В России сложилась незрелая демократия в сочетании с мягким авторитаризмом. К такому выводу, как передает корреспондент РИА «Новый Регион», пришли известные российские политологи, принявшие участие в работе политического клуба «Известий». В то же время, по мнению экспертов, для России это еще не окончательный диагноз: страна только вырабатывает собственную политическую и экономическую систему.

Президент Фонда «Политика» Вячеслав Никонов:

«Обычно под строем понимаются марксистские термины: социализм или капитализм. И то, и другое понятие не имеет ни малейшего смысла. Не известно, где было больше социализма – в СССР или Швеции. На мой взгляд, в Швеции социализма было и есть больше, чем в Советском Cоюзе. На мой взгляд, уместнее оперировать терминами, демократия, авторитаризм, тоталитаризм и так далее, хотя эти термины тоже размыты. Мы не очень быстро, но движемся в сторону демократии. Тоталитаризма у нас не было уже давно. Что касается авторитаризма, то скорее это мечта многих – структурированный режим, пока мы движемся от тотального бардака к ограниченному.

У нас рыночная экономика, но этот критерий также не определяет строй. В Китае, мы знаем, тоже рыночная экономика, но однопартийная система. Обратная модель, которую пытался реализовать Горбачев – демократия без рынка – провалилась. Когда в условиях демократии и отсутствия рынка, люди получают возможность задавать вопросы, они, прежде всего, спрашивают: а где, собственно, еда? И этот вопрос оказался убийственным для режима.

Степень государственного вмешательства в экономику – важная характеристика любого государственного строя. Здесь есть объективные критерии – объем валового продукта, который перераспределяется через бюджеты всех уровней. По этому показателю наблюдается увеличение роли государства, но если сравнивать Россию с общеевропейским уровнем, то мы еще его не достигли.

Многие говорят, что Россия – страна бюрократии. Но традиционные разговоры о российской бюрократии не подтверждаются ни статистикой, ни историческими фактами. В России всегда был исключительно маленький бюрократический аппарат, и в этом заключалась проблема. Если посмотреть, сколько чиновников на 100 жителей, у нас сейчас один бюрократ. В Германии – их шесть на 100 граждан, в Швеции – 12.

Можно сказать, что в России сложился строй незрелой демократии и рыночной экономики. У нас президентская республика, светское суверенное государство. Учитывая что, главной спецификой строя является несильная разделенность властей, можно говорить, что строй, который мы строим сугубо российский. Он вырос из традиционной российской матрицы с поправкой на реалии 21 века, но в то же время воспроизводит традицию несильно разделенной власти и пытается выйти за рамки российской матрицы, которая никогда не была демократической, но была рыночной. Я уверен, что Россия и дальше обречена на то, чтобы иметь достаточно централизованную властную вертикаль и сохранение свого суверенитета».

Генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов:

«С моей точки зрения, Россия, безусловно, является европейской страной. Однако, безусловно, есть собственная специфика. Заключается она в том, что закон в отличие от большинства европейских стран не является единственным регулятором отношений. Дело здесь не только в жизни по «понятиям», но и во взаимоотношениях общинного характера и ряде других факторов.

С моей точки зрения, строй, который сегодня складывается в России, можно охарактеризовать, как мягкий авторитаризм, который сложился в середине 1990-х годов. Если говорить более предметно, то в России также сложилась полуторапартийная и плебисцитарная система. Полуторапартийная – в том смысле, что «Единая Россия» является доминирующей, а остальные могут лишь ограничивать ее доминирование. На парламентских выборах, теперь это совершенно очевидно, ограничителем будет коммунистическая партия. Плебисцитарная – потому что 2 декабря, я придерживаюсь этой точки зрения, состоится референдум о поддержке Владимира Путина. Такая система еще будет сохраняться некоторое время.

В экономике сложилась, и будет укрепляться, корпоративная модель. Очевидно, что в современной конкурентной борьбе востребованы крупные игроки, кто может реально отстаивать свои интересы. Мелкие компании не могут им противостоять».

Ведущий научный сотрудник Института географии РАН Дмитрий Орешкин:

«Мне представляется, что на данном этапе построено государство «бюрнеса», то есть «бюрократия» плюс «бизнес», когда чиновники «крышуют» бизнес и получают от него вполне серьезные девиденды, а бизнес пользуется поддержкой бюрократии для борьбы с конкуренцией, в том числе на международном уровне. На внутреннем уровне это похоже на коррупционные схемы.

Когда говорят про российскую матрицу, мне представляется, надо иметь в виду, что эта матрица эволюционирует. За последние 100 с лишним лет проблема перехода от доминирующего монизма государства к де-факто реализуемой концепции плюрализма. Понятно, что Россия традиционно представляет монизм: один бог, один царь. При условии нормального стабильного существования император вынужден часть своих полномочий отдавать городам, судам, городской буржуазии. Это естественный европейский процесс, в результате которого государь-император ограничивается в сроке, правит, но не управляет.

Сейчас власть только прикрывается словами из монистического словаря, а страна де-факто адаптируется к жизни в новых условиях. Президент делает вид, что он монопольно правит страной, создается псевдоединая партия, псевдокульт личности, тем временем партии адаптируются друг к другу, страна – к своей территории и так далее. Мне кажется, при завершении этой фазы, когда мы притворяемся монистами, а де-факто существуем как плюралисты, страна окажется перед выбором. Или некоторая группа товарищей попытается вернуть монизм по узбекскому варианту, или произойдет то, что я называю пластичной революцией городов. Дело в том, что Россия черпает силы и ресурсы из городов, тем временем городская элита набирает вес, ей вовсе не интересно делиться с федеральным центром, и она так или иначе будет вступать в торг. Если договориться не получится, возможна новая буржуазная революция».

Заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин:

«Современная Россия прошла три этапа закладки нулевого цикла нового общественного строя. Сначала был негативизм советской эпохи. То есть делалось все не так, как было до этого. Этот этап закончился тем, что практически начало разрушаться государство. В этот момент началась следующая фаза: использование заимствованных моделей развития, причем не тех, которые реально существуют в других странах, а теоретических: крайний либерализм в экономике и идеализм во внешней политике. Я бы сказал, что символом этого этапа явился памятник Колумбу, который переименовали в Петра Первого и поставили в Москве. Что из этого получилось, можно прийти на набережную и полюбоваться. Интересно, что символически самое мощное строительство этого памятника шло в момент судьбоносных выборов 1996 года напротив избирательного штаба Бориса Николаевича Ельцина.

Третий этап, который мы сейчас переживаем – это осознание собственной модели политического и экономического строя. Сейчас критику пресловутой «суверенной демократии» ведут исходя из того, что это некая уже законченная модель. Мне кажется, что это не так. Возвращаясь к строительным терминам, это скорее не законченная модель, а техзадание, выстроены граничные условия, в рамках которых уже будет создаваться проект российского государственного строя методом проб и ошибок. Заемные модели не сработали, и Россия будет строить то, что для страны будет оптимально, как этот строй будет называться, решат будущие поколения политологов и идеологов. Но самое главное, что никто нам на этом пути не может подсказать окончательного и верного решения.

Ссылка по теме:

Андрей Илларионов: Россия превращается в ханство >>>

Москва, Владимир Инютин

© 2007, «Новый Регион – Москва»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».