Журналист и ведущий Александр Архангельский в своем блоге анализирует причины нынешнего положения дел в Чечне. В материале «Закадырованость» автор рассуждает о необходимости выхода из «тупика», который возник после шести лет боев на Кавказе, о том, когда закончится «медийный карантин» в Чечне и начнется построение демократического фундамента.

На прошлой неделе убита и захоронена в родном селе правозащитница, сотрудница «Мемориала» Наталья Эстемирова. Все сострадают жертве; сочувствуют ее близким; многие ставят перед собой и перед властью болезненные вопросы. Без решения которых развитие России невозможно. Но сначала несколько необходимых оговорок, пишет Архангельский.

Руководитель «Мемориала» Олег Орлов прямым текстом обвинил в убийстве Эстемировой прокуратора Чечни. С ведома ли самого Кадырова, или просто чтобы услужить начальнику, сказал Орлов, но сделали это люди Рамзана, который угрожал Наталье, ненавидел ее, имел основания опасаться дальнейших разоблачений. В ответ «Мемориал» сворачивает деятельность в Чечне. Кадыров заявил, что подает на Орлова в суд. Медийное сообщество бурно спорит – кто же прав. Но, не работая в Чечне и лишь наездами бывая на Северном Кавказе, невозможно выносить суждение о степени виновности и (или) полной невиновности конкретных политиков, групп, группировок, служб. Ни за, ни против. Ни да, ни нет. В реальности мы ничего не знаем.

И вот с этим-то связан главный вопрос. А ничего не знаем – почему?

Когда решалось, быть Чечне в России или не быть, ввергнуться российскому Кавказу в междоусобную войну или удержаться на краю, пойти стране новыми трупными пятнами или заморозить смертельно опасную болезнь в надежде на будущее выздоровление, – понятно было, почему власть поступается максимумом информации в размен на минимум крови. Как ясно было, что после шести лет боев, взаимного беззакония, торга людьми и полномасштабной гражданской войны, не бывает честных и демократических решений. Бывают только общие слова и красивые призывы к миру и свободе, а реальных вариантов два – покорить мятежную землю или с ней распрощаться.

Выбор, с общего согласия большинства электората, был сделан в пользу силового замирения. И замиряемую территорию пришлось кадыровать, заключив неформальный договор о временной аренде. На условиях лояльности и ради наведения порядка. Неважно, хорошим человеком был Кадыров-старший, или плохим; равно как не имеет ни малейшего значения, каков Кадыров-младший в личной жизни. Важно только то, что сделка с кадыровским кланом предполагала информационный, правовой и политический вакуум на арендованном участке государства. Не потому, что кому-то специально этого хотелось, а потому, что по-другому не бывает. Центральная власть обречена была взять Чечню в медийный карантин и принять моральную ответственность за происходящее в далеком неведомом Грозном. Чтобы потом скрипеть зубами, читая Политковскую. Которая часто пользовалась непроверенными слухами. Поскольку на закрытой территории других не бывает.

Но: разве переходный период не окончился? Причем сравнительно давно? Разве обязательно держать сейчас Чечню, и в целом Северный Кавказ, на голодном информационном пайке? Сочувственные будут репортажи или раздраженные, справедливые или ангажированные – второстепенно. В сравнении с началом выхода из тупика. Только дурак полагает, что истинный патриотизм заключается в борьбе с нечестными словами о твоей стране. А не в честном отказе от ее некрасивых дел. Неправда, сказанная о тебе, будет на совести сказавшего; неправда, сделанная тобою, останется на твоей совести. И если ты нацелен на исход из тупика, то для начала возвращаешь обществу право знать, что происходит. А если не намерен ничего менять, то закупориваешь доступ к информации.

Но оставить все как есть – значит, регулярно получать известия об отстреле неугодных. От Политковской до Эстемировой. Это следствие арендных отношений центра и окраины, закрытого типа правления. Вождь-порученец может быть совсем не кровожаден и не желать погибели информврагам. Но в закрытой системе убийства и похищения – это как система диких знаков; прямо, вслух ничего не скажешь, так пусть же выстрел говорит, его услышат, кому надо. И точно также, попытка закадыровать соседей с помощью доктора Зязикова, влечет за собою катастрофическое нагнетание проблем. За что потом расплачивается вменяемый Евкуров. Подчеркиваю: вменяемый, а никакой не демократический; в демократию не перескочишь, просто надо строить под нее фундамент, а не закачивать в карстовые пустоты взрывоопасный газ.

Пора отказаться от бессмысленных дискуссий на тему, симпатичный парень Рамзан Кадыров или же наоборот; пора ставить вопрос принципиально по-другому: возможно ли и дальше сохранять арендные отношения? И, если сохранять, то как долго и на каких условиях? На условиях самозамкнутого управления вверенными землями? Нет. С постепенным, плановым и подконтрольным возвращением к общероссийским нормам? Да. Хотя и эти нормы далеки от совершенства; под государственной безопасностью мы по-прежнему понимаем исключительно защиту внешних границ от врагов и внутреннего миропорядка от врагов режима; то, что безопасность гражданина есть цель, а военная сила и сила спецслужб лишь средство ее достижения, большинству из нас и в голову не приходит.

Вообще же говоря, в своем ответе Орлову Кадыров безусловно прав. Все в суд. Давайте там решать, кто прав, кто виноват. Но только не в грозненский суд. Это все равно что с Лужковым и Батуриной судиться в доблестной Москве. Впрочем, лучше бы и не в Басманный. И не в Хамовнический. А в тот независимый суд, который нужно создавать, если мы всерьез намерены выбираться из цивилизационного тупика. Без такого суда не будет ни свободной экономики, ни полноценной политики, ни вольной информации, ни приемлемой общегражданской жизни. А будут только очередные выстрелы, взаимные обвинения и серии разоблачений.

Москва, Владимир Семенов

© 2009, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».