Внедрение инклюзивного образования в России оборачивается большими проблемами: страдает качество школьного обучения как обычных детей, так и детей с ограненными возможностями здоровья (ОВЗ). Средств выделяется недостаточно, школы не готовы оплачивать тьюторов, а усугубляет ситуацию дефицит дефектологов и других специалистов, а также непрофессионализм учителей.

Об этом, как передает корреспондент NDNews, шла речь на круглом столе в Общественной палате Москвы.

Закон есть, но он не совершенен

Председатель общественного совета молодых инвалидов при департаменте социальной защиты населения Москвы Юлия Камал отметила, что в прошлом месяце во время доклада в координационном Совете по делам инвалидов замруководителя департамента образования Татьяна Васильева озвучила некорректную численность детей-инвалидов, преуменьшив ее на 15 000 человек. Ту же ошибку озвучила начальник управления развития содержания общего, дошкольного и специального образования Марина Смирницкая на этой неделе.

«Нас очень напрягли некоторые моменты. Речь идет о статистических данных, из которых выпадает 15 000 детей-инвалидов. Несмотря на то, что представители департамента образования пытались дать ответ, что это дети, находящиеся в системе соцзащиты, новый закон «Об образовании» дает возможность обучаться всем», – сказала Камал.

Она также обратила внимание на проблему прохождения медкомиссий для детей-инвалидов. «К сожалению, количество медкомиссий сокращено. В январе запись в очередь шла уже на июнь-июль этого года. Это серьезная проблема», – сказала она. По ее словам, когда объединены три округа и комиссии работают не каждый день, попасть туда крайне сложно.

Различные врачебные комиссии и Психолого-медико-педагогическая комиссии (ПМПК) должны представлять собой удобную и понятную родителям систему, но этого нет. Сейчас пройти ПМПК можно только базе школы, в результате чего руководство образовательных учреждений получает возможность влиять на решения и документально оформлять рекомендации для детей такие, какие выгодны школе, несмотря на фактические потребности, необходимые для качественного образования ребенка.

По мнению Камал, приказ министерства образования №1015, в котором отдельным пунктом прописаны «особенности организации образовательной деятельности для лиц с ОВЗ», несовершенен. «Даже родители, имеющие запись врачебной комиссии о необходимости тьюторского сопровождения и прошедшие ПМПК, не получают данного назначения по специальным образовательным условиям», – иллюстрирует она реальным примером пункт о «тьюторах». Оставляет желать лучшего и формулировка о наполняемости классов до 15 человек.

Камал также подчеркнула, что денег, выделяемых на ребенка-инвалида, катастрофически не хватает: «Что такое 2 600 рублей, и какого количества и качества услуги можно на них оказать?». Официально департамент предусматривает некоторые пакеты на 13 000 и на 20 000 рублей. «Но на практике не сталкивались с тем, чтобы кто-то получил более значительные пакеты», – констатировала Камал.

Она также прокомментировала недофинансирование школ, не вошедших в свое время в пилотный проект: «Мы усматриваем в этом прямую дискриминацию детей. Ребенок, обучающийся в данном учреждении, не должен отвечать за то, что администрация когда-то не вошла в комплекс или не перешла на новую форму оплаты труда, не вошла в пилотный проект». Она пояснила, что финансирование в 63 000 рублей вместо среднестатистической суммы в 117 000 рублей по Москве недостаточно.

«Этот закон (№1015) дал права, но пока у нас нет механизмов получения и реализации этих прав на практике. Мы просим рассматривать нас не как оппонентов, а как соратников», – сказала Камал. «Несмотря на то, что нас убеждают, что инклюзия востребована, это далеко не так. Инклюзивное образование выбирают 25%, а коррекционное – 42%. Потому что нет уверенности в том, что дети получат достойное образование в массовой школе», – заключила она.

Подушевое финансирование содержит в себе очень большие риски

Заместитель председателя комитета Госдумы по образованию Олег Смолин привел следующие данные: в России закрыто 280 коррекционных школ, в Москве вместо 75 осталось 15.

«Чисто подушевое финансирование везде содержит в себе очень большие риски. По крайней мере, британцы нарвались на резкий рост неравенства образовательных возможностей при формально равных нормативах», – сказал депутат.

