Российское общество все больше недовольно авторитарной системой, созданной при Владимире Путине, пишут в программном докладе эксперты Московского центра Карнеги. Может быть, это и приведет к трансформации России в страну с выраженной диктатурой закона. Однако вероятнее другие сценарии – революция или упадок. И власть в нынешнем виде, и оппозиция, не способны мирно и эффективно поменять систему, пишет «Финмаркет».

Дмитрий Тренин, Мария Липман, Алексей Арбатов, Лилия Шевцова и другие эксперты Московского центра Карнеги провозгласили начало глубокого политического кризиса в стране. Признаки его таковы:

Режим Владимира Путина потерял свою легитимность в глазах самого передового класса.

В России начинается борьба между модернизаторами и консерваторами, которых устраивает современная система с доминирующей ролью государства.

Система государственного капитализма трещит по швам: над экономикой домокловым мечом висит угроза падения цен на нефть, а правительство и при высоких ценах с трудом исполняет огромные социальные обязательства.

В последние годы внутри общества образовалось несколько плохо взаимодействующих «Россий»:

Консерваторы, поддерживающие правящую партию.

Городской средний класс, отвергающий социальный контракт 2000-х годов – личная свобода в обмен на невмешательство в политическую жизнь. По оценкам центра Левады, это уже 15-17% населения.

И «другая Россия»: Северный Кавказ и большое мусульманское население.

Протесты этого года стали промежуточным итогом этой эволюции. Еще никогда за всю историю России жители страны не были так свободны и так богаты, как сейчас. Они хотят другой системы ценностей в обществе, в основе которой будет лежать взаимопомощь и доверие. В итоге, люди организуются в спонтанные движения ради достижения локальных целей, например, по борьбе с беспределом чиновников на дорогах. Это и стало главным механизмом пробуждения общества.

Наиболее традиционалистски настроенные слои общества, примерно 15% населения, по-прежнему выступают против любых реформ.

Государству приходится теперь участвовать в диалоге о ценностях с обществом. Дело Pussy Riot, например, продемонстрировало позиции власти относительно множества важных вопросов – религии, морали, свободны художника, роли церкви и других. Казалось бы простая дискуссия о правах сексуальных меньшинств – это начало диалога о роли семьи. Это также признак взросления общества, ведь раньше все эти темы были табуированы для широкого обсуждения и решались людьми самостоятельно.

Теперь власти придется вторгнуться в область, которую она много лет избегала: ей необходимо выбрать, разделяет ли она ценности прав человека и терпимости, или все же Россия – это государство, в основе которого лежат традиционные православные и мусульманские ценности.

Мир столкнулся с тройным кризисом: финансовым, экономическим и кризисом структурных геополитических сдвигов. В Центре Карнеги уверены, что Россия также получила тройной кризис, но с совсем другими составляющими:

Кризис политического режима персонализированной власти.

Кризис социально-экономического модели капитализма, в основе которого лежит получение ренты.

Кризис патерналистской модели общественного поведения (надежды граждан на то, что государство им поможет и все за них решит) – именно она позволяла всей этой системе функционировать в течение двух десятилетий.

Русский кризис провоцируют изнутри и извне: в России появляются новые социальные элементы, которые просто не вписываются в систему. Мировое развитие тем временем ушло далеко вперед: Россия просто не может справиться с новыми технологиями, экономическими и социальными вызовами, исходящими от других стран и идеологий.

Кризис имеет четкое начало – декабрь 2011 года. Иногда кажется, что все это был лишь эпизод политической жизни, но кризис то затихает, то вспыхивает с новой силой.

Мягкий авторитарный режим, который Владимир Путин строил в последние 10 лет, уже не основан на поддержке большинства россиян.

Тем не менее, режим Путина борется за свое выживание. Результат этой борьбы – разделение общества. В ответ на выступления современной части общества, власти пытаются заручиться поддержкой консервативных слоев. Власть фактически сталкивает консерваторов и модернизаторов.

Власти уже не могут предложить заслуживающий доверия план развития общества, не то, что воплотить его в жизнь.

Рисков добавляют и цены на нефть: пока они высоки, но их рост уже прекратился, и они в любой момент они могут упасть. Власть, между тем, обязана выполнять повышенные социальные обязательства, иначе начнутся волнения могут стать массовыми.

Политически Россия больше не связывает себя с Западом, а двигается в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Но сама она по-прежнему намного больше похожа на Европу и зависит от нее больше, чем от Азии.

