Россия была «обречена» стать конституционной монархией, однако последний российский император Николай II к 1917 году ухитрился настолько растерять авторитет, что этот вариант развития событий стал уже невозможен. Как считают историки, у монархии в России как формы правления в 20 веке был только один шанс на сохранение.

Доктор исторических наук Константин Морозов обратил внимание, что мировая история и европейский опыт достаточно четко показывают, что у абсолютных монархий есть два пути: трансформация в конституционную монархию, что видно на примере Англии, Испании, Нидерландов, Бельгии и других стран, или гибель, что произошло в России.

«Абсолютных монархий сегодня просто не существует, в 20 веке это теряет смыл. Те, абсолютные монархии, которые существуют, строго говоря, весьма экзотичны», – считает эксперт.

«С моей точки зрения, это был такой путь (конституционной монархии), на который Россия была фактически обречена. При той слабости оппозиции, при том количестве царистских иллюзий широких масс и многого другого, возможности для этого пути были налицо», – продолжил Морозов.

Историк обратил внимание, что серьезные успехи в этом направлении сделал еще Александр II, но этот путь «однобоко воплощался в жизнь за счет технологического развития» при Александре III.

«За финансово-экономический блок отвечал Витте, и здесь мы видим развитие финансов, экономики. Я согласен, когда этот период называют первой индустриализацией. А за социально политический блок отвечали ярые консерваторы, такие как Константин Победоносцев. Николай II продолжил идти по отцовским стопам, и эта двойственность продолжалась и во времена его царствования», – констатировал Морозов.

Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Булдаков также считает, что из Николая II получился бы великолепный конституционный монарх, однако из-за своей неспособности предвидеть и предугадывать необходимость социально-политических преобразований в итоге вся система власти в России рухнула.

«Многие говорят о том, что при нем (Николае II) все-таки было проведено определенное количество реформ, но эпоха была такая, что никто не сосчитал, сколько их требовалось. В тех обстоятельствах нужно было быть не просто реформатором под давлением, а на упреждение проводить реформы, надо было их предвидеть, к чему совершенно не был способен Николай II, а результат нам известен», – подчеркнул историк.

Булдаков напомнил, что из дневников Николая II следует, что он не интересовался государственными делами. «Он действительно тяготился властью. Из этих дневников видно, что он этими обязанностями тяготился дальше некуда. А такой орган бюрократический вроде администрации президента или управления делами ЦК КПСС он так и не додумался создать. Он считал, что он самодержец и должен напрямую общаться с министрами», – отметил эксперт.

Морозов со своей стороны отметил, что Николай II оказался «не на своем месте».

«С точки зрения государственного деятеля, а именно это и важно, он оказался совершенно не на своем месте. Он это и не скрывал. В день своего воцарения он написал в своем дневнике, что то, чего он опасался больше всего, то и случилось. Достаточно полистать его дневник, чтобы увидеть, что его совершенно не интересовала государственная деятельность, это все его раздражало. Его отношение к этой рутине очень хорошо передано министром иностранных дел Созоновым, которому он сказал: «Если бы я глубоко задумывался о том, что происходит в стране, я бы сошел с ума»», – сказал историк.

Морозов также отметил, что в результате такого отношения к власти Николай II потерял доверие не только у оппозиции, но и у всех элит.

«Та министерская чехарда, которая творилась в министерствах в 1915-1916 годах, фактически привела к полной изоляции императора. Если к этому добавить всю ситуацию вокруг Распутина и всех тех слухов, которые породила эта история, то становится понятно, что он оказался в изоляции даже в великокняжеской среде. Последние месяцы к нему приезжал только министр внутренний дел», – обратил внимание историк.

«Изоляция и неверие в способность царя управлять страной и довести страну до победного конца охватила всю элиту. Весь генералитет не верил в него как в главнокомандующего», – констатировал Морозов.

Николай II для всего своего окружения оставался маленьким человеком, согласился Булдаков.

«В этом вся трагедия правления Николая II, его личная, его семьи, и, если хотите, всей России. Это надо ухитриться – он буквально сделал все, не один, конечно, с Александрой Федоровной и в известной степени благодаря Распутину, чтобы уронить до такой степени авторитет власти. Когда люди, а это началось еще до войны, стали материть портреты царя, по пьяному делу, конечно, – это все усиливалось, усиливалось, усиливалось и усиливалось», – напомнил эксперт.

Между тем Морозов отметил, что при всем при этом Николай II, вне всякого сомнения, по своим личным качествам был одним из «самых симпатичных правителей», может быть за исключением Алексея Михайловича.

«С этой точки зрения мне кажется очень правильным мнение генерала Данилова, который, оценивая личные качества царя, сказал, что уверен, что если бы безжалостная судьба не поставила Николая II во главе огромного и сложного государства и не вселила в него уверенность, что благополучие этого государства есть сохранение принципа самодержавия, то о нем сохранялась бы память как о симпатичном, простодушном, приятном в общении человеке», – отметил эксперт.

Морозов также напомнил, что при огромном количестве суждений о фигуре Николая II нужно понимать, что главная причина падения самодержавия в России заключалась не в Николае II, хотя субъективные факторы его поведения были важны.

«История ставит перед правителем довольно жесткий экзамен на соответствие. Сколько бы Николай II не говорил себе, что власть он получил от Бога и будет он отвечать только перед Богом, – конечно, очень удобная позиция – отвечать перед Богом потом, а не перед страной и собственным народом здесь и сейчас. Николай II оказался не на своем месте, он не справился с вызовами эпохи», – считает Морозов.

Булдаков, со своей стороны, обратил внимание, что самое главное «достижение» Николая II – то, что он дал себя убить.

«Не будь он расстрелян вместе с семьей, мы бы его так не поминали. Потеря царства – самое ужасное преступление, особенно, если это царство рушится по внутренним причинам: неумения править, произвола, допущенных злоупотреблений», – заключил историк.

Москва, Мария Вяткина

© 2017, РИА «Новый День»