Всесоюзный референдум 17 марта 1991 года о сохранении СССР показал, что «исторические процессы сильнее народной воли», и обернулся травмой для власти и общества. Как считает политолог, глава Центра развития региональной политики Илья Гращенков, последствия тех событий ощущаются в России до сих пор. Такое мнение он высказал в комментарии РИА «Новый День».

Эксперт отметил, что активное внимание к 30-летию референдума не должно вызывать удивление. «Тема еще горячая. За 30 лет вопрос не то чтобы не закрыт, но, по крайне мере, не окончательно мертв. Результаты референдума были засвидетельствованы как последнее волеизъявление народа. Многие считают, раз на его основании были вынесены решения, то и СССР по-прежнему существует. Есть даже «секта» людей, которые до сих пор не меняют советские паспорта. Был случай, когда из Севастополя не могла улететь пара, потому что у них были старые советские паспорта. Но, как мы видели, исторические процессы сильнее народной воли», – сказал Гращенков.

По его мнению, тема сильной объединённой страны также очень гармонично вписывается в нынешнюю провластную повестку. «Сейчас это возвращается в актуальную повестку, потому что Путин во многом «собиратель земель советских»: Крым вернул, идут постоянный разговоры об интеграции Донбасса. Плюс, все эти непризнанные Южные Осетии, Приднестровье, которые планировалось потом влить. Эти разговоры, чтобы расширить Россию до границ СССР – то, чего опасаются даже такие суверенные государства, как Латвия и Эстония, которые часто заявляют, что Россию может «переклинить», и она может попытаться обратно отхватить какие-то территории», – пояснил он.

«А обсуждают документы, чтобы была база. Есть люди, которые этим занимаются, держат эту тему. Будет что-то актуальное, они скажут: «А вы знаете, мы считаем, что все эти документы действительные, давайте вернемся к тем результатам». По нынешней «погоде» может быть все, что угодно», – добавил Гращенков.

Наравне с этим, эксперт отметил, что вопрос юридической силы референдума 1991 года вряд ли может быть использован в нынешнюю выборную кампанию. «Весь профит от этого срывает КПРФ, потому что они не признают развала… Они бы могли начать, но их могут осадить за неуместные разговоры и расшатывание устоев. А если этим будут заниматься власти, то нужно будет провести очень длительную работу, чтобы это не выглядело так, что ни с того, ни с сего решили пересмотреть итоги 30-летней давности. У них есть желание более плотно интегрироваться с Белоруссией, но речь же не о формате прежних договоренностей. Ну и не стоит забывать, что референдум 1991 года – референдум КПСС. КПСС уже нет. В общем, этот фарш отмотать назад уже сложно, поэтому все разговоры носят идеологический характер», – отметил он.

При этом Гращенков обратил внимание, что судьба референдума 1991 года крайне негативно повлияла на судьбу этого института прямой демократии. «Это был последний референдум. К нему не было вопросов. Там были аномалии – Свердловская область проголосовала против, но его прозрачность не была поставлена под сомнение. Но после этого референдумов стали бояться. Неспроста их так редко у нас объявляли. Практика референдумов не удалась и стала травмой общества и власти», – считает он.

Эксперт уточнил, что власть опасалась «оказаться в заложниках народного решения и утратить легитимность в случае неисполнения его воли». «А люди перестали доверять, потому что как ни голосуй, решение будет приниматься верхушкой. Проголосовали все «за», а в итоге Союз развалился. Кризис референдумов после 1991-го был налицо. А до этого их и не было. Это был краткий миг», – сказал он.

При этом политолог подчеркнул, что даже этот референдум был только инструментом для власти, а не попыткой демократизации политического процесса. «Горбачев проводил его не потому, что хотел соблюсти демократическую процедуру. Он хотел опереться на результаты и мнение народа. Референдумы власть проводит тогда, когда ей выгодно народ подставить под ружье, сказать, что они все нас поддерживают», – заключил Гращенков.

Москва, Александра Быстрицкая

© 2021, РИА «Новый День»