Как пишет Даниэль Вехлин в Neue Zürcher Zeitung, Владимир Путин даже после 13 лет фактического управления государством для многих остался загадкой.

При назначении на пост премьер-министра 9 августа 1999 года Путин представился общественности не как политик, а как «бюрократ», напоминает Вехлин. «Сменив в 2000 году заболевшего Бориса Ельцина на посту президента, он крайне энергично и целенаправленно начал консолидировать свою власть. Кремлевская пропаганда с тех пор подавала его как спасителя и защитника отчизны, находящейся в опасности», – пишет Вехлин, цитирует которого InoPressa.

Будущий президент России, по словам Вехлина, родился в небогатой семье и рос в ленинградской коммуналке. Еще в школьные годы он увлекся шпионской романтикой и попытался завербоваться в КГБ, но сначала по рекомендации «комитетчиков» получил юридическое образование. Он был принят в ряды КГБ в 1975 году и, по слухам, занимался наблюдением над диссидентами и иностранцами, затем до распада СССР служил в Дрездене. Вернувшись в родной город, он начал политическую карьеру в администрации Анатолия Собчака, в 1996 году был переведен в Москву и в течение всего двух лет стал заместителем главы ельцинской администрации и директором ФСБ.

Со сменой тысячелетий началось строительство действующей до сих пор «путинской системы», продолжает Вехлин. «Как на местном, так и на национальном уровне Путин создал сеть личных зависимостей, привилегий и покровительственных связей. Федералистские тенденции, как и влияние олигархов, ранее действовавших самостоятельно, были снижены. Медийные и экономические империи были разбиты и поглощены госаппаратом. Самостоятельная роль не отводилась ни губернаторам, ни парламенту, ни политическим партиям», – описывает автор.

Во время президентского срока Дмитрия Медведева Путин занимал пост премьера, сохранив контроль и влияние, и созданная им политическая модель не изменилась, продолжает Вехлин. «Отношения исполнительной и законодательной власти определяются личной лояльностью. Это влечет за собой отсутствие правовой безопасности и коррупцию», а Медведев никогда всерьез не подвергал сомнению «вертикальные структуры и властную монополию Кремля».

По словам Вехлина, протестное движение, возникшее как реакция на «рокировку» Путина и Медведева, фальсификации на парламентских выборах и «лицемерные обещания реформ и демократизации», изменило ситуацию, однако Путин «отреагировал на волнения части гражданского общества по старой схеме». Он снова создал видимость угрозы, объявив заграницу и НКО в шпионаже и подстрекательстве, и вместе с Православной церковью призвал «истинно русских» к сопротивлению. На протесты он отреагировал лишь насмешками, рядом репрессивных законов и сомнительными процессами против лидеров движения, пишет Вехлин.

«Поведение и риторика Путина указывают на то, что он воспринимает расширение личных и политических свобод не как шанс, а как опасность. В центре его политики остается сохранение власти и безусловная преданность заданному курсу», – пишет Вехлин. Протестное движение в кризисе, а в обществе проявляются глубокий консерватизм и усталость от политики. Однако, по словам Вехлина, отчуждение между властью и населением продолжает расти, поэтому усиление протестов – лишь вопрос времени.

Вехлин указывает на то, что авторитарная политика «управляемой демократии» имела успех благодаря негативному опыту большинства населения в девяностые годы и благодаря росту цен на нефть и газ, позволившему существенно поднять уровень жизни. Кроме того, Путин снова стал позиционировать Россию как игрока на мировой дипломатической арене.

Москва, Ольга Радько

© 2012, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».