Некорректность термина «российская нация», о создании которой в России заявлено на высшем официальном уровне, порождает в обществе противоречия, так как воспринимается многими в качестве альтернативы самому существованию русской нации. Такое мнение высказал кандидат философских наук, доцент, автор книги «Россия и мир. Геополитика в цивилизационном измерении» Анатолий Филатов, отвечая на вопросы корреспондента РИА «Новый День». В то же время, по его оценке, вне зависимости от названия для всего остального мира мы все равно останемся русскими.

«Новый День»: В. И. Ленин считал, что нация – это неизбежный продукт буржуазной эпохи. Не станет ли понятие «российской нации» оправданием неравенства и социальной несправедливости и закреплением права международного капитала на эксплуатации не только природных, но и человеческих ресурсов России? Кому выгодна новая инициатива?

Анатолий Филатов: Не думаю, что Ленин может рассматриваться как специалист в области этнографии и тем более этнологии. Ещё вероятнее, его невозможно рассматривать как объективного исследователя русской нации. Самой известной работой Ленина по национальному вопросу является статья «О национальной гордости великороссов» (декабрь 1914 г). Есть и ещё несколько публикаций по национальной теме, опубликованных ранее – «Критические заметки по национальному вопросу» (октябрь-декабрь 1913 г), «О праве наций на самоопределение» (апрель-июнь 1914 г) и более поздняя статья – «К вопросу о национальностях или об «автономизации» (декабрь 1922 г). Во всех этих публикациях Ленин ратовал за космополитическое или интернациональное пролетарское единство и русских рассматривал не более как инструмент коммунистической революции, которые должны пожертвовать своими национальными признаками.

Более того, Ленин считал, что само существование русской нации является угрозой коммунистическому интернационалу. То есть, применительно к русской нации у Ленина сугубо политизированные подходы, к тому же антирусские и даже русофобские по своей сути.

Что касается научности определений Ленина, то они не просто мизерные, а нулевые. Его утверждение, что нации появляются в национальном государстве, возникающем вследствие «окончательной победы капитализма над феодализмом», приводит к тому, что китайцы династии Цин и уж тем паче более ранних династий, русские эпохи Ивана Грозного и даже Александра Суворова лишаются национальных признаков. Что, конечно же, является полным бредом, и не только с научной точки зрения.

Честно говоря, мне совершенно непонятно на чём строится корреляция процесса существования российской нации с «оправданием неравенства и социальной несправедливости и закреплением права международного капитала на эксплуатации не только природных, но и человеческих ресурсов России». Тем более непонятно, как это понятие (как научная категория) российской нации может спровоцировать такие беды. При таком допущении, само государство становится источником неравенства и социальной несправедливости. А это – уже ни что иное как анархизм или коммунизм в марксистско-ленинской редакции. Но, то другая тема диагноза и анализа.

Но, всё же отмечу, что существование нации, как бы мы её не обозначали – русской или российской – не является источником эксплуатации и несправедливости. Хотя, с другой стороны, и не спасает от этого. Нация и социальное неравенство это разные социальные явления и категории, которые имеют функциональные отличия – нация это статусное явление, а неравенство – процессуальное. Это как чиновник и манипуляция. Статус чиновника не обязательно предполагает манипулятивные процессы. Хотя и не исключает.

«Новый День»: По международному праву границы Советского Союза, установленные по итогам Второй Мировой войны, не пересматривались, а Россия является правопреемником СССР. Не означает ли создание «гражданской или политической нации» попытку законодательно ограничить Русский мир границами Российской Федерации 2016 года? Но при этом мы же понимаем, что русский язык и русская культура распространены за пределами России…

Анатолий Филатов: Вряд ли есть прямое следствие в создании политической нации и ограничении Русского Мира или консервации российской нацией ограниченных границами нынешней Российской Федерацией пространства Русского Мира. Применительно к гражданской или политической нации расширение границ государства ведёт и к включению в её состав населения воссоединённых территорий. Как произошло с Крымом, жители которого после воссоединения в марте 2014 года стали гражданами Российской Федерации, в этом контексте – частью политико-правовой нации.

