Пристальное внимание сразу пяти прокуратур к скромной экологической общественной организации Гражданский центр ядерного нераспространения – что это было? Над этим вопросом ломают головы общественники Красноярского края.

О странных злоключениях красноярских экологов, обнаруживших на берегах Енисея следы радиационного загрязнения, «Новый Регион» не раз уже сообщал.

Сегодня о сложившейся ситуации рассказывает в своем авторском материале один из участников экологической экспедиции Виталий Хижняк.

Справка РИА «Новый Регион». Хижняк Виталий Григорьевич – специалист в области ядерных технологий и ядерной безопасности, кандидат технических наук, секретарь Координационного Совета по радиационной безопасности при губернаторе края.

Научный консультант Гражданского Центра ядерного нераспространения проекта,

являлся членом Экспертного Совета по использованию атомной энергии при

Комитете по энергетики Госдумы РФ.

«Маразм крепчал!» (Вместо предисловия)

В давние-давние годы, когда я ещё был студентом, у нас (как, видимо, и у всех студентов во все времена), ходили всякие крылатые словечки, фразы, афоризмы, шутки-прибаутки и т.п. Одной из таких фраз была: «Маразм крепчал!». Откуда она возникла, точно уже не помню. То ли из какого-то спектакля, то ли из фильма… То ли сами придумали...

Так вот. С некоторых пор я стал замечать, что у нас в стране маразм начал крепчать. Особенно во время горбачёвской «перестройки» и после «Чернобыля». Я уж не говорю о времени правления президента Ельцина. Иногда я думал, что уже всё, – приплыли, дальше некуда. А потом приходилось вспоминать Марка Твена.

У него есть такая зарисовка (цитирую по памяти).

«Мои дела шли так плохо, и всё хуже и хуже, что я понял, что лечу в глубокий колодец. Когда же я шлёпнулся на самое дно и затих, – снизу кто-то постучал!».

С тех пор всё время «стучат».

Все «маразмы» перечислять долго, да и не очень это благодарное дело. Поэтому только о некоторых.

Когда случился «Чернобыль» (26 апреля 1986 г.), то о нём несколько дней вообще молчали. Это маразм № 1 (о последующей лжи в течение многих лет я говорить не буду). А в атмосферу было выброшено несметное количество так называемых «горячих» частиц (см. далее). И через четыре дня, во время первомайской демонстрации, эти самые «горячие» частицы падали (почти по Высоцкому) на головы беспечных киевлян.

Кому-то на одежду, кожу, кому-то в лёгкие с обычной пылью, кому-то в желудок, если демонстранты ели пирожки или мороженое. Это маразм № 2.

Потом они (эти частицы) долетели до Европы, до Скандинавии. Шведы и финны, увидев, что их скот накушался этих самых частиц и прочей радиации вместе с травой, ягелем и их мясо стало радиоактивным, порезали скот (оленей и др.) и захоронили в могильники.

Что сделали наши? Правильно! Порезали чернобыльский скот, мясо развезли по городам и весям, в том числе в Красноярск, перемололи на фарш, смешали его с нашим, чистым, фаршем и продали (?) или передали (?) в столовые, магазину – одному Богу известно, куда точно). Это – маразм № 3.

И многие красноярцы кушали это (не очень!) радиоактивное мясо, возможно вместе с «горячими» частицами.

Далее о другом маразме. О красноярском.

Но сначала о «горячих» частицах.

«Горячие» частицы

Так что же это такое – «горячие» частицы?

«Горячими» называют частицы двух разновидностей, двух типов.

Частицы первого типа – это молекулы, атомы, ионы, свободные радикалы, обладающие энергией, превышающей энергию теплового движения.

То есть речь идёт о нагретых до высоких и очень высоких температур (сотни, тысячи, десятки тысяч и даже миллионы градусов) молекулах, атомах, ионах, свободных радикалах.

Бывают также и горячие электроны. Такие частицы имеют огромные скорости движения (кинетическую энергию) и, соответственно, реакционную способность (химическую агрессивность).

Пламя костра – это сплошь «горячие» частицы.

