Владимир Путин не из тех, кто прилюдно машет кулаками. Как все отмечают, в частной обстановке российский президент – осторожный чиновник, который перед принятием каждого решения тщательно взвешивает все «за» и «против».

Но перед внутриполитической аудиторией он часто переходит на жесткие выражения и даже на уличный сленг, чтобы донести свою мысль до слушателей. Так было и две недели тому назад, когда он принимал у себя на даче в подмосковном Завидово делегацию руководителей прокремлевского националистического молодежного движения «Наши».

Говоря о дипломатической конфронтации между Великобританией и Россией из-за отказа Москвы экстрадировать предполагаемого убийцу Александра Литвиненко, бывшего российского агента, отравленного радиоактивным полонием в Лондоне, Путин внезапно перешел от спокойных аналитических рассуждений к жесткому тону.

Они «дают оскорбительные, на мой взгляд, для нашей страны и для нашего народа советы – поменять Конституцию, – заявил президент на встрече, показанной по телевидению. – Мозги им надо поменять, а не Конституцию нашу».

Грубость Путина не вязалась с его более ранним заявлением о том, что эта история – всего лишь «мини-кризис». Но она соответствует сегодняшней позиции России на внешнеполитической арене, гораздо более уверенной, чем прежде, пишет британская The Financial Times (перевод Инопресса.ру).

Она также отражает обиду российской элиты на поведение Запада, в котором она видит безразличие или даже снисходительное презрение к ее усилиям по реформированию системы и выполнению действующей Конституции.

«Мы заслуживаем того, чтобы с нами обходились как с нормальной страной, – говорит бывший высокопоставленный представитель кремлевского руководства. – США и Запад в течение последних 15 лет совершают фантастическую оплошность по отношению к России. Мы давно уже готовы к нормальному сотрудничеству. Выбрав путь демократии и рыночной экономики, мы изменили мир. Мы сделали нашу планету безопаснее. Но что мы получили взамен? Запад оттеснил Россию в сторону. Он не понял ее. Это была большая глупость и упущенный шанс».

Действительно ли Запад неправильно повел себя с Россией, которая твердо намерена стать нормальным государством? Или это Россия возвращается к старым советским привычкам – проникается недоверием к внешнему миру и со всех сторон видит антироссийские козни?

Российские либералы и западные критики российских властей считают, что стержнем нового менталитета является всепроникающее влияние силовиков (бывших и нынешних сотрудников служб государственной безопасности, в число коих входит и сам Путин).

Силовики везде вокруг себя видят врагов. Одновременно уверенность России в себе резко возросла вместе с ростом доходов от нефти и газа. Как же расценивать этот новый национализм – как фундаментальную перемену или всего лишь как тактический ход с оглядкой на то, что до парламентских и президентских выборов остаются считанные месяцы?

Мнение России, что Запад неблагодарен и недружелюбно настроен, стало главной темой неофициального визита в Вашингтон, который нанес для встречи с высокопоставленными представителями администрации США Александр Волошин, экс-глава президентской администрации при Путине, а ранее его предшественнике Борисе Ельцине.

«Волошин без обиняков перечислил все уступки, сделанные Москвой», – отмечает Дмитрий Тренин, заместитель директора Carnegie Moscow Centre. Среди этих уступок – прекращение деятельности объекта по сбору разведданных на Кубе, еще одной базы во Вьетнаме, а также тот факт, что после 11 сентября 2001 года Россия дала «зеленую улицу» США для использования аэродромов в бывших республиках Средней Азии для поддержки ввода войск в Афганистан.

«Волошин сказал им, что Путин на несколько миль опережает стаю в Кремле, – говорит Тренин. – Но что мы получили взамен? НАТО в Косово, «оранжевую революцию» в Украине и «революцию роз» в Грузии. США ответили Волошину: «Ну и что?». Просто отмахнулись от него.

Для Путина это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Он решил, что добиваться внимания США, продолжая играть роль «Мистера Любезность», – дело безнадежное. Теперь он не «Мистер Любезность», а «Мистер Угроза».

