Почти через год после смерти Алексия II обстоятельства гибели экс-патриарха стати причиной скандала. Актер Станислав Садальский в своем блоге объявил, что «патриарха убили тремя выстрелами в голову», ссылаясь на «знакомых попов», нашедших тело Алексия II. В ответ диакон Кураев, с которым Садальский не раз обменивался публичными оскорблениями, предложил альтернативную версию, подтвердив все же неоднозначность происходившего в декабре 2008-го во внутренних покоях резиденции в Переделкино.

По словам Кураева, Алексий II «на секунду утратил координацию движений – и упал. Но, падая, затылком ударился об угол стула. И этот угол перебил вену». На помощь патриарху никто не пришел: глава церкви запирался на ночь в одиночестве. Точку в споре поставили в Московской патриархии, причем, выговор получили оба спорщика: «Все это смакование деталей, выдвижение гипотез – от лукавого», – заявил глава пресс-службы патриархии священник Владимир Вигилянский. Финальной версией стала «смерть патриарха от любви к уединению». «Вне зависимости от конкретных обстоятельств его смерти, это была своего рода «плата» за ту свободу, которую он «выторговал» у окружения», – сказал Вигилянский.

Актер Станислав Садальский, периодически выступающий в роли «телевизионного борца за чистоту религии», спустя почти год после смерти патриарха Алексия II выдвинул в своем блоге версию о насильственной смерти главы РПЦ. «Знакомые попы, милиция мне рассказали, что патриарха нашли с пробитой в трех местах головой, что взор его был устремлен на дверь. Бью во все колокола – никто меня будто не слышит. Многие попы, люди подневольные, стали бояться публично со мной общаться – служба безопасности нынешнего патриарха отслеживает их контакты», – возмутился в своем «ЖЖ» Садальский. Среди возможных мотивов для «убийства» Садальский предположил, что патриарха убили за то, что он не поддержал Кремль в дни «августовской войны».

Давний оппонент Садальского диакон Андрей Кураев, с которым актер не раз обменивался публичными оскорблениями, вынужден был (также, в LiveJournal)опровергать слух об убийстве Патриарха тремя выстрелами в голову и в результате напустил еще больше ужаса. «Как таковой сердечный приступ не убил бы патриарха. Просто случился он в максимально неудобных для помощи обстоятельствах.

Возможно, что приступа не было вообще. Просто пожилой человек при каком-то повороте или резком движении на секунду утратил координацию движений – и упал. Но, падая, затылком ударился об угол стула. И этот угол перебил вену. Патриарх пришел в сознание. Пробовал встать – на стенах кровавые следы от его рук (это важно с религиозной точки зрения: значит, кончина Патриарха не была мгновенной и у него было время не только для последней борьбы за жизнь, но и для осознания неизбежности предстоящего последнего Перехода и подготовки к нему).

Даже и при такой травме его можно было бы спасти. Если бы хоть кто-то знал, что ему нужна помощь. Но дело было во внутренних покоях Патриарха, которые он на ночь сам изнутри запирал на ключ. Двери двойные, шумоизоляция от остального здания, где, суетясь, хлопочут монахини, полная. Стоны Патриарха никто не расслышал. Ключей от его покоев не было даже у охраны».

По словам Кураева, спохватились и взломали двери только утром, когда патриарх не вышел к завтраку. Но было поздно. Диакон Кураев подтвердил и тот малопочтенный факт, что Патриарх умер в уборной, чем и объяснил нежелание церковных чинов обнародовать полную версию событий.

В итоге РПЦ неохотно, но вынуждена была признать достоверность объяснений Кураева. Но от Московской патриархии выговор получили оба спорщика. «Все это смакование деталей, выдвижение гипотез – от лукавого», – объявил глава пресс-службы патриархии священник Владимир Вигилянский. В отличие от многих неоднозначных эпизодов в современной истории РПЦ, реакция официальных представителей церкви оказалась на удивление достойной: «чернушные» подробности кончины главы церкви сгладили красивой метафорой. «Вне зависимости от конкретных обстоятельств его смерти, это была своего рода «плата» за ту свободу, которую он «выторговал» у окружения», – объявили в московском патриархате. Священник Вигилянский пояснил, что патриарх Алексий «был всегда на виду, в окружении людей, и единственное, что он отвоевал у своего окружения, это ночь. Он не допускал ночью к себе в покои никого, чтобы можно было помолиться и побыть одному хотя бы ночью».

Москва, Алексей Усов

© 2009, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».