В этой постановке вопроса мне видится другая проблема – попытки рассматривать Русский Мир как сетевую дисперсную структуру, связанную только с языком и художественной культурой, ну и, в определённой степени, с историко-культурными событиями. Это приводит к тому, что даже ряд этнических территорий нынешней Российской Федерации, например, часть Северного Кавказа, выводятся из поля Русского Мира. А его островки начинают искать не только во Франции или Парагвае, но и даже в Белоруссии и на Украине.

Такой подход строится по аналогии с еврейской диаспориальностью, которая имела свою историю и свои причины, совершенно не связанные с Русским Миром. Адептами этой квазимодели Русского Мира являются сподвижники московского политтехнолога П. Щедровицкого, который даже, ничтоже сумняшеся, приписал себе изобретение самого понятия «Русский Мир». Хотя авторами слов «Русский мир, Русская земля» являются русские летописцы ещё XI- XIII веков. А понятия Русского мира и Русской Земли были введены в научный оборот Н. Костомаровым во второй половине XIX века.

Так вот, основываясь на определении Костомарова, следует, во-первых, различать понятия «Русский Мир» и «Русская Земля», хотя сам Костомаров их отождествлял. Под Русской Землёй следует понимать историческое социо-природное и социогенетическое пространство русского народа, которое формировалось в течение VII-XIII веков и сохраняло свои естественные социокультурные границы, несмотря на иноцивилизационные и инокультурные завоевания.

В конечном итоге, Русская Земля – это пространство расселения и укоренения русского народа, включая великорусов, югорусов или украинцев (среди которых принято также выделять малорусов и русинов или карпаторусов) и белорусов. В географическом плане это территории нынешних государств – Российской Федерации (за исключением этнических республик), Белоруссии, Украины и ЛДНР.

Русский Мир, как специфически русское культурно-лингвистическое понятие, по сути тождественен понятию Русской или Российской цивилизации и означает обустроенность территории по определённым культурно-цивилизационным образцам, в данном случае, по нормам, правилам и образцам Российской цивилизации. Пространство, цивилизационно освоенное исторической Россией, – это территория бывшей Российской Империи (за исключением восточной Польши и Финляндии) и СССР.

А вот Русское зарубежье – это те локально ограниченные образования, которые создаются носителями русской культуры в различных уголках Земли за пределами российского культурно-цивилизационного пространства, за границами Русского Мира.

Следует отметить, что практически все земли Русского Мира, вне границ Российской Федерации, теперь находятся в режиме политической оккупации, которая пытается опереться на иноцивилизационные нероссийские стандарты. Во многих случаях эта оккупация имеет социальную поддержку местного населения. Но это вовсе не означает, что мы должны снимать с повестки дня вопрос воссоединения Русского Мира, естественно, без всякого насилия, ибо в истории у нас было множество случаев подобных оккупаций с подобными действиями коллаборационистских политических режимов на землях Российской цивилизации и схожими массовыми настроениями местных компрадорских кругов, готовых торговать своим мировоззрением ради материальных выгод.

«Новый День»: На Украине была искусственно создана политическая нация. Это привело к территориальному развалу и политическому хаосу. Не применяется ли прямо сейчас этот сценарий на России? Может ли закон о «российской нации» вбить очередной клин между народом и властью? Не станет ли он инструментом гибридной войны против Русского мира? Не приведёт ли создание «российской нации» к новому расчленению государства?

Анатолий Филатов: Во-первых, на Украине так и не создана политическая нация, иначе не было бы гражданской войны, результатом чего стало образование Донецкой и Луганской народных республик, не было бы существующего этнокультурного и цивилизационного противоречия между оставшейся Новороссией и тем, что называется Украиной.