В начале 2000-х годов в России был заключен негласный общественный договор: граждане занимались своими делами, а власти делали вид, что быстрый рост уровня жизни из-за дорожающий нефти – их заслуга. Сейчас договор не работает.

Россия оказалась в совершенно незнакомой ситуации: имитация демократических институтов больше не работает. Власти поняли это и отбросили псевдо-либеральные идеи вроде «свободы лучше несвободы» Дмитрия Медведева.

Нет никакой политической структуры, которая могла бы противостоять власти. Теперь можно выбирать губернаторов, но вряд ли кто-то, кроме представителей правящей партии может победить на выборах. Процесс регистрации партий упростился, но оппозиция просто разбрелась по небольшим группам активистов, не имеющих влияния.

Кремль выбрал сложную стратегию борьбы с оппозицией: представителям ее можно время от времени появляться на телеканалах, где они немедленно разоблачаются как враги общества. В акциях протестах тоже можно участвовать, но зато это иногда наказывают. Влияние лидеров оппозиции подрывают различными криминальными обвинениями. Экстремизмом теперь считается ранее дозволительная критика существующей системы. Протесты сосредоточены в Москве и Санкт-Петербурге, а для жителей других регионов Путина пытаются представить как спасителя России от зажравшихся космополитов в столицах.

Тем временем, президент концентрирует в своих руках все большие силы. Правительство, министерства, нефтегазовые компании теряют свою автономию.

Но дилемма, стоявшая перед властью год назад, остается: либерализация может лишить ее монополии на власть, а дальнейшие репрессии могут лишь подорвать к ней доверие. Тем более, когда власть встает на путь репрессий, от них уже сложно отказаться.

Путин еще пытается найти баланс между репрессиями, открытостью и единством. Но устройство системы таково, что президент и «Единая Россия» несут ответственность за все, что происходит в стране.

Различные элиты в свою очередь пытаются оценить, насколько им выгодно поддерживать Путина. Политическую поддержку Кремлю приходится покупать по все более дорогой цене.

Основой российского строя долгое время было то, что он выдавал разрешения элите: вы можете стать супер-богатым, но в обмен нужно стать частью вертикали власти. Следствием этого стал бурный рост коррупции, из-за которого власть может лишиться поддержки большей части населения.

Есть несколько доказательств того, что экономическая модель России исчерпала себя:

Россия сейчас растет примерно на 4% в год, но этот рост замедляется из-за спада в мировой и из-за общей неэффективности российской экономики. Это означает, что отставание России от других стран будет расти, а правительству все сложнее будет выполнить социальные обязательства.

За последние четыре года отток капитала составил $330 млрд и не собирается уменьшаться.

Госдолг страны на уровне 10% ВВП остается довольно низким, а бюджет сбалансированным. Но все зависит от цены на нефть, что создает для всей российской экономики состояние постоянной неопределенности.

Путин опирается на пенсионеров, рабочих госпредпредприятий и силовиков. Поэтому он воздерживается от повышения пенсионного возраста, снижения темпов индексации пенсий и более радикального сокращения армии.

Основные риски для власти:

Показная борьба с коррупцией. Кремль хочет показать, что экономическая система работает. Началась бурная борьба с коррупцией, несколько чиновников среднего класса были пойманы на взятках. Но это лишь видимость, на реальную борьбу с коррупцией Путин не решится. Тем более, расследования ведут силовые ведомства, также, видимо, глубоко коррумпированные.

Борьба с коррупцией может привести к расколу элит. Способствуют расколу и лидеры Европы и США, вводящие санкции против российских чиновников. А также желание властей заставить элиту выбирать – либо бизнес, либо место в Думе и органах исполнительной власти.

Властная вертикаль не нужна. В самой властной вертикали отпала надобность. Первоначально она создавалась для противодействия сепаратизму – сейчас этой угрозы нет. Зато чиновники на местах хотят себя чувствовать менее подконтрольными власти центра. По всей стране растут горизонтальные деловые связи. Федерация корпораций с единым центром постепенно превращается в федерацию регионов.

Неясное федеральное устройство. В России сложилась довольно странная ситуация: если рассматривать с точки зрения бюджета или программы приватизации, она – типичное унитарное государство. При этом в ней остается множество клановых регионов вроде Чечни. Это вызов формальному устройству России.

