Саммит Североатлантического альянса закрепил документально усиление идеологического давления на Россию с перспективой усиления противостояния в Арктике, где пробой сил стала блокада Шпицбергена. Как передает корреспондент РИА «Новый День», такое мнение высказал директор Центра европейских исследований Института международных исследований МГИМО МИД РФ Владислав Воротников сегодня на пресс-конференции в Москве. По его оценке, стратегическая концепция НАТО выглядит скорее европейской, чем евроатлантической.

«Там, конечно, присутствуют дежурные фразы о том, что Россия и Китай являются угрозами миру, основанному на правилах. Такая основная западная мысль – мир, основанный на правилах, а не на праве. В этой связи довольно смешно выглядит в тексте измышление о том, что углубление стратегического партнерства между Россией и Китаем подрывает этот самый порядок, основанный на правилах и, цитирую, противоречит ценностям и интересам. Это довольно интересно, когда политика суверенных государств рассматривается в качестве угрозы, причем – именно партнерство рассматривается угрозой. Это достаточно одиозная и довольно странная формулировка», – пояснил Воротников.

По его словам, в принятой НАТО концепции эксперты обходят зафиксированные угрозы от Ближнего Востока и Северной Африки. «Африканский акцент здесь неоднозначно может интерпретироваться с точки зрения того, и российское присутствие в Африке в последние десятилетия активно увеличивается и усиливается экономическое присутствие, и военная помощь африканским государствам. Китайское присутствие в Африке уже полтора десятилетия достаточно активно. То есть, вот этот акцент, который появился в концепции, довольно интересен», – пояснил он.

При этом эксперт отметил, что в документе НАТО появился сугубо европейский термин «общие ценности». «То противостояние, которое мы сегодня наблюдаем, – это противостояние ценностное, противостояние идеологий, картин мира. И в этом смысле такой значимый акцент на эти ценности, который в новой стратегической концепции присутствует, этот акцент демонстрирует, что Запад будет однозначно продолжать давление (на Россию). Не говорю про военно-стратегическое давление – это отдельная совершенно тема, но глубина этого как раз находится на уровне ценностей, картины мира, восприятия проблем», – подчеркнул Воротников.

Эксперт также отметил появление к натовской концепции темы Арктики, которая, скорее всего, останется приоритетом гораздо дольше, чем до 2030 года. «Мы сейчас видим определенную конфликтность, нарастающую вокруг Шпицбергена. Понятно, что Шпицберген по Парижскому трактату демилитаризован и не так просто российское присутствие оттуда выдавить. В общем-то, это невозможно сделать. Но нельзя исключать, что эскалация вокруг Шпицбергена, – это попытка такие вбросы сделать, чтобы этот процесс как-то начать. Не очень представляю, как это возможно, но в целом это укладывается в ту стратегическую концепцию, те стратегические цели, которые были обозначены на саммите в связи с продвижением НАТО и его стратегического планирования на север», – подчеркнул он.

Говоря о вступлении в НАТО Швеции и Финляндии, политолог обратил внимание на увеличение скорости процесса в принятии решения. «Для государств северной Европы, для которых традиции парламентаризма – важнейший элемент политической культуры и социального бытия, вот эти традиции были абсолютно нарушены. В особенности в Финляндии, где вообще решение было принято просто на уровне элит, и по сути никаких консультаций с обществом не было. Более того премьер-министром было заявлено, что референдум может привести к расколу общества. Это абсолютно странные тезисы, которые скорее показывают, что население могло это не поддержать… Мы видели, как медийными манипуляциями цифры поддержки вступления в НАТО накручивались, понятно, при изменившейся атмосфере. Но, тем не менее, для Финляндии рост поддержки примерно с 20% до 70% в условиях кризиса выглядят довольно странно… Если говорить про Швецию, там вообще уровень общественной поддержки вырос весьма незначительно. Отсюда основания некоторые есть полагать, что в Финляндии эти проценты поддержки были скорее накручены», – уточнил Воротников.

По его оценке, последствия этого решения для России, скорее всего, останутся символическими. «Если раньше Швеция и Финляндия были самостоятельными, их решение было в полной мере суверенным, то теперь это решение будет суверенным в меньшей степени. Общие традиции принятия решений в НАТО таковы, что решение порой могут навязываться более сильными игроками. В данном случае скажем прямо – США, если для их планирования территория Финляндии и Швеции будет рассматриваться, то значит какая-то инфраструктура будет появляться, будет приближаться к российским границам и естественно вызывать ответное размещение вдоль финляндской границы и будет все больше и больше приводить к милитаризации региона», – отметил он.

«Понятно, что в эпоху ядерного оружия размещение обычных вооружений вроде бы незначимо, оно, скорее, является сигналом, символическим», – полагает он.

«Мы все-таки исходим из того, что будущее наших отношений России и Запада, России и НАТО будет в конечном счете строиться в переговорном формате, и это размещение будет хоть и более громким, но скорее символом. Но, тем не менее, игнорировать его уже невозможно и будучи далеким от военного планирования, максимум, что я могу здесь констатировать, очевидно, что это вызовет ответ России в области военного планирования и увеличения группировки на границе со странами НАТО. Мы сейчас находимся в середине процесса, даже в самом начале вероятно его. Он (процесс) постоянно развивается, поэтому какие-то конкретные выводы здесь пока сделать довольно сложно», – заключил Воротников.

Москва, Мария Соколова

© 2022, РИА «Новый День»