На прошлой неделе СМИ массово делились новостями, что компания «Роснефть» признала злоупотребления в деятельности своего представительства на Дальнем Востоке. Подобные каминг-ауты менеджмент российского нефтяного гиганта совершает нечасто, хотя повиниться перед миллионами россиян есть в чем.

Попытка перечислить все фэйлы Игоря Сечина и его команды сравнима с задачей пересчитать звезды на небе. Тем не менее, в основных событиях можно легко разобраться – как «Роснефть» из потенциального локомотива экономического роста России превратилась в огромную прорву, через которую утекают деньги и российское лидерство в мировой энергетике.

Нездоровый аппетит к риску

Поведение «Роснефти» на рынке слияний и поглощений в последние годы напоминало «булимию» – у компании никак не получалось прекратить «переедать» и наконец сформулировать – зачем ей столько активов при беспрецедентном уровне долговой нагрузки.

Многие помнят эпичную покупку «Роснефтью» холдинга ТНК-BP в 2013 году, которая вошла в мировую историю как крупнейшая на тот момент сделка прямой купли-продажи стоимостью около $55 млрд. Игорь Сечин обещал акционерам синергетический эффект на дополнительные $10 млрд, но не сложилось – всего через полтора года, уже в ноябре 2014-го вся «Роснефть», включая ТНК-BP, стоила меньше $50 млрд – то есть дешевле суммы покупки актива.

Казалось бы, обжегшись один раз, следовало быть умереннее в аппетитах, но нет. «Роснефть» продолжила агрессивно скупать новые активы. В конце 2017 года аналитики Сбербанк CIB оценивали объем последующих поглощений более чем в $22 млрд.

Еще не переварив активы ТНК-BP, «Роснефть» приобрела «Башнефть», изъятую до этого в пользу государства у АФК «Система». При этом, судя по развитию событий, наибольших успехов Игорь Сечин добился не в интеграции нового актива в структуру, а в выбивании новых денег из бывших владельцев – за реорганизацию бизнеса, якобы принесшую ущерб компании.

Если провести бытовую аналогию, то это примерно как если новый покупатель недвижимости направил бы к позапрошлому владельцу иск за то, что он поменял мебель или переклеил обои, чем нанес объекту непоправимый ущерб. И если политика «Системы», по мнению «Роснефти», принесла вред активу, то ее собственные действия, конечно, только пользу. Всего за 2 года из «Башнефти» было выведено в материнскую компанию 200 млрд рублей в виде дивидендов и кредитов.

Если внутри России фэйлы руководства «Роснефти» еще можно нивелировать админресурсом Сечина, то за рубежом его менеджерский гений проявляется во всей полноте красок. Так, за нефтеперерабатывающий комплекс Essar в Индии «Роснефть» заплатила $13 млрд, что, по оценкам аналитиков, примерно вдвое превышало первоначальную оценку стоимости завода. Еще около $8,5 млрд «Роснефть» вложила в Венесуэлу – страну, которая сегодня на равных конкурирует с Сомали в борьбе за звание мирового центра анархии. На фоне продолжающейся революции и вполне реального риска потерять всё вложенное, «незначительные» проблемы с несвоевременными поставками предоплаченной венесуэльской нефти могут показаться мелочью.

Глубокую экспертизу Игоря Сечина в мировой политике также подтверждает история конца 2017 года, когда российская компания выдала миллиард долларов авансом за поставки нефти из Курдистана. Как раз перед тем, как курды утратили контроль над основными месторождениями.

На благо России?

В результате столь эффективного менеджмента долги «Роснефти» (с учетом авансов китайцев за будущие поставки нефти) составляют около $72 млрд или почти 5 триллионов рублей (!). Это примерно треть от всех государственных расходов бюджета России в 2018 году.

Долг «Роснефти» превышает ее показатель EBITDA в 2,35 раза, что делает нагрузку на компанию большей, чем у любого из нефтегазовых мэйджоров – глобальных лидеров отрасли, таких как ExxonMobil, Shell, Total и других. Что уж говорить о российских компаниях: долг компании Игоря Сечина почти в 10 раз выше, чем у другой государственной компании – «Газпром нефти», а у ЛУКОЙЛа долговая нагрузка и вовсе ниже в 118 раз.

Крупнейшая нефтяная компания России дорого обходится нашей стране. Огромные льготы позволяют ей считать себя «жемчужиной себестоимости» добычи и строить планы по доведению удельных затрат на добычу барреля до уровня Saudi Aramco с лучшей в мире ресурсной базой. Согласно экспертным оценкам, общая сумма недополученных российским бюджетом денег из-за льгот «Роснефти» по НДПИ и экспортной пошлине в одном только 2018 году достиг 500 млрд рублей.