На Украине реализуется попытка сконструировать антироссийский и антирусский этнический проект, для утверждения которого, кстати, очень много было сделано последователями Ленина. То, что из этого получилась этническая химера (понятие Л. Гумилёва) это совершенно другая история, никак не связанная ни с Россией, ни с политической нацией.

Что касается искусственных или, правильнее, созданных и исторических (естественно-исторических) наций, то они существуют в современном мире и сам способ их создания ещё не означает каких-либо негативных последствий для людей, вовлечённых в эти нации и для окружающего мира. Например, боливийцы, колумбийцы являются созданными нациями, получившими свои этнонимы по именам выдающихся личностей. Кстати, такой же этноним получили узбеки по имени хана Золотой Орды из рода Чингизидов Узбека. Созданной нацией являются австрийцы, получившие этноним по названию эрцгерцогства Священной Римской Империи тевтонской/германской нации (Австрия в переводе с немецкого Osterreich –восточная страна).

Сейчас в США усиленно создают политическую нацию, разрабатывая технологические приёмы культурной толерантности, которые пытаются насадить и в Европе, и у нас при бездумном попустительстве со стороны многих европейцев и россиян.

Так что сам по себе процесс нациостроительства не может привести к статусному конфликту. К конфликту приводят приёмы и механизмы, которые могут использоваться в рамках этого процесса. Но это уже несколько иной вопрос, который требует особого рассмотрения.

Относительно самого термина «российская нация» могу сказать, что он не столько неудачный, сколько некорректный и своей некорректностью порождает в российском обществе противоречия, так как воспринимается многими в качестве альтернативы самому существованию русской нации, эдаким эрзацем национального статуса.

Безусловно, такие противоречия могут быть использованы нашими цивилизационными оппонентами и геополитическими противниками для провоцирования конфликтов внутри российского общества и внутри всего Русского Мира и так разделённого сейчас сепаратными политическими границами, возникшими после распада Советского Союза.

«Новый День»: Как, на ваш взгляд, нужно называть представителей наднациональной надгеографической русской цивилизации, объединённые общей историей, культурой и языком?

Анатолий Филатов: Вначале следует разобраться с терминами и определиться с понятиями. Таковыми у нас являются Россия, Русь, русский, российский, нация, народ.

Прежде всего, необходимо отметить, что слово «Росия» является греческой калькой слова «Русь». И уже в Х столетии Византийский Император Константин Багрянородный в своих сочинениях использует термин «Росия» как греческое написание слова «Русь». Кому-то будет любопытно, что обозначение «Россия» представители Византийской (Константинопольской) Православной Церкви первоначально применяли к Галицкой Руси, т.е. к территории нынешней Западной Украины в XIV-XVI веков.

В русском лингво-культурном обиходе слово «Росия» появляется опять же под влиянием греческого языка, который был официальным в Византийской Империи, – в 1387 году в собственноручной подписи митрополита Киприана, который сам, собственно, был поставлен на должность предстоятеля Русской митрополии из Константинополя: «митрополит Киевский и всея Росии». Хотя официально он именовался в русской традиции как митрополит Киевский, Русский и Литовский (1375-1380), митрополит Малой Руси и Литвы (1380-1389), митрополит Киевский и всея Руси (1389-1406). И лишь в эпоху Ивана Грозного начинают использовать официально название «Росия» для всего государства, заменяя им слово «Русь».

В середине XVI века в слове появляется вторая буква «с». Таким образом, принципиальных расхождений между терминами Россия и Русь не существует. Однако изменившееся на греческий лад название страны не повлекло за собой изменения этнонима (и эндоэтнонима или самоназвания, и экзоэтнонима или иноназвания) – русы, русские.

В этом плане не было противоречий на ментальном уровне между названием страны/государства и населения. Доминирующая русская социокультурная и культурная среда органично включала в себя представителей других этнических групп, проживающих исконно, исторически на территории Российского государства. И не только исконных. Представители иноземных этнических общностей также становились русскими. Вплоть до 1917 года всех подданных Российской Империи именовали русскими.