Элита становится все старше. У нынешних властей может возникнуть соблазн передать свою собственность и полномочия следующему поколению. Это желание, обычно, становится отправной точкой для управленческой деградации. Люди стараются остаться у власти как можно дольше, что блокирует вертикальную мобильность среди элит.

Неясно, как будут назначаться руководители по мере старения власти. Как в СССР – решением сверху – или местные элиты будут предлагать своих кандидатов. Последний вариант предполагает рост конкуренции.

Модернизация сверху, которую рекламируют российские власти, не имеет шансов на успех. Это же касается насаждения сверху верховенства закона и политической конкуренции. Монополисты всех мастей не откажутся от свой монополии. Изменений можно достичь лишь с помощью диалога всего общества целиком и разрешения основных конфликтов.

Та эклектичная масса, которая сейчас просто требует перемен, рано или поздно найдет общие точки соприкосновения: стремление избежать насилия, сотрудничество, гражданский патриотизм. Либералы, левые и умеренные националисты ищут способ взаимодействовать друг с другом. Сейчас им очень нужны лидеры, но совсем иного качества, чем были в прошлом.

Участие граждан в наблюдении за выборами доказывает, что массовое избегание участия в политике осталось в прошлом, особенно среди молодых. Эти люди взаимодействуют по сетевому принципу, а не в рамках политических партий. В итоге, появляется политическая культура, не требующая единого лидера.

В партстроительстве оппозиция успеха не добилась. ПАРНАС Михаила Касьянова, Бориса Немцова и Владимира Рыжкова был зарегистрирован, но поддержкой населения не пользуется. Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонова и «Левый фронт» Сергея Удальцова не спешат уходить в формальную политику, ведь там они вряд ли добьются успеха.

Пока ни одно из требований оппозиции – будь то перевыборы или отставка Путина – никем даже не обсуждались. Протестующие чувствуют себя бессильными. Им остается только надеться, что существенное ухудшение условий жизни подтолкнет других россиян выдвинуть те же требования.

Но оппозиция не сдается: звучит призыв заменить «царизм» системой, сбалансированной между законодательной и исполнительной властью.

Оппозиция явно не хочет насильственных действий, тем более, ранние протесты показали, что диалог с властью вполне возможен. Но это не исключает возможности внезапного коллапса, как это было в СССР.

В Карнеги уверены, что весьма вероятно развитие ситуации именно по негативным сценариям.

Если до следующих выборов в 2017-2018 годах в России не появится политических сил, способных возглавить «движение перемен», политика может стать деструктивной.

Режим попытается симулировать изменения, просто сменив верхушку (как это было после смерти Сталина). К 2018 году лита может начать поиск нового лидера. Но это не разрешит кризис.

Если власти начнут терять контроль над ситуацией, не исключено применение силы. Однако лишь усложнит выход из кризиса.

Другой возможной сценарий – постепенная деградация системы и страны. Люди потеряют веру в то, что перемены возможны, разочаруются, а страна будет терять драйверы роста и приходить в упадок.

Ясно лишь, что новая Россия будет своего рода компромиссом между силами, выступающими за политическую и экономическую конкуренцию, с одной стороны, национализмом и ценностями социальной справедливости – с другой. Всю эту гремучую смесь можно контролировать только строгим соблюдение законов. При этом вовсе необязательно, что Россия станет либеральной страной.

Изменения в России начались одновременно с переменами во всем мире. Запад потерял свое доминирующее положение, а капитализм как идеология и общественное устройство переживает болезненную трансформацию.

США ищут свое место в новом многополярном мире, а модель ЕС оказалась нежизнеспособной в кризис.

Китайская экономика замедляется, а ситуация внутри страны становится все более и более непредсказуемой.

Арабский мир также остается непредсказуемым, а США теряет влияние в регионе.

Сланцевая революция в США и возможность поставок на рынок американских дешевых нефти и газа подрывает основы внешней политики России. Яркой иллюстрацией этого стали проблемы «Газпрома» в Европе.

Россия пытается переориентироваться на Азию и страны Тихого океана, предлагая, например, создать полноценный Евразийский союз. Но власти не представляют, как отстаивать свои интересы в регионе, а также как привлечь в Россию инвесторов из Азии, Австралии и Северной Америки.

Диалогу с Западом и попыткам модернизации мешают и стремление Кремля эксплуатировать патриотические чувства населения и желание населения быть великой державой. Кремль клеймит США и НАТО как потенциальных врагов, но при этом вынужден с ними сотрудничать.

Москва, Дарья Неклюдова

© 2012, «Новый Регион – Москва»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».