Давно подмечено, что многие успешные коммерческие проекты начинались на руинах проектов прежних, так и не состоявшихся. Если составить список «восставших из пепла», то среди них мы с изумлением обнаружим бренды столь могущественные, что и в их тяжелое прошлое будет трудно поверить. И Внешэкономбанк (ВЭБ), всемирно известная российская корпорация, которой предстоит через четыре года отмечать свое столетие, окажется в их числе.

Сразу после прихода к власти в ноябре 1917 года Советское правительство принимает множество радикальных решений едва ли не во всех областях жизни России. Финансовый сектор не составил в этом смысле исключения: фактически с первых дней новой власти начинается сознательное разрушение прежней кредитной системы, сохранение которой, по мнению руководства страны, мешало отказу от выполнения долговых обязательств перед внешними и внутренними кредиторами, на что прежняя банковская элита пойти не могла. И уже в середине декабря проводится национализация частных коммерческих банков, а их активы передаются Народному банку РСР (Российской Советской Республики – аббревиатура «РСФСР» появится лишь в июле будущего, 1918 года), бывшему Госбанку Империи.

С 1918 по 1921 годы ситуация усугубляется, и постепенно становится просто катастрофической. Прекращается обращение ценных бумаг, закрываются земельные банки и общества взаимного кредита. В стране бушует инфляция. Начинают закрываться или приостанавливать свою деятельность заводы и фабрики, лишенные государственного кредита. И это – на фоне гражданской войны, которая, нетрудно догадаться, отнюдь не способствует ни оздоровлению экономики, ни привлечению даже немногочисленных иностранных инвесторов. По состоянию на 1919-20 годы историки констатируют полный коллапс кредитной системы и безналичных расчетов. К 1921-му реальный вес 100 тысяч рублей опускается до стоимости дореволюционной копейки.

Но с конца 1921 года положение дел начинает – хоть медленно, – но меняться. Война зримо близится к концу, и руководство страны начинает понимать, что в погоне за золотой рыбкой сиюминутного прибытка вычерпало море. В октябре того же года учреждается Государственный банк РСФСР. С 1922-го появляются акционерные и паевые банки, снимается запрет с обществ взаимного кредита, в стране начинается денежная реформа. Выпущен знаменитый советский червонец, приравненный к 10-рублевой монете царских времен, а вместе с ним и другие купюры, постепенно, в течение трех отведенных на реформу лет, вытесняющие еще имевшие хождение «романовки», «керенки» и прочие денежные знаки, включая ранние советские.

В феврале 1922 года Всероссийский совет народного хозяйства (ВСНХ) «дает добро» на создание банков с участием иностранного капитала. И, как следствие, 18 августа 1922-го шведским финансистом Улофом Ашбергом (во многих источниках его имя пишется как «Олоф») учреждается «Российский коммерческий банк» – первая инкарнация Внешэкономбанка. Этот день можно считать днем рождения ВЭБ. В рамках полученной от советского правительства концессии банк получает право на все операции, аналогичные операциям Госбанка – кроме, разумеется, права на эмиссию.

Полномочия 45-летнего Ашберга существенны, но не беспредельны – власти направляют в Правление Роскомбанка представителя Госбанка РСФСР с правом решающего голоса. По сути, человека, контролирующего любое мало-мальски значимое действие Ашберга (невзирая на его «левые», почти коммунистические убеждения в молодости). И все же, как говаривал спустя шестьдесят с лишним лет спустя первый Президент СССР, «процесс пошел». Уже к исходу первого года работы общий оборот Роскомбанка достит 645,2 миллионов золотых рублей, а чистая прибыль – 1,4 миллиона (13,95%). Начало выдалось явно удачным. В апреле 1924 года банк получает и новое название – Внешторгбанк СССР, и нового главу – проверенного во многих делах большевика В.К.Таратуту.

Несмотря на некоторый опыт финансовых операций (так, Виктор Константинович был одним из главных действующих лиц в операции по передаче наследства фабриканта Шмита партии большевиков, а после революции некоторое время работал управляющим делами ВСНХ), Таратута, как и многие его преемников на раннем этапе истории банка, был чисто политическим назначенцем. Их имена мало что говорят даже искушенному читателю – разве что за исключением Александра Семеновича («Алеши») Сванидзе, брата первой жены И.В.Сталина, расстрелянного, несмотря на это (а может быть, именно поэтому), в 1941 году.

