Первого января, слегка протрезвев, население сел Западной Украины, стекается в местные клубы: однако там проходят совсем не новогодние праздники, а отмечается день рождения одного из лидеров Украинской повстанческой армии Степана Бандеры.

Бандеру каждую ночь могут видеть зрители украинского «Пятого канала». Это не псевдоним журналиста и уж конечно не спиритический сеанс. Внук и тезка проводника (лидера) Украинской повстанческой армии (УПА) принял решение жить и работать на исторической родине. Гражданство, правда, у него пока канадское, но Степан собирается в ближайшее время это исправить.

После убийства Бандеры в 1959 году Организация украинских националистов (ОУН) перевезла его вдову и троих детей в Канаду. Там семья жила под фамилией Опель. Украинцы за океаном очень быстро ассимилируются, через поколение забывают язык, заключают браки с представителями другой этничной группы. В семье Бандер все сложилось по-другому. Отец Степана женился на дочери украинских эмигрантов.

Когда в 1991 году в Украине готовили референдум о независимости он, двадцатилетний, бросил учебу и приехал в Киев с другими хлопцами из диаспоры – бороться за самостийность. Привезли с собой типографию, чтобы печатать листовки. Все было очень романтично. Хотя, считает сейчас Степан, настоящей борьбы не получилось: «Тогдашние власти были заинтересованы в нашей деятельности. Они полагали, что лучше быть крупной рыбой в маленькой Украине, чем мелкой рыбешкой в большом озере».

Потом Степан все же завершил образование в Канаде. Он политолог и журналист. Но на историческую родину все это время его тянуло. С прошлого года он окончательно перебрался в Украину. Здесь интересная работа, друзья. Девушку себе пока не нашел, но говорит, что активно работает над этим вопросом.

Это интервью я впервые в жизни брала на украинском языке (понимать-понимаю, говорить не умею). А Степан совсем не знает русского. Даже в Украине многие не верят, что такое может быть. До революции, говорит, возникали проблемы, сейчас меньше: говорить по-украински в русскоязычном Киеве стало модно.

«Новый Регион»: Вы в детстве чувствовали себя особенным – внуком Степана Бандеры?

Степан Бандера: Да, мне постоянно говорили: ты должен стать таким, как твой дед. Я знал, что наша семья особенная. К нам относились с большим уважением, поддерживали. Но мне не нравится в украинцах эта тенденция к какому-то монархизму. Почему особое внимание уделялось нашей семье? Ведь если посмотреть на движение ОУН, там было целое поколение героев. Но почему-то нужен один проводник. Дед ведь сам не принимал решений, они были командными. Я недавно узнал, что Бандера после освобождения из концлагеря направился в Украину. Но его встретил Шухевич и сказал: не приезжай, ситуация изменилась. И он подчинился. К чему я это веду. У нас почему-то ждут, что придет кто-то один и решит все проблемы. Таким образом, люди снимают с себя ответственность.

«Н.Р.»: В семье сохранились какие-то истории о вашем деде, каких мы не знаем?

С.Б.: Мой отец очень рано умер, у меня не было возможности его расспросить. Ему было двенадцать, когда дед погиб. Но диду Бандера очень мало времени бывал дома. Его хорошо помнит мой двоюродный дядя Владимир, он постарше, сейчас живет в Штатах. Так вот он рассказывает такую историю. Где-то была свадьба, и постоянно поднимали тосты за молодых и за будущего президента Украины, имея в виду деда. Тогда Бандера повернулся к жениху и сказал: «Это про тебя, малый».

«Н.Р.»: Вы впервые приехали в Киев в 91-м году. Какой вам показалась советская Украина?

С.Б.: Было очень печально. Мало чем можно было гордиться: бедные магазины с длинными очередями. Люди не выглядели веселыми, но чувствовалось ожидание чего-то лучшего. За 15 лет много чего изменилось.

«Н.Р.»: Вас сюда тянуло?

С.Б.: Да, очень трудно объяснить. Казалось бы вырос в Канаде, там живет моя семья. Но после двух-трех недель начинаю думать: что там в Украине. Не смотря на то, что есть Интернет, что украинские каналы там можно смотреть. Здесь жизнь намного интересней и возможностей, как по мне, больше. Я недавно начал работать на Пятом канале как ведущий новостей. В Канаде такое вряд ли было бы возможно. Пока мне очень нравится, но хочется более серьезных проектов – исследовательских.