В некоторых случаях, на иностранных языках название государства русских, как полиэтнической, социокультурной нации обозначается исходя из этнонима, игнорируя греческий вариант названия. На английском языке – Russia, на немецком –Russland, на испанском – Rusia, на итальянском – Russia, на французском – Russie. В китайском и японском языках также нет разницы между Россией и Русью. Так что для китайцев, японцев, носителей английского, французского, немецкого, итальянского, испанского языков (а это абсолютное большинство нашей планеты) нет никакой разницы, какой термин мы будем использовать – российская нация или русская нация, все мы будем для них представителями русской нации!

Нация происходит от латинского natio – племя, народ. Но в русском культурно-лингвистическом дискурсе понятия нации и народа разнятся. Нация трактуется на основе этнокультурных характеристик и исходя из политико-государственной принадлежности – этническая нация и политическая нация. Могу сказать, что в большей степени разница трактовок нации в большей степени проблема для европейской и американской этнологии, которые не используют определение народа с этно-политическими характеристиками. Для нас эта проблема привнесённая.

В русском культурно-лингвистическом контексте понятие народа имеет три основных значения: 1) исторически сложившаяся социокультурная общность; 2) население государства; 3) социальные слои общества, за исключением социальной (политической и экономической, прежде всего) элиты. Последнее значение не является научно обоснованным и используется, главным образом, в просторечевых построениях и публицистике. Потому, есть смысл оперировать первыми двумя определениями.

В связи с тем, что мы имеем все основания утверждать существование особой Российской цивилизации, отличной от Европейской и других, то у нас имеется потребность обозначать цивилизационную общность людей, проживающих в пределах российского культурно-цивилизационного пространства, тем более, проживавших на территории исторической России в её имперском и советском видах.

Нет ничего предосудительного использовать термин и понятие российской или русской цивилизационной нации как полиэтнического исторического социально-культурного образования. Но производное отсюда частное понятие «российской нации» отягощено этническими измерениями, идущими от европейской культурно-лингвистической традиции и требуют особого пояснения, чтобы исключить нивелирования в нём русской этно-культурной принадлежности. Безусловно, это затрудняет включение понятия «российской нации» не только в научный оборот, но и более – в обиходное употребление.

Единственным оптимальным способом решения имеющийся потребности видится использование понятия российский народ как выражение исторически сложившейся социокультурной общности, формирующейся и существующей в контексте российского цивилизационного пространства, Русского Мира.

Понятно, что термин «народ» в определённой степени отягощён эпитетом «советский», который применялся для обозначения населения СССР с начала 60-х годов прошлого века до 1991 г. Однако, понятие советский народ использовалось не как определение цивилизационного статуса социальной общности Советского Союза, а как признак некоего интернационального объединения, размывающего прежде всего русские национальные качества, а вследствие этого – и российские цивилизационные особенности.

Но, исходя из этого исторического феномена, появляется возможность показать принципиальное отличие российского народа, как культурно-цивилизационной общности, от советского народа, как нивелирующего российские цивилизационные особенности космополитического определения. В общем, понятие российский народ следует строить, определять и закреплять, в том числе в правовом поле и законодательно, на основе и исходя из цивилизационных характеристик России/Русского Мира.

К слову, в Китае государство вообще называется «Чжунго» – срединное или центральное государство/страна, а эндоэтноним (самоназвание) национального большинства – «хань». При этом «хань» именуются вообще все представители этнических групп, вместе с этническими «хань», которых 92 % населения Китая. Наряду с этим используется, причём в правовом поле, термин китайский народ – «хуажэнь» или «чжунгожэнь» – к которому относят не только китайцев, проживающих в самом государстве, но и за его пределами, т.е. «хуацяо», люди, разной этнической принадлежности, придерживающиеся китайского социокультурного уклада, оказавшиеся за пределами китайского цивилизационно-государственного пространства. Хотел бы заметить, что обозначение «чжунгожэнь» вполне сопоставимо с обозначением россиянин.

Москва, Кристина Славинская

© 2016, РИА «Новый День»