«C окончанием 2012 года ожидания изменений в России, сопровождавшие гражданское пробуждение и массовые протесты в начале года, явно померкли», – говорится в статье, опубликованной в The Atlantic.

«Но социальные, экономические и политические силы, породившие их, будут и впредь формировать ландшафт в новом году», – отмечает Брайан Уитмор, журналист Radio Free Europe/Radio Liberty.

«Неоперившийся средний класс по-прежнему испытывает жажду к политическим изменениям, противоречия все еще окутывают правящую элиту, а разрозненное оппозиционное движение продолжает бороться за обретение своего голоса», – продолжает автор, цитирует которого InoPressa.

Кремль неспособен решительно уничтожить нарастающую оппозицию, а оппозиция не может свергнуть президента Владимира Путина. Россия вступила в зону ожидания, похожую на интерлюдию между двумя эпохами.

«Я не думаю, что мы находимся в конце путинской эры, но мы в начале конца», – утверждает специалист по России Эдвард Лукас, редактор британского еженедельника The Economist.

С экономическим встречным ветром на горизонте, назревающим конфликтом поколений и развитием новых политических сил российское общество меняется – и меняется быстро. Но политическая система остается закостеневшей.

Что мы можем ожидать от 2013 года? Автор перечисляет несколько тенденций, за которыми стоит следить в новом году.

Российская экономика, как известно, держится на двух китах – нефти и газе. И то, и другое окажется в этом году под нарастающим давлением. Мировые цены на нефть, которые колеблются между 90 и 100 долларами за баррель, как ожидается, сохранят свою переменчивость в обозримом будущем. И любое резкое падение может оказаться катастрофой для российской экономики.

Энергетические эксперты и экономисты говорят, что российский бюджет останется сбалансированным, если цены на нефть сохранятся в пределах от 100 до 110 долларов за баррель. Пять лет назад для сбалансированного бюджета нужно было от 50 до 55 долларов за баррель. Тем временем доминированию Москвы на рынке природного газа мешает развитие новых источников энергии, таких как сланцевый газ и СПГ. «Отделение цен на газ от цен на нефть, большое количество сжиженного природного газа на мировых рынках, рост объемов сланцевого газа – все это (сократило способность режима) собирать мзду за природные ресурсы», – говорит Лукас.

Ведущие российские экономисты, такие как вице-премьер Аркадий Дворкович и бывший министр финансов Алексей Кудрин, говорили о необходимости диверсификации российской экономики. Призывали к ней и Путин с премьер-министром Дмитрием Медведевым. Но, несмотря на всю эту риторику, на деле мало что изменилось.

Ведь диверсификация и модернизация российской экономики повлекли бы за собой некоторую децентрализацию и последующее развитие альтернативных центров экономической власти. По мнению Лукаса, это, в свою очередь, привело бы к появлению новых центров политической власти с большей независимостью от Кремля, чем та, которую стал бы терпеть Путин.

Автор также пишет о грядущем конфликте поколений в России. Путин пришел к власти в 2000 году энергичным молодым лидером, особенно на фоне своего предшественника Бориса Ельцина. Но через десять с лишним лет он и его команда стали старше. Он намерен остаться у власти, по меньшей мере, до 2018-го, а то и до 2024 года. К тому времени большей части представителей его правящего круга будет за 70. Сравнения с Леонидом Брежневым не случайны.

«Отсутствие институциональных механизмом продвижения и ротации – это проблема, потому что, если этого нет, молодое поколение приходит в отчаяние, так как не видит возможностей продвижения в системе, – утверждает Николас Гвоздев, профессор в сфере национальной безопасности Военно-морского колледжа США. – Если все заблокировано, создается трение. Нельзя заблокировать правительственный истеблишмент, потому что энергия людей направится на его разрушение и замену, что станет опасным».

Автор также видит перспективы у «альянса двух Алексеев» – антикоррупционного блоггера Алексея Навального и бывшего министра финансов Алексея Кудрина. Если в конечном итоге будет построен мост между оппозицией и технократическим крылом элиты, это может привести к политическим реформам.

При этом лидеры оппозиции пока не знают, как им поступать в дальнейшем. «Процесс, который мы будем наблюдать в будущем – это начало фрагментации оппозиции, – отмечает Шон Галеотти, научный сотрудник Центра российских и восточноевропейских исследований Питтсбургского университета. – Мы увидим идеологические блоки, реальное оппозиционное движение, а не просто обобщенное: «Мы хотим Россию без путинизма». А это болезненный процесс».

Москва, Ольга Радько

© 2013, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».