Подобные частицы всегда имеются – рождаются и «умирают» – и в нашем организме, и в организмах всех животных и растений. Но так как в этой статье нас они мало интересуют, то скажу очень кратко.

Дело в том, что все мы в определённой степени радиоактивны.

В нашем организме всегда есть радиоактивный калий-40, мы дышим воздухом, в котором есть радиоактивный газ радон, которые при распаде излучают альфа-, бета-частицы и гамма-кванты (порции энергии).

При радиоактивном распаде возникают также «горячие» атомы – «атомы отдачи».

С учётом калия-40, радона, продуктов его распада и других радионуклидов суммарная активность нашего организма может достигать (по оценкам учёных, экспертов) 50 000 беккерелей (распадов в секунду), что сравнимо с активностью одной «горячей» частицы второго типа (см. ниже).

Альфа- и бета-частицы, атомы отдачи и гамма-кванты имеют огромные скорости, то есть уже сами являются «горячими», и называются ионизирующими.

Они разбивают наши биологические молекулы, молекулы воды, превращают их в осколки (свободные радикалы), ионы, передают им свою энергию, то есть превращают их в «горячие», которые, в свою очередь, делают то же самое, запускают различные биохимические реакции, пока не потеряют свою энергию и не успокоятся.

Единовременное количество «горячих» частиц этого типа в организме не известно, но счёт, видимо, идёт на миллионы (как минимум) или больше.

Частицы второго типа.

«Горячие» частицы этого типа – это радиоактивные частицы (материалы, вещества) с высокой удельной активностью, то есть активностью 1 грамма вещества.

Поэтому очень большими «горячими» частицами можно считать атомные реакторы или отработавшие тепловыделяющие сборки (ОТВС), которые хранятся на Горно-химическом комбинате (ГХК) в Железногорске.

А самыми маленькими – отдельные атомы любого радиоактивного изотопа.

Так, если вы случайно проглотили или вдохнули один атом плутония-239, то знайте, что в своём теле вы носите «свехгорячую» частицу, ибо удельная активность плутония-239 равняется 1 кюри (Ки), что составляет 3,7•1010 беккерелей (Бк) или распадов в секунду.

Реально же речь идёт о мелких и очень мелких, пылевидных, микроскопических радиоактивных частицах разного происхождения, разного состава и с разной активностью, которых объединяет только одно – высокая удельная активность, то есть активность, пересчитанная на 1 грамм вещества.

Одними из первых были высокоактивные частицы, образовавшиеся при проведении атмосферных и наземных ядерных взрывов, а также при аварийных ситуациях во время пуска первых реакторов.

Их состав может быть практически любым.

Это и не разделившиеся во время цепной ядерной реакции и испарившиеся во время атомного взрыва частицы оружейных (делящихся, то есть дающих цепную реакцию деления с большим выделением энергии) урана и плутония (КПД атомного взрыва обычно не превышает 20%), и активированные и также испарившиеся элементы конструкции башни (вышки), на которой устанавливалось взрывное устройство, элементы зарядного устройства (бомбы), наконец, всего того, что было в почве в эпицентре взрыва.

Эти частицы до сих пор могут находиться в верхних слоях атмосферы, постепенно оседая на поверхность земли.

Активность этих частиц может колебаться в широких пределах, что зависит от их размера и состава.

Так в Большой Советской Энциклопедии приведены значения: от 0,37 до 370 Бк (от 10-11 до 10-8 кюри) на частицу. То есть при высокой удельной активности активность отдельной частицы не велика.

Применительно к реакторам – это частицы высокоактивного графита, облучённого урана, отработавшего ядерного топлива (ОЯТ), частицы активированных элементов приборов, конструкций активной зоны реактора и т.д. и т.п., которые могут попадать в природную среду, в атмосферу при аварийных ситуациях, авариях, пожарах на реакторных установках, на реакторах АЭС.

Как уже было сказано выше, огромное количество «горячих» частиц было выброшено в атмосферу во время Чернобыльской аварии 26-го апреля 1986 года. Добавлю только, что они ещё долго могут находиться в атмосфере Земли, постепенно оседая на поверхность.

