За прошедший год со дня премьеры «Солнцепёка», актуальность картины о кровавых буднях 2014 года на Донбассе только возросла. Кино, которое украинские власти сразу запретили у себя в стране, не только стало предвестником спецоперации, но и оказывает глубочайшее эмоциональное воздействие на зрителей. Исполнительный продюсер картины «Солнцепёк» Александр Колдаков рассказал, как этого удалось добиться.

– Как возникла идея снимать кино про уничтожение русских на Донбассе? Ведь всё началось там в 2014 году, а «Солнцепёк» вышел только в 2021-м.

– Не я принимал решение. Заказчиком картины выступил Евгений Пригожин, который хотел, чтобы эту тему раскрыли на большом экране. И начиная с 2014 года по сегодняшней день, эта тема в любом случае актуальна сама по себе. Благодаря «Солнцепёку» многие в моём окружении узнали, что многочисленные бомбёжки мирного населения начались уже тогда. Спрашивали: «Неужели там действительно такое происходило?» Да, действительно. Они были поражены, что фильм основан на реальных событиях.

– Влияние Евгения Пригожина на съёмочный процесс оказалось существенным?

– Он всегда очень серьёзно и положительно влияет на съемочный процесс, потому что максимально заинтересован в результате. Пригожин креативно подходит к этому делу. Так что мы всей съёмочной группой можем только поблагодарить его за вовлечённость в процесс. Он даёт очень большие возможности профессионально развиваться.

– «Солнцепёк» для вас стал дебютом в продюсерской деятельности. Что оказалось самым интересным?

– У нас сама по себе работа интересная. Каждый раз, когда я работаю над каким-то фильмом, погружаюсь в тему и изучаю её. Кино порой выглядит одинаковым, многие моменты повторяются, технология уже отработана, но истории-то всегда разные. В любом случае начинаешь жить этим фильмом, общаться с очевидцами. Многие непосредственные участники и свидетели событий 2014 года что-то рекомендовали нам, некоторые их сведения и замечания вошли в фильм. Так «Солнцепёк» в целом оказался очень интересным. В первую очередь, это моя работа, которую нужно делать хорошо, качественно, с душой.

– Актерский состав удалось быстро сформировать?

– Достаточно быстро. Большой удачей для нас стало то, что у нас согласился сниматься Владимир Ильин. Это такая актёрская старая школа, что очень украсило картину. С Алексеем Кравченко и Александром Бухаровым мы уже работали, благодаря их профессионализму картина и получилась настолько удачной. Вообще можно поблагодарить весь актёрский состав, потому что каждый внёс свою лепту, даже если играл совсем небольшую роль. Работа с актёрами, которые с пониманием отнеслись к фильму, принесла огромное удовольствие.

– Раз зашла речь о Кравченко, как его персонаж выжил при авиабомбёжке администрации Луганска?

– Если говорить откровенно, я сначала консультировался со своими коллегами – боевыми офицерами. Как раз встал вопрос о спасении Кравченко – заденет его или нет. Оказывается, возможности для выживания есть, разрыв по своему радиусу небольшой. И когда самолёт сбрасывает боекомплект, героя Кравченко только оглушило – потому что, когда он поднимался по лестнице, взрывную волну приняла сама лестница. Если бы он стоял ниже, вряд ли остался бы в живых. Всё очень приближенно к реальности.

– Непросто оказалось работать вдали от дома?

– Для профессиональной команды «Солнцепёка» не существует нерешаемых задач. Были смешные моменты, когда нам надо было распечатать для фильма полиграфию. Нам сказали: «Вы кто такие? Мы ничего для Украины не будем делать! Принесите бумагу, зачем вообще это нужно».

– Вы сразу понимали, что участие в съемках отрежет вам дорогу на Украину?

– Я об этом не думал. Была поставлена задача, и её нужно было выполнять. Хотя понимал под чем подписывался. Просто не думал, можно будет туда въехать или нет.

– Какой эпизод фильма вас потряс больше других?

– Я переживал за все моменты, но, конечно, сцены с уничтожением людей, от детей до стариков, очень непростые. Нет ничего дороже человеческой жизни.

– Кто придумал ввести собаку как образ призрачной свободы? Речь про знак, который видит в животном бывший афганец Гончаренко. А цепь на шее как символ призрачных обещаний благ свободной Европы. Эта свобода с цепью на шее символично гибнет под минами тех, кто за нее пришел убивать.

– Евгений Пригожин вместе со сценаристом ввёл этот момент.

– В кадре появлялась стела с названием Счастье. Что именно символизировало это название?

– Сегодня в ЛНР существует такой поселок. И мы изначально привязывались именно к географической точке на карте. Потом развитие получилось более глубокое. В кино часто встречаются непредсказуемые вещи. Потом из сценария рождается, что парень с девушкой выходят из посёлка и гибнет прямо возле этой стелы, как и все их надежды на светлое будущее. И получается уже несколько глубоких смыслов. То есть в кино стараешься все предусмотреть, а оно живет и получается прямо как надо.

– А много бутафорской крови пришлось пролить на съемках «Солнцепёка»? Не было такого, что она заканчивалась и приходилось резать курей?

– Я не считал. Но у нас ничего никогда не заканчивается, потому что мы самая подготовленная группа.

– «Солнцепёк» считается предвестником спецоперации. Получается, авторы выступили провидцами?

– Начиная съёмки, никто об этом не думал. Когда готовился этот фильм, такие вопросы не поднимались и не обсуждались. Был заказ, сценарий, мы вошли в работу – всё. Поэтому так получилось.

– Чему учит ваш фильм?

– Хочу подчеркнуть, что любое кино – историческое или основанное на реальных событиях – нужно донести до зрителя, потому что у каждого своя правда. И у любого человека своё восприятие. Я вижу упор на том, что уничтожение людей, беспорядочные обстрелы, выяснение того, кто сильнее с помощью оружия – это очень плохо.

Москва, служба информации РИА «Новый День»

© 2022, РИА «Новый День»