Для крупнейшего российского месторождения – Самотлора – «Роснефть» выбила индивидуальные льготы на 350 млрд рублей из-за его высокой обводненности. Это происходит на фоне, когда обводненными сегодня являются примерно все месторождения крупнейшей Западно-Сибирской нефтяной провинции.

Прожектерство

Компания Игоря Сечина вообще не скупится на комплименты в отношении приобретенных активов: описание предприятий в Индии на сайте сопровождается эпитетом «первоклассные», про контракты в Венесуэле зачем-то уточняется, что они «законные и действительные».

Открытие месторождения «Победа» в Карском море – а точнее бурение одной разведочной скважины с платформы ExxonMobil, прерванное из-за санкций – скромно именуется главным событием в мировой нефтегазовой отрасли 2014 года, появлением крупнейшей нефтегазовой провинции, сопоставимой со всеми запасами Саудовской Аравии.

Показательна история с исследованием Хатангского залива на Таймыре. Лицензионные участки «Роснефти» и ЛУКОЙЛа соседствовали друг с другом. Компания Игоря Сечина даже мотивировала свои судебные претензии к Роснедрам тем, что весь Хатангский участок является по сути единым месторождением, дробить который между двумя компаниями нельзя. Суд признал неправоту «Роснефти», а ЛУКОЙЛ впоследствии признал свой участок бесперспективным по итогам бурения многокилометровой скважины и многочисленных сейсмических исследований.

Но Сечин не был бы собой, если бы признал неудачу. Вместо этого он гордо тряс образцом керна на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным, рассуждая о «выпоте нефти» и обещая главе государства 9,5 млрд тонн новых нефтяных запасов в провинции. Правда на баланс в Госкомиссии по запасам «Роснефть» поставила всего 81 млн тонн на Восточно-Таймырском участке, да и они, скорее всего, так и останутся строчкой в бумажной отчетности.

В очередной раз обещая Путину «золотые горы», Сечин упомянул Таймыр в контексте «Арктического кластера». Он якобы даст возможность добывать нефть уже к 2024 году с ростом до 100 млн тонн к 2030-му. Конечно, можно не сомневаться, что это станет главным событием в глобальной энергетической отрасли следующего десятилетия.

Однако с реальными, а не виртуальными проектами дела обстоят хуже. Крупнейший гринфилд постсоветской России – Ванкорское месторождение – в руках менеджеров «Роснефти» так и не вышел на проектную мощность. Но даже на сниженной полке добычи проект сумел продержаться всего 2 года, после чего объемы производства разом упали на 15%.

В довершение Сечин договорился о продаже половины актива индусам. Примечательно, речь идет о не перспективном лицензионном участке, где разумно разделить риски между несколькими инвесторами, а уже запущенного проекта со всей построенной инфраструктурой. Вот уж действительно «на благо России».

Продай меня, если сможешь

Как можно убедиться, продает Сечин так же хаотично, как и покупает. В конце 2016 года 19,5% акций «Роснефти» – с ТНК-BP, «Башнефтью», иностранными активами и наполеоновскими планами – были приобретены неким «консорциумом иностранных инвесторов» всего за $11,3 млрд долларов, то есть вся компания была оценена – менее чем в $58 млрд. А ведь только на «Башнефть» и ТНК-BP было потрачено в сумме более $60 млрд.

Что это – если не самый легендарный в мировой истории пример создания акционерной стоимости? Можно, конечно, порассуждать про курс доллара и цены на нефть в разные периоды проведения сделок, но это только подчеркнет умение роснефтевских менеджеров выбрать правильный момент.

Интересно, что одним из бенефициаров сделки и владельцем акций «Роснефти» впоследствии должна была стать китайская компания CEFC, но не сложилось. Её глава Е Цзяньмин с туманной биографией в марте 2018 года попал в родную китайскую тюрьму, а уже согласованный контракт был расторгнут.

С тех пор про господина Е никто не слышал, а его подельник и заместитель Хо Чи-Пинг был приговорен к 3 годам тюрьмы и штрафа в США за подкуп властей Чада и Уганды для сохранения контроля над нефтяными проектами в этих африканских республиках.

Всё это наводит на определенные мысли относительно того, каким образом и с какими партнерами Сечин ведет свой бизнес.

Как это обычно бывает у «Роснефти» важен не результат сделки, а её громкая презентация. Неясно только, как всё это терпит многомиллионная армия акционеров «Роснефти»? Некоторые из них, например, член совета директоров компании и глава корпорации BP Роберт Дадли, конечно, смогли адаптироваться к принципам ведения бизнеса. А остальные, видимо, пока просто не успели смыть с глаз пыль.

Москва, служба информации РИА «Новый День»

© 2019, РИА «Новый День»