«Н.Р.»: Вы были здесь во время революции?

С.Б.: Когда революция началась, я поехал в Донецк, чтобы посмотреть, что там. Мне казалась, что страна развалится (думаю, у России был такой план). После Киева мне показалось, что я вдруг попал в 91-й год. Жили мы в ахметовском отеле «Донбасс-Палац». Я такого отеля, нигде в мире не видел, это даже не пять звездочек – супер. С другой стороны – бедные спальные районы, все люки украдены, грязно, страшно. Я называл там свою фамилию, и ничего, не били, но с трибун она звучала, как матюг: «Эти бандеры, едут по Европам, а Донбасс кормит всю Украину». Если в Киеве на Майдане ощущался позитивный взрыв энергии, то Донецк в то время был агрессивный и закрытый. И я понял, что очень мало сделано для того, чтобы людям на востоке рассказать про запад и наоборот, чтобы создать единую украинскую нацию. Общество очень разделено, и кому-то это выгодно.

«Н.Р.»: Кстати, тема признания героями воинов ОУН-УПА и вашего деда, – то, что раздирает общество. Вспомните драку на Майдане 15 октября. Вы там были?

С.Б.: Меня предупредили, что не надо ходить. Возможны провокации. Я весной делал исследование по этой теме. Тенденция, я думаю, сохранилась. 40% против признания, 25% – за, и где-то 25 не определилось. Очевиден региональный раздел: люди на западе и на востоке думают по-разному. Но что интересно, среди людей, которые считают себя коммунистами, было больше сторонников признания УПА воюющей стороной. Почему? Потому, что они правду знают. Даже Путин признал тот факт, что существовали подразделения КГБ, которые шли по Западной Украине, маскировались под УПА и убивали людей.

«Н.Р.»: Как вы оцениваете усилия Ющенко по примирению ветеранов УПА и Советской армии?

С.Б.: Это политически выгодно для него, но не результативно. Ему теперь легко себя оправдать и не брать ответственность за непризнание ветеранов УПА. Он, как страус, прячет голову в песок: дескать, сами примиряйтесь.

«Н.Р.»: На Майдане дрались не ветераны, а молодежь. Их тоже нужно примирять?

С.Б.: Всегда найдутся горячие парни, которые хотят побиться если не за УПА, то за что-нибудь другое. Им просто надо дать какое-нибудь другое занятие, чтоб они там тратили энергию. Есть такое мнение, что тему примирения не нужно поднимать, дескать, пусть все ветераны умрут, а внуки помирятся. Я не согласен. Я считаю, что нужно признать героями тех 10 тысяч человек, которые еще живы. Украина сейчас ведет себя, как ребенок, плюющий в глаза своим родителям. Эти люди боролись за независимую страну с сине-желтым флагом. Теперь эта страна существует, но не признает их вклад в историю. Их кровь сделала возможной независимость. Она не упала с неба в 91-м году. Пока Украина их не признает, с нее не будет снято проклятье.

«Н.Р.»: Спустя год как можно оценить итоги оранжевой революции?

С.Б.: Даже сам термин «революция» может поддаваться ревизии. Был взрыв человеческого духа, но политическая элита страны практически не изменилась. Произошло лишь небольшое омоложение. Главное, что украинцы стали лучше о себе думать. Люди, которые ездят в Европу, отмечают, к нам теперь стали нормально относиться. Уже не говорят, что нужно создавать системы защиты против собак и украинцев.

«Н.Р.»: Есть опасность того, что все вернется на круги своя?

С.Б.: В каком-то смысле может быть шаг назад, но не глобально. Революция произошла в тот момент, когда не только Украина, но и все человечество, жаждало какой-то положительной истории. В 2000-м ждали конца света, 2001-й – это 11 сентября, война в Афганистане и Ираке. Все было плохо. Мир изголодался по позитиву. Украина тогда была номером один на всех полосах газет. Поэтому изменились не только украинцы, изменилось человечество.

Киев, Елена Маргвелашвили

© 2005, «Новый Регион – Киев»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».