В 1916 году ослабленная войной экономика Российской империи оказалась в критическом состоянии. Как отмечают историки, перестройка заводов на военные нужды, обесценивание денег, разрыв доходов беднейших и богатейших слоев населения, зависимость от иностранного капитала – вот с чем столкнулись страна накануне революционных событий 1917 года.

Как считает декан Высшей школы телевидения МГУ им. М.В. Ломоносова Виталий Третьяков, слова вождя «мировой революции» Владимира Ленина о том, что по всем параметрам Россия была самым слабым звеном в цепи империализма, были недалеки от истины. «Там это и прорвалось», – сказал эксперт, обсуждая причины октябрьской революции-1917 на конференции в Москве в рамках проекта Московского Губернского театра «Возрождение. Накануне. 1916-2016».

Директор Института социоэкономики Московского финансово-юридического университета Александр Бузгалин уверен, что именно экономическая ситуация в стране сыграла решающую роль в революции 1917 года.

«Экономика – это уровень социальной дифференциации, противоречие между бедными и богатыми. Это противоречие стало одной из социальных причин того, что произошло в 1917-м году и происходило потом», – считает Бузгалин.

«Огромная часть промышленности находилась в долгах и под контролем зарубежного финансового капитала, начиная от нефти, заканчивая машиностроением. Она на 2/3 была под контролем западного капитала: электротехническая компания – немцы, современное оборудование – немцы», – добавил профессор.

Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ИВИ РАН Александр Шубин добавил, что банковские капиталы также находились в руках иностранных «партнеров» России. «Иностранный капитал контролировал 40% крупнейших банков России, которые держали 75% всего банковского капитала. Крупнейший инвестор – Франция», – напомнил он.

По словам экспертов, экономика России задыхалась в результате внешнего воздействия. В это же время российская бюрократия не могла и не хотела решать нарастающие проблемы, а предприниматели то и дело натыкались на неспособность власти проводить реформы.

«Это означает, что они были политическими и экономическими импотентами. Они не хотели, не могли ни власть брать, ни осуществлять решительные действия. Это то же самое, как у нас сейчас в современной России. Кто-то, может быть, предпочел бы не воровать и работать честно, но не может из-за системы», – подчеркнул Бузгалин.

Специалист в области новейшей истории России профессор МГУ им. М. В. Ломоносова Александр Барсенков со своей стороны отметил, что в 1916 году в результате бездействия царской власти в России бумажных денег стало в 6 раз больше, чем это было необходимо экономике.

«За годы войны выпуск бумажных денег увеличился на 600%. Больше, чем во всех воюющих странах. У крестьян не появляется никакого желания и стимула за эти бумажки отдавать реальные продукты», – считает Барсенков.

По его мнению, именно это стало одной из базовых причин нарушения снабжения городов и начала голодного периода. «С конца 1916 года очереди за едой были практически везде. Изъять продовольствие можно только мерами чрезвычайными», – констатировал историк.

Шубин отметил, что самое тяжёлое положение было в Петрограде. «Именно здесь это все проявляется больше всего», – сказал историк.

По его оценке, разница между жизнью в городе и в деревне обернулась для российской экономики катастрофой.

«В деревне уровень жизни вырос, а в городе он начал стремительно падать. В городе была инфляция, там стали обесцениваться доходы рабочих. Потребительские товары не производятся – потому что экономика переориентируется на «военку» – тут опять недовольство. Транспорт дезорганизуется, потому что военные перевозки приоритетны», – обратил внимание Шубин.

Он также отметил, что в это же время начинается кризис в металлургической отрасли. «Это значит, что в следующем году будет недопроизводство паровозов, значит, дезорганизация транспорта будет нарастать, что мы потом и наблюдаем. Россия стала «сыпаться» уже в 1916 году», – уверен эксперт.

Именно тогда российское правительство было вынуждено прибегнуть к насильственным методам в экономике – за два года до прихода к власти большевиков, отметил специалист в области истории СССР Геннадий Бордюгов.

«Все насильственные меры в экономике были заложены еще во время Первой мировой войны: и реквизиционные отряды, и продразверстка, и продотряды. При этом в деревнях насилие было очень серьезным. Деревни уже ощетинивались штыками против этого. И несмотря на обещания Временного правительства отменить чрезвычайные меры – у них ничего не получилось. А Ленин еще за границей был в это время, наблюдал. Еще было неизвестно, попадет он в Россию или нет», – сказал Бордюгов.

Как считает историк, мирным путем ситуацию в нормальное русло уже было не повернуть. «Махина насильственных мер и решение экономических вопросов, тонких вопросов экономическими рычагами уже было невозможно. Уже было поздно», – уверен Бордюгов.

При этом он братил внимание, что русские промышленники понимали всю опасность сложившейся ситуации.

«Они предлагали очень много мер, которые могли бы спасти экономику, завести ее заново, но они столкнулись с царской бюрократией. Беда была в том, что они не могли пробить царскую бюрократию. Они уже начали опускать руки», – считает историк, описывая ситуацию накануне Февральской революции 1917 года.

В этой связи историк и политолог Дмитрий Андреев отметил, что именно промышленники стали главной революционной силой революции.

«Русский капитализм дореволюционный по большому счету так и не сложился. Это была большая проблема и для капитализма, и для России. Какие-то отрасли были успешны, какие-то – менее. Но война все моментально обвалила», – констатировал он.

По мнению Шубина, в то время политическим деятелям нужно было объединиться и действовать сообща. «Если бы была система более целостного государственного управления – это одно. Если капитализм запустить – это другое. Они попытались сделать «тянитолкая» – чудовище с двумя головами», – считает он.

Москва, Мария Вяткина

© 2016, РИА «Новый День»