Смолин прокомментировал недостатки больших образовательных комплексов, которые начинают работать на себя, а не на общество. «Если организация превышает определенные размеры, то она начинает работать не столько на общественные нужды, сколько сама на себя», – подчеркнул он.

По его словам, выдающийся слепой математик Лев Понтрягин успешно реализовался именно благодаря качественной подготовке в школе. «Сейчас качество подготовки упало, потому что многие учителя не владеют специальными обозначениями (в т.ч. математическими на языке жестов). Тем более, у меня возникает сомнение, что подобными методиками владеют все учителя больших комплексов», – утверждает Смолин.

«Опыт московских надомных школ – опыт крайне положительный <…>. Мне кажется, это надо было не сворачивать, а распространять на всю Российскую Федерацию», – полагает депутат. По его словам, для детей с ОВЗ и инвалидностью крайне важно встречаться с себе подобными.

Дети – не материал для экспериментов

Многие родители и учителя подчеркнули, что невероятно сложно работать с инклюзивными классами. Преподаватель обязан иметь несколько образований (сурдопереводчика, логопеда, психолога и пр.), чтобы найти общий язык и со слепым, и с глухим, и с ребенком с ДЦП. Однако одному человеку физически сложно справиться со всеми задачами, не обделяя вниманием кого-то из детей. К тому же, в массовых школах учителя зачастую просто не владеют специальными навыками.

«Инклюзивное образование внедряется в приказном порядке, а реализовать все эти правильные вещи надлежит обычным учителям с их обычной и не всегда высокой подготовкой. Эти же учителя оказываются виноватыми, если что-то идет не так», – прокомментировал проблему учитель Леонид Перлов. «Дети – не материал для экспериментов, тем более дети с нарушениями здоровья», – сказал он.

«Обычная школа не готова к особым детям. Гиперактивным детям положена реабилитация в массовой школе. Иначе 30 «гиперов» в одном классе – вы представляете себе?» – отметила представитель Межрегиональной общественной организации родителей детей с СДВГ «Импульс» Ирина Новикова.

«Инклюзивное образование – это замечательно, социализация детей полезна. Но даже если с нашими (СДВГ) не самыми сложными детьми школы не умеют и не хотят работать, то как эти школы будут работать со сложными детьми, с более серьезными потребностями в организации обучения?» – сказала она.

«Представьте себе первый класс. Одна учительница, и у нее среди обычных детей один слабослышащий, один с ДЦП, другой аутист и пара-тройка гиперов. О каком качестве образовании вообще идет речь?» – возмущенно прокомментировала Новикова.

Реформа убивает специализированные школы и снижает качество обучения

«Слияние массовых школ со специализированными пагубно отразится как на самих образовательных учреждениях, так и на всей системе работы с детьми с ОВЗ. Фактическая ликвидация школ надомного обучения вступает в противоречие со статьей 41 Конституции РФ», – сказала руководитель московского отделения «Гражданская инициатива за бесплатное образование и медицину» Светлана Островская.

По ее оценке, образование не выигрывает от слияния. «Увеличение количества детей в группах негативно отражается на психо-эмоциональном состоянии учеников, приводит к резкому ухудшению здоровья и снижению качества образования. И обучаемость снижается – эти дети становятся двоечниками. А экзамены дети должны проходить на общих основаниях – ЕГЭ и ГИА», – сказала она.

Она добавила, что сейчас вместо прежних 14-ти школ надомного обучения осталась только одна – № 371.

Напомним, что родители детей с ОВЗ и учителя выступают против слияния специализированных школ с общеобразовательными. В Москве уже прошло несколько протестных акций. Направлены десятки обращений, в том числе из ГБОУ СОШНО №1673 «Поддержка», в адрес президента РФ Владимира Путина, вице-премьера Ольги Голодец, мэра Москвы Сергея Собянина, уполномоченного по правам ребенка и РФ Павла Астахова и другие инстанции. Однако ситуация не меняется: реформа по разрушению системы образования набирает обороты.

Москва, Софья Метелкина

© 2015, «Новый Регион – Москва»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».