В Енисей «горячие» частицы попадали из двух проточных реакторов ГХК во время аварийных ситуаций и их ликвидации.

Это также частицы малых, микроскопических размеров.

Активность также разная – всё зависит от размера и происхождения. Часть из них осела на дно реки, попала на берега, часть, возможно, доплыла до Енисейского залива, Карского моря.

После остановки в 1992 году проточных реакторов новые «горячие» частицы в Енисей не попадают. А старые могут появляться на берегах Енисея после паводков и переотложения донных осадков. Правда, сейчас вероятность найти их на берегах Енисея крайне мала, найти практически невозможно.

Какова опасность «горячих» частиц?

Опасность отдельной частицы близка к нулю. Это ноль без палочки – с моей точки зрения, хотя кто-нибудь будет возражать. Но это его проблема.

При попадании на кожу и длительном нахождении на коже (если человек месяцами не моется или приклеит её пластырем – для эксперимента) она может вызвать локальный, точечный ожог (типа солнечного) с покраснением кожи в размерах точки и безо всяких последствий для организма.

При попадании в желудочно-кишечный тракт она через пару дней выйдет из организма естественным путём (или рассосётся).

При попадании в лёгкие частица может вызвать локальный ожог – точечный очаг разрушения лёгочной ткани радиусом до нескольких микрон.

Поэтому каждая конкретная частица может представлять некоторую опасность для одного конкретного человека, который её проглотил или вдохнул (или будет неделями носить в кармане). Не более того.

Попадание же в организм большого числа «горячих» частиц (как при ликвидации последствий чернобыльской аварии) может привести к лучевому поражению внутренних органов и к различным заболеваниям.

Так что один грамм таких частиц я в карман класть не буду, а от килограмма буду держаться подальше.

Следует также иметь в виду, что гамма-излучение от любой «горячей» частицы резко убывает с расстоянием. Так, например, если мощность дозы (МД) гамма-излучения на по-верхности частицы составляет 34 тысячи мкР/час (3040 мкЗв/¬ час), то на расстоянии 10 см от неё мощность дозы составит уже всего примерно 70 мкР/час (0,7 мкЗв/ч), то есть уменьшится раз в 40-50.

А на расстоянии в один метр дозиметр её просто не заметит и зарегистрирует обычный гамма-фон.

Хронология событий

Этим летом мы с В. Михеевым (оба члены Координационного совета по радиационной безопасности, я к тому же секретарь Совета) решили побродить с дозиметрами по берегам Енисея в районе Б.Балчуга, посмотреть, как изменилась радиационная обстановка (гамма-фон) после паводка. Сразу скажу (о чём я уже говорил неоднократно, начиная с 1990 года, когда был членом межведомственной комиссии по оценке радиационной обстановки в ближней зоне влияния ГХК и единственным представителем от Красноярска), что «Черно-быля» у нас нет. Нет и речки Теча, и деревни Муслюмово (Челябинская область, зона влияния химкомбината «Маяк»). Сейчас максимальный гамма-фон крайне редко превыша-ет 100 мкР/час (1 мкЗв/час). В основном – от 30 до 60. Раньше бывало 300 и выше. Напом-ню, что в салоне самолёта, который летит до Москвы, гамма-фон (мощность дозы гамма-излучения) составляет 200 мкР/час. Измерял лично. А если на больших высотах, то, гово-рят, доходит до 300 мкР/час. А мешок с калийными удобрениями даёт гамма-фон до 60 мкР/час (0,6 мкЗв/час), то есть практически то же самое, что и «горячая» частица на рас-стоянии 10 см.

На всякий случай взяли с собой свинцовый контейнер – вдруг найдём «горячую» час-тицу.

Заранее договорились с работниками ООО «Квант» (Мельников А.Д., зам. директо-ра, член КС по РБ, и начальник отдела Дементьев А.С.): «Если что найдём, – примете на захоронение?». «Нет проблем! Это наша обязанность».

Нашли. Как оказалось по факту – всего одну! Думали, что пять, даже