Со временем на пост главы банка стали назначать профессионалов. Но не бросим камень и в их предшественников – банк поступательно развивался на протяжении всех лет своей истории, закрепляя в сознании зарубежных партнеров и свой авторитет, и свою роль ведущего финансового оператора СССР в мировом банковском пространстве. И в ноябре 1960 именно Внешторгбанку были переданы Советом Министров СССР все полномочия по обслуживанию внешнеэкономических операций. Валютные кредиты на строительство и развитие ВАЗа, на газопроводы и поставку из СССР в Европу природного газа, на освоение нефтяных месторождений, на крупные закупки для КамАЗа, на расширение сферы услуг, связанных с проведением Олимпиады-80 – все это ложилось на плечи Внешторгбанка.

И потому в пору рыночных реформ именно на него обратились взгляды руководства КПСС и правительства: в 1988 году он переименован в государственный банк «Банк внешнеэкономической деятельности СССР» (Внешэкономбанк), а круг его задач по обслуживанию торгово-экономических и финансовых отношений Советского Союза с зарубежными странами существенно расширен. Кто мог предположить, что уже через несколько лет, с конца 1991-го, банку придется пусть не полностью, но в значительной степени переключиться на работу по обязательствам, исходящим из принятого на себя Россией внешнего долга СССР?

Это были тяжелые времена: 17 декабря 1991 года происходит, как сообщает историческая страница сайта ВЭБ, «остановка использования клиентами средств на счетах во Внешэкономбанке. Привлекаемые […] кредиты целиком направлялись на закрытие текущих платежей по обслуживанию внешнего долга. В связи с нехваткой ресурсов на импорт товаров первой необходимости правительство СССР прибегло к использованию средств на счетах Внешэкономбанка. К моменту распада Советского Союза средства на указанных счетах были практически исчерпаны».

Банк вступает в сложнейшие многолетние переговоры с кредиторами о порядке и очередности выплат, восстанавливая и развивая при этом свою собственную кредитную базу. Переговоры и урегулирование «советских долгов» шли поэтапно и с переменным успехом – кризис 1998го года им объективно не способствовал. Был момент, когда в результате аппаратной интриги банк едва не ликвидировали, объединив с ВТБ – осенью 1999го года соответствующий законопроект активно проталкивался через Госдуму тогдашним руководителем Центробанка Виктором Геращенко.

Закончилась эта атака на ВЭБ только в 2002ом году, вместе с отставкой самого «Геракла», сменившего вектор своих интересов на парламентскую политику. А банк остался и продолжал работать.

Постепенно основная задача, стоявшая перед ним в те годы, решалась. Но вставал вопрос о новых функциях финансового института. Необходимость появления национального банка развития становится очевидной всем: и 31 января 2006 года Президент России В.В.Путин делает на этот счет категоричное заявление.

Очевидным было и то, что к решению поставленной задачи готов только Внешэкономбанк. И 17 мая 2007 года Президент учреждает «Банк развития и внешнеэкономической деятельности». Он же – Внешэкономбанк. Его главными задачами названы «повышение конкурентоспособности и диверсификации российской экономики, стимулирование инвестиционной деятельности». И с этими задачами ВЭБ справляется, реализуя за десять лет более 200 инвестиционных проектов на 4 триллиона рублей. Это – самолеты Sukhoi SuperJet 100 и олимпийские объекты Сочи, крупнейшая в новой России Богучанская ГЭС и лидирующий на мировом рынке полипропиленовый комплекс в Тобольске, нефтеналивной терминал в Усть-Луге и и нефтехимический комплекс «Аммоний» в Татарстане, и еще многое, многое другое.

Понятно, что столь убедительное возрождение Внешэкономбанка не могло вызвать восторг Запада на фоне усугубляющегося противостояния мировых полюсов. С июля 2014 года США и ЕС вводят против ВЭБ секторальные санкции, и рефинансирование долгов становится для него невозможным. На помощь банку приходит правительство России, производящее его докапитализацию из Федерального бюджета. Банк совершает «поворот на Восток» – не отказываясь от доступных связей на Западе, он подписывает с Государственным банком развития Китая кредитные соглашения на 8 миллиардов долларов и 10 миллиардов юаней, активно включаясь в совместные проекты в рамках ШОС и БРИКС. Заключается множество иных важных соглашений. И все же банк, по оценке независимых экспертов, в условиях санкций остается убыточным до сих пор.

В мае 2018 года во главе Государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)» – таково полное название ВЭБ – становится Игорь Иванович Шувалов, на протяжении десяти лет работавший первым вице-премьером правительства России. Недоброжелатели Шувалова считают это назначение – с учетом стоящих перед банком проблем – понижением. Другие верят, что Игорю Ивановичу удастся мобилизовать те ресурсы, которые пока оставались невостребованными.

А основанием для этих надежд служит, надо думать, 96-летняя история банка, его постоянная борьба с объективными и субъективными основаниями для капитуляции, а в результате – прорыв и возрождение.

Москва, Михаил Можаев

© 2018, РИА «Новый День»