Это проявилось в февральском выступлении Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в Европе, когда он жестко раскритиковал внешнюю политику США, в том числе размещение элементов ПРО в Польше и Чехии, а также осудил расширение НАТО, охарактеризовав его как враждебный жест.

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» (ведущего московского издания, специализирующегося на внешнеполитической тематике) Федор Лукьянов расценивает этот переход как «совершенно новый этап развития России, недооцененный на Западе. После мюнхенской речи или чуть позднее нее сложился новый подход; он гласит, что мы не идем на компромиссы».

Лукьянов отмечает, что это распространяется на несогласие России на продвигаемый США и ЕС план предоставления независимости Косово, а также на решение России, о котором Путин объявил в июле, об аннулировании Договора об обычных вооруженных силах в Европе. «Это категорический отказ, – заявляет Лукьянов. – Никаких подвижек не будет».

На взгляд Лукьянова, новая внешнеполитическая позиция далеко не сводится к жесткости. По-видимому, полагает Лукьянов, команда Путина в Кремле и МИДе пытается сформулировать новую идеологию международных отношений точно так же, как она стремится создать новую внутриполитическую платформу для приближающихся выборов.

Поворотной точкой стала апрельская конфронтация между Россией и ее крохотной прибалтийской соседкой Эстонией после того, как эстонские власти решили перенести на другое место памятник павшим воинам, воздвигнутый в советские времена, и захоронение солдат под ним.

В тот период члены организации «Наши» атаковали эстонское посольство в Москве и блокировали пункты перехода границы. Прекратилась транспортировка российской нефти через эстонские порты, а на веб-сайты Эстонии обрушился электронный «блицкриг».

«Этим неудачным способом Россия попыталась доказать, что есть ценности, которые мы будем отстаивать. Это первый случай, когда она придала важность не только интересам, но и ценностям», – отмечает Лукьянов.

Самое существенное заявление, где сформулированы принципы нового менталитета, было сделано министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым в статье, которую предполагалось опубликовать в июле в американском журнале Foreign Affairs, но министр внезапно забрал ее из этого издания, обвинив США в цензуре (редактор журнала категорически отрицает эти обвинения).

Лавров писал, что американская доктрина однополярности потерпела крах и что Россия конкурирует с этой доктриной на международном рынке идей.

Он отметил, что после того, как глобализация вышла за пределы Запада, конкуренция стала по-настоящему глобальной, и отныне конкурирующие государства должны учитывать несходство ценностей и закономерностей развития, а сложность состоит в том, что в этом непростом контексте конкуренции необходимо установить справедливые нормы взаимоотношений.

Лукьянов видит параллели с идеями американского неоконсерватизма, в том числе в аспекте тесных связей с религией в лице Русской православной церкви. Он ссылается на исключенный из окончательного варианта статьи Лаврова пассаж, где говорилось, что однополярность – статус США как единственной в мире сверхдержавы – противоречит порядку, установленному Богом.

Тренин отмечает: «На внутриполитической арене растет уверенность в себе. Путин – настоящий царь. Ему не нужно оглядываться через плечо. Кремль имеет полный суверенитет внутри страны, и мы – одно из немногих по-настоящему суверенных государств в мире, наряду с США и Китаем».

Тренин говорит, что сейчас российские лидеры больше уверены в себе, чем даже советское руководство в 1970-е годы, когда США наконец-то предоставили Москве равный статус в политических и военных вопросах.

Россия хочет, чтобы в мире уважали ее отличительные черты, непохожие на чужие, – будь то система «управляемой демократии», в рамках которой были созданы две искусственные прокремлевские партии для доминирования в Государственной думе, или нестандартная разновидность рыночной экономики, которую ввели власти: сочетание общедоступности обогащения с правилами игры, благоприятствующими государственным компаниям.

Оба этих явления подвергаются на Западе суровой критике, так как воспринимаются как серьезное несоответствие подлинным критериям демократии или рынка – это не говоря уже о закулисном влиянии спецслужб.

Имеет ли эта уверенность в себе, сформировавшаяся недавно, реальную почву под собой? Важнейшим фактором тут является состояние российской экономики. После прихода Путина к власти в 1999 году под его руководством наблюдался поразительный период возрождения; доход на душу населения вернулся к уровню, на котором он был в 1990 году – то есть непосредственно перед распадом СССР.

Уверенное поведение страны на международной арене – это также отражение усиливающейся предвыборной лихорадки: в декабре состоятся выборы в Госдуму, а весной будущего года предстоит выбирать преемника Путина.

Однако в уравнении есть и третий член – подспудное чувство неопределенности, обусловленное отсутствием прозрачных правил игры в политике и экономике. Никто не знает, кто станет преемником Путина. Кто бы это ни был, любая смена руководства наверняка будет означать не только перемены в исполнительной ветви власти, но и в круге лиц, которые имеют доступ к богатствам Кремля или близки к оным.

Экономические перспективы тоже воспринимаются как неопределенные. «Этот период правления Путина был временем легкого роста, – говорит Евгений Гавриленков, главный экономист крупнейшего в России инвестиционного банка «Тройка Диалог».

«Мы пользовались очень благоприятной обстановкой на внешнем рынке: глобальные процентные ставки низкие, цены на энергоносители и сырье высокие, энергоносители внутри страны дешевые, а также избыток рабочей силы», – добавляет он.

В результате Россия может похвастаться здоровым профицитом как на своем текущем счету, так и в государственном бюджете. По данным за первое полугодие нынешнего года, рост ВВП составляет 7% в год.

Однако Гавриленков предостерегает, что варианты развития событий в среднесрочной перспективе выглядят гораздо тревожнее: «Двигателем роста является заем денег вне страны. В первом полугодии 2007 года этот показатель достиг почти 400 млрд. долларов. Главными игроками тут являются государственные компании типа «Газпрома», «Роснефти» и РЖД.

В основном это результат того, что Центробанк эффективно гарантирует курс рубля. Поддерживать такое положение долгое время невозможно. Оно было призвано снизить инфляцию внутри страны, но это не удалось. За прошлый год инфляция составила 9%, в 2007 году мы ждем того же показателя».

Одним из недостатков является неспособность государственных энергетических компаний – «Газпрома» и «Роснефти» – инвестировать достаточно денег в повышение объема добычи, дабы он не отставал от быстрого роста экономики в целом.

По словам Гавриленкова, объемы добычи «Газпрома» растет на 1-1,5%, а «Роснефти» – в лучшем случае на 3%. «Я крайне скептически оцениваю их способность к реструктуризации», – заключает он. Бывший высокопоставленный представитель кремлевской администрации уверяет, что, хотя российский бизнес, возможно, выглядит некрасиво, пути назад нет.

«Возможно, переходный период похож на гангстерский капитализм в США в 1930-е годы, но в России этот процесс протекает в ускоренном темпе, – говорит он. – В 1990-х в любом московском ресторане сидели гангстеры. Они даже не пытались это скрывать. Прошло десять лет, и ни одного из них не найдешь. Половину перебили, а вторая половина стала нормальными бизнесменами. Наша демократия и наша экономика далеко не идеальны, но они подлинные».

Существует опасение, что Россия, возможно, просто сменила одну группу гангстеров на другую – силовиков из окружения Путина. «Если некоторые из них берут деньги, завтра они задумаются, как уберечь деньги, которые они украли», – говорит бывший кремлевский инсайдер, ныне работающий в государственной компании.

«Кто станет следующим президентом – вот в чем главное, – говорит Гавриленков. – На данный момент президенту доверяют. Элита довольна. Чиновники довольны. Лидеров подбирают, чтобы сохранить существующее положение дел. Горбачева избрали для того, чтобы он сохранил КПСС. Путина олигархи избрали, чтобы он гарантировал им спокойное будущее. Но обе эти попытки провалились. То же самое может случиться, если следующего президента выберут силовики. Хотя они и правят страной, в их кругу нет единства».

Лондон – Москва, Всеволод Ягужинский

© 2007, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».