десятилетиями с трепетом вспоминали визиты в город (тогда Свердловск) Фиделя Кастро, Никиты Хрущева, или, скажем, Эриха Хоннекера. В 1963 году, когда в Свердловске гостил Фидель Кастро, городскими ЗАГСами было зарегистрировано одиннадцать новорожденных по имени Фидель. Сейчас и все флаги в гости к нам, и еще сколько ожидается, но никто не спешит называть именами глав государств своих детей. У нынче ведь нас собственная гордость, мы теперь «Тагилами» детей называем!

Кстати, о гордости. Когда наш Институт (Институт системных политических исследований и гуманитарных проектов) проводил исследования общественного сознания в одном регионе-«реципиенте», то мы выявили базисное основание, на котором выстраивается система ценностей, и это – та самая «гордость за свой край, город, поселок». Казалось бы, явно не открытие Америки, но это тот самый тумблер (или что там еще?) в работающей схеме, «включающий» весь контур управления. Именно эта базисная гордость, чувство причастности к месту, времени, людям – родным и просто землякам (я не использую пафосного «любовь») не позволяет пренебрежительно «понижать» самооценку своего города. Можно рассуждать чего тут больше – ёрничества, пубертатного циничного самоутверждения, панибратства, «красного словца», недовольства жизнью в городе, или превращенной формой «борьбы» с «провинциальностью»? Думаю, список мотиваций можно продолжить…

А вот что девушка пишет в нашей дискуссии: «Сниженность имени города явно звучит, когда «Ёбург» или «Екат» вы слышите из уст представителей других областей. Со мной это случилось лет этак пять назад – говорили так о нашем городе пермяки и москвичи и было в этом ВСЁ, чего я может и не хотела бы додумывать и слышать, но оно интонационно и лингвистически там присутствовало. Такое хорошее упражнение – проведите беседу с иногородними представителями и все прочувствуете сами. Удачи в опытах!»

Такой опыт уже состоялся, напомню июльский скандал. Посол США в России Майкл Макфол сообщил в своем микроблоге 3 июля «Я буду в Ёбург на Иннопром», чем вызвал волну критики интернет-пользователей, которые оценили высказывание дипломата как оскорбительное. Послу объяснили, что это «простонародное обидное название», и ему пришлось извиниться. «Я больше не буду копировать у других пользователей», – пообещал Макфол, заметив, что «богатство русского языка не перестаёт удивлять». Но будем честными, он это не сам придумал. Получается, нам можно, а ему нельзя?

Меня зацепил один комментарий к этой новости: «Да у нас половина Ебурга так говорит, и никто не жалуется». Читаю еще в статье москвички о нашем городе, мол, «Ебург», так говорят в городе сами его жители. И что, все согласны? Нужно, чтобы посол США выразился, и только тогда слово царапнуло? Да и то, как видим, далеко не всех. Тут поневоле перефразируешь гайдаевское: «И эти люди борются за звание города высокой культуры».

Кому-то эта тема покажется мелочью, «не главной проблемой». Понятно, есть уместное сокращение, например, в документах,в тех же авиаталонах – «Екб». Кстати, сделано правильно, с пропуском гласных букв. Но другие сокращения построены преимущественно с уничижительным подтекстом. Из пластов подсознания вытаскиваются и закрепляются смыслы, лишь на первый взгляд безобидные. Тот же «кат» (у нас «екат») в старорусском и украинском языке означал «палач, заплечных дел мастер». Не буду развивать исторические параллели с одним большевистским лидером, поскольку даже они тут не могут служить индульгенцией.

Между тем, остряки идут дальше, и уже используют неологизм «Уебург». Похоже, тут уже явное соревнование в самоуничижении. И этот процесс злословия коснулся и других городов (об этом писал «Новый Регион»).

Впрочем, ничто не ново под луной. Согласно исследованию В.Д.Назарова «Срамословие» в топонимике России XV-XVI вв.» 67 русских топонимических названий, а это около 0,1 %, были произведены от обсценной, ненормативной лексики. Однако настораживает современный процентный рост «обсценного творчества масс». Понятно, эмансипе, и всё прочее по списку...

Да, сами сокращения, как в авиабилетах, не страшны, неприятно, когда в оскорбительном сокращении заложено пренебрежение, часто с оттенком заискивания перед собеседником – вот, мол, мы какие, свой город даже «опускаем», смелые-свободные-независимые. Кстати, это экстраполируется на другие темы: Родина, религия, семья и вообще духовные ценности.

Я далек и от пафоса, и от запретительства. Полагаю (хотя это явно не просто!), что тем, кто может и хочет относиться к городу как к родному месту, нужно постараться чуточку задуматься над тем, как его (города) имя отзовется (или обзовется?).

Наивно? Согласен. Сложно? Пожалуй. Другая девушка зашла в одно интернет-сообщество, заявляющее, что оно «любит город» (заметьте, не я первый заявил про «любовь»), и предложила ограничить употребление «недобрых» сокращений, но, увы, не встретила поддержки. Почему? Один известный журналист высказал такую версию: «конкретно в упомянутом сообществе большинство любит какой-то полумифический город, а то, что в реальности, скорее даже ненавидит».

Вот так и боремся: ненавистью-любовью – с любовью-ненавистью, мифами – с мифами, «разрушением табу» – с проблемами, полагая, что мимоходом заклеймив город, можно изменить положение к лучшему.

А ведь как аукнется, так и откликнется. Все увидели, какой эффект вызвали оранжевые торшеры-плафоны Тимы Ради возле Оперного театра в Екатеринбурге. Чем не ответ на засилье серого? Прочитал на днях интервью с Тимой, он критичен (и справедливо!) по отношению к нашей жизни в городе. Но то, что он предлагает в качестве эстетического высказывания (из нового – надписи на крышах, например, «Возвращайся!»), позитивно объединяет очень многих, а вот это вселяет оптимизм.

© 2013, «Новый Регион – Екатеринбург»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».