Политика Кремля на российском Северном Кавказе привела к тупиковой ситуации. Кризис, который был спровоцирован соглашением глав Ингушетии и Чечни о новой административной границе, показал, что Москва не слышит и не хочет замечать социально-политические проблемы Кавказа в целом и Ингушетии в частности, что может привести к крайне негативным последствиям для всей страны.

Об этом в авторской колонке для РИА «Новый День» рассуждает политтехнолог, специалист по политическому PR и массовым коммуникациям на территории Ближнего Востока и Южного Кавказа Денис Коркодинов.

Решение главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова заключить соглашение об уточнении границ с Чечней 26 сентября 2018 года, судя по всему, соответствовало его убеждению в том, что он как глава республики является единственным, кто может говорить от лица ингушского народа. Однако Юнус-Бек Евкуров, видимо, всегда был готов к тому, чтобы пожертвовать своим народом ради достижения собственного комфорта.

Изначально появление народных лидеров в Ингушетии было многоплановым гамбитом. Тем не менее, их цель была сравнительно простой: защита ингушских ценностей и родовых башен, а также наложение новых реалий на использование альтернативного политического итога в Ингушетии, не обязательно за счёт Москвы и, тем более – не за счёт кооперации с кабинетом Евкурова, но непременно за счёт собственных сил и способности к общественной самоорганизации.

То, что мотивировало ингушский протест, было более отчаянное социально-политическое положение Ингушетии после территориальных потерь 1992 года на осетино-ингушской границе. Простой народ во время митингов озвучил тревогу, заставив федеральный центр встать на дыбы, чтобы, с одной стороны, взять под свою эгиду народные волнения, а с другой – увести протест от целей восстановления исторической справедливости. Все это вынудило рядовых граждан придумать собственный план спасения своей национальной идентичности, своей Родины, тогда как к Москве они уже не испытывают никакого доверия.

Более того, в свете инициированного ингушского протеста жители Ингушетии в большинстве своем перестали себя считать частью России: для них Россия и Ингушетия – два разных, не связанных с собой, мира. Но в этом есть доля вины самой Москвы, которая перестала обращать внимание на Кавказ, будучи занятой проблемами Сирии и Украины. А Кавказ, в целом, и Ингушетия, в частности, давно кричат о помощи. Но Москва не слышит. Москва занята «крупными проблемами геополитики», не замечая то, что происходит у нее под носом. Происходит лишь то, что Северный Кавказ вслед за Ингушетией может быть навсегда потерян Россией, если Москва не начнет оперативно и мирно реагировать на происходящие там социально-политические процессы.

Теперь, когда ингушский протест, судя по всему, определенно превратился в процесс дезинтеграции республики, одним из ключевых факторов, определяющих будущее Ингушетии, является точный характер и долговечность отношений между двумя политическими субъектами, которые втянуты в протест – Москва и Магас.

Федеральный центр и ингушская республика находились в иерархии подчинения, но их отношения до сих пор оставались загадкой. Магас всегда хотел чуть больше прав и привилегий, но Москва не могла этому способствовать. При Юнус-Беке Евкурова ситуация приобрела совершенно извращённые формы, когда российские реалии вступили в противоречие с национальными традициями и идеалами. Недавние митинги в Ингушетии, вызванные территориальными притеснениями, начали освещать эту проблему, раскрыв набросок позиции Москвы, которая вызывает беспокойство в ингушском обществе. Магас и Москва уже расходятся. И теперь есть свидетельства, что ингуши готовы к радикальным мерам для защиты своих родовых башен, даже если для этого им придется вступить в конфронтацию с Москвой.

Москва, Денис Коркодинов

© 2018, РИА «Новый День»