У еврозоны остался один шанс спастись от гибели: включить печатный станок и залить свеженапечатанными деньгами долговую дыру. Так считает известный американский экономист, Нобелевский лауреат Пол Кругман. В своей статье в The New York Times (перевод «НР») он отмечает, что горькая правда в том, что система евро выглядит все более и более обреченной. И даже еще более горькая правда в том, что Европе может быть будет даже лучше, если эта система рухнет как можно раньше, а не позже.

Если бы это не было столь трагично, нынешний европейский кризис был бы забавным, все равно что юмористическая виселица. Поскольку один план спасения проваливается вслед за другим, а европейские Очень Серьезные Люди (если таковые вообще есть) даже более напыщенны и самоуверенны, чем их американские коллеги, продолжают выглядеть все более и более смешно.

Это трагедия момента. Первое, давайте поговорим об оплошностях, которые есть в последнее время и которые позволяют мне напевать старую детскую песню: «Дыра в моем бюджете». Для тех, кто не знал эту песню раньше, скажу, что это обеспокоенность ленивого фермера, который жалуется на дыру, оказавшись в затруднительном положении после разговора с женой. Каждое действие, которое она предлагает, противоречит другому, и в конечном счете она говорит ему принести воды из колодца. «Но есть дыра в моем бюджете, дорогая Лиза, дорогая Лиза».

Какое отношение это имеет к Европе? На данный момент, к Греции, где кризис уже начался, это не более чем мрачное второстепенное событие. Явная и непосредственная опасность исходит со стороны банков Италии – страны, которая является третьей по величине экономикой еврозоны. Инвесторы, опасающиеся возможного дефолта, требуют высокие процентные ставки по итальянским долгам. И эти высокие процентные ставки, повышающие бремя обслуживания долга, делают дефолт все более вероятным.

Это порочный круг с опасениями дефолта угрожает воплотить в жизнь самые мрачные пророчества. Чтобы спасти евро, эта опасность должна быть нейтрализована. Но как? Ответ состоит в создании фонда, который способен, если необходимо, предоставить Италии (и Испании, которая также находится под угрозой) достаточно денег, чтобы они не нуждались в заимствованиях под высокие проценты. Такой фонд, возможно, не должен быть использован полностью, так как само его существование должно положить конец циклу страха. Но потенциал для действительно крупномасштабного кредитования – возможно, более триллиона евро, – должен быть там.

Но это проблема. Все планы создания такого фонда требуют поддержки (гарантий) со стороны основных европейских правительств. Но Италия до сих пор еще является одним из таких основных правительств; и она не может найти кредиты для своего спасения. И Франция, вторая по величине экономика еврозоны, выглядит в последнее время шатко, повышая опасения о том, что создаваемый большой фонд спасения, с учетом возможного прибавления французского долга, может просто привести к тому, что Франция пополнит список проблемных государств. Дыра в бюджете, дорогая Лиза, дорогая Лиза.

Вы видите, что я имею в виду забавного в этой модной виселице юмора? Эту историю делает действительно болезненной тот факт, что это не могло не произойти.

Подумайте о таких странах, как Великобритания, Япония и Соединенные Штаты, которые имеют большие долги и дефициты еще остаются в состоянии заимствовать по низким процентным ставкам. В чем же их секрет? Ответ по большому счету в том, что они продолжают сохранять свою собственную валюту, и инвесторы знают, что в крайнем случае они могут финансировать свой дефицит, печатая больше своей валюты. Если бы Европейский центральный банк таким же образом обеспечивал европейский долг, кризис был бы менее драматичным.

Не вызовет ли это инфляцию? Вероятно, нет. Вне зависимости от симпатий к Рону Полу можно верить, печатание денег не раскрутит инфляцию в депрессивной экономике. Более того, Европа фактически нуждается в скромном повышении уровня инфляции: слишком небольшой уровень инфляции является приговором южной Европе к годам мучительной дефляции, фактически гарантируя всему ЕС высокий уровень безработицы и близкую вероятность дефолта.

Но такие действия еще не предпринимаются. Устав, в соответствии с которым действует центральный банк, якобы препятствует таким вещам, хотя есть подозрения, что умные юристы нашли бы способ для осуществления такого плана. Более значительной проблемой является то, что вся система евро была разработана для борьбы в последней экономической войне. Эта линия Мажино построена для предотвращения событий 1970-х, которая хуже чем бесполезна в условиях, когда существует реальная опасность повторения 1930-х.

Такой поворот событий, как я говорил, является трагическим.

История послевоенной Европы очень вдохновляет. Из руин войны европейцы построили систему мира и демократии. Это достижение находится под угрозой, потому что европейская элита в ее высокомерии закрыла континент для монетарной системы, которая была воссоздана после жесткого золотого стандарта, и – как золотой стандарт в 1930-х – сейчас оборачивается смертельной ловушкой.

Сейчас, может быть, европейские лидеры примут действительно реальный план спасения. Я надеюсь на это, но не ожидаю этого.

Горькая правда в том, что система евро выглядит все более и более обреченной. И даже еще более горькая правда в том, что Европе может быть будет даже лучше, если эта система рухнет как можно раньше, а не позже.

Нью-Йорк, Андрей Романов

© 2011, «Новый Регион – Москва»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».