Отношение к путчу 1991 года стремительно менялось все «нулевые» и к концу десятилетия полярно изменилось по отношению к начальным установкам. Соцопросы «Левада-центра» 2009 и 2013 годов показали идентичные результаты: только 10-13% опрошенных до сих пор считают августовский путч 1991 года «победой демократической революции, покончившей с властью КПСС». СМИ обнаружили, что этот процент примерно равен количеству населения, выступающему сейчас за гомосексуальные свободы.

Социологические опросы, которые проводятся «Левада-центром» ежегодно в преддверии очередной годовщины августовского путча, показывают: большая часть общества считает то, что происходило 22 года назад, либо «разборками политиков», либо «трагедией». В 2009 году только 10%, а сейчас – 13% участников опроса высказались, что путч был «победой демократической революции, покончившей в властью КПСС». 33% сейчас и 4 года назад считают, что путч имел «гибельные последствия для страны и народа». Впрочем, все последние 10 лет число сторонников подобной интерпретации событий остается стабильным, колеблясь год от года между 33-36%. Естественно, что большинство тех, что считает события августа 1991 трагедией, не принадлежат к «креативному классу». В основном это военнослужащие, правоохранители (действующие и в отставке), жители малых городов с населением менее полумиллиона человек и пенсионеры. То есть те, кому последующие после путча годы дались наиболее тяжело.

Идет процесс забывания, события 1991-го постепенно стираются в людской памяти, констатирует замгендиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин. 80% молодежи в возрасте до 24 лет вообще не смогли сформулировать свое отношение к августовскому путчу, а представители старшего поколения склонны рассматривать те события через призму нынешнего положения. Социолог отмечает, что количество людей, которые достаточно критически относятся к обеим сторонам конфликта, возрастает в кризисные периоды: так, в 2004 году (был дан старт монетизации льгот) доля таких ответов выросла более чем на 10% – с 25 до 36%. Такой же рост наблюдался и с 2008 по 2012 годы.

Впрочем, большая часть населения демонстрирует здоровый цинизм: 39% опрошенных оценивают путч как эпизод борьбы за власть в руководстве страны.

Лидеры Августовского путча слева направо: Министр внутренних дел СССР Борис Пуго, Вице-президент СССР Геннадий Янаев, заместитель председателя Совета обороны Олег Бакланов

Стабильность мнений относительно путча усугубляется «изнутри» нарастающей в последние годы поляризацией общества. Теперь те, кто считает август 91-го трагедией, приравнивают политических оппонентов к гомосексуалистам и их защитникам. Например, такая корреляция проводится в колонке «Аргументов и Фактов»:

«Таким образом, сегодня в России август 1991 года «революцией» считают лишь немногим больше граждан, чем высказываются в поддержку ЛГБТ-сообщества.

Уличные акции в память о той «победе» сейчас выглядят не более убедительно, чем попытки проведения в столице гей-парадов, а участники подобных демонстраций и митингов находят в обществе понимания не больше, чем адепты однополой любви».

Нападение демонстрантов на военнослужащих.

Авторы сравнений между гомосексуалистами и защитниками Белого дома считают, что «август 1991 года стал пиком общественной наивности». А медаль «Защитнику свободной России» сейчас в народе устойчиво зовется «ЗаСРанкой», и добровольная ее демонстрация считается чем-то вроде публичного объявления о своей «нетрадиционной» ориентации.

13% «истинных защитников Белого дома» в последние годы также не страдают избытком толерантности. В этом смысле показательна реплика одного из «рупоров креативного класса», блоггера и журналиста Олега Козырева.

«Во главе переворота стояли по сути все те же самые люди, что угробили СССР – странные гэбисты с маньячными фантазиями, неумелые экономисты и бывалые партфункционеры. Былая жизнь, полная привилегий, ускользала от них. Славные три дня, не обошедшиеся без жертв и героев. Москва в который раз выручила страну от самой себя...» – вспоминает Козырев. Как и его оппоненты, он мечтает о репрессиях в отношении тех, кто не разделяет его точку зрения и мнение тех, кто входит в 13% «защитников демократии»: «Жаль, что скинули статую Джержинского, но не очистили Лубянку от скверны. Ничто не мешало проветрить лубянские кабинеты, посмотреть, что там в документах, огласить имена всех, кто все эти годы боролся с народом.

Ничто не мешало провести суд над КПСС, устроить ей честный Нюрнберг, реабилитировать до конца все жертвы и честно рассказать о преступлениях коммунистического режима.

И то же самое по милиции, по врачам из карательной психиатрии, по некоторым работникам СМИ... Даже если победит Навальный, будут угрозы и для оппозиции, опять путинисты захотят взять реванш, но даже тогда – в том светлом будущем надо добиться, чтобы были суды, чтобы была люстрация».

Низжвержение памятника Дзержинскому на Лубянской площади. 22 августа 1991 года.

Несмотря на то, что медаль «Защитнику свободной России» получила обидное прозвище почти сразу после путча, а спустя несколько лет отношение общества к августу 1991-го радикально изменилось, никто из награжденных «ЗаСРанкой» (кроме Константина Кинчева) не отказался от медали.

Лица ликующих защитников Белого дома. 22 августа 1991 года.

Одни из немногих, кто пытается сохранить нейтральный тон, комментируя события августа 1991 года, – это политики, непосредственно участвовавшие в перевороте с обеих сторон. Например, «дважды защитник Белого дома» Руслан Хасбулатов очень осторожно высказался о путче в интервью «Русской службе новостей». Он осудил и своих единомышленников на тот момент (сторонников Ельцина), и членов ГКЧП. Путчистов он осудил одновременно и за нерешительность, и за радикализм. Последнее, по мнению Хасбулатова, ускорило развал Союза – путч «напугал республики»:

«Они (руководство СССР) стали на путь заговора. Подождали, пока президент уехал в летний отдых в Крым и вот ввели войска, дали указание арестовать высших руководителей Российской Федерации. В общем, конечно, этим самым были напуганы фактически все лидеры союзных республик. Даже Прибалтика, знаете, замерла в таком тревожном ожидании, увидев замаячившую такую вот сталинскую шинель. Были напуганы смертельно. Я думаю, что этот испуг они как раз потом вскоре воплотили в жизнь. Тогда очень быстро ретировались из союзного государства».

По мнению Хасбулатова, сейчас всего 13% поддерживают победу в «революции» руководства РСФСР из-за того, что на интерпретацию событий 1991 года наложилось впечатление от последующих лет: «С одной стороны, это достаточно давно, историю, политическую историю страны этого периода и позже изучают очень слабо, поверхностно касаются, дают разные оценки. И потом последующий путь ельцинский он как-то накрыл эти события 91-го года. О них мало пишут, о них мало говорят. В учебниках ничего нет. Это одна сторона. Вторая сторона, на мой взгляд, заключается в том, что конечно, этот путч нанес очень мощный удар по Союзу. И отсюда раздвоение мнений. Считается, что вот, если бы тогда путчисты победили, может быть, Союз сохранился бы и так далее... Мне вообще кажется, что если бы не этот путч, то Горбачев, в конце концов, осилил бы этот свой несчастный Союзный договор, и какая-то часть республик осталась бы в Союзе... Хотя бы частично, ну, 7-8 республик, наверняка остались бы. Например, все азиатские страны и Казахстан остались бы. Я знал их очень хорошо, их позицию. Они были возмущены вот этими Беловежскими соглашениями и путчем и вовсе не жаждали выйти из Союза».

Москва, Алексей Усов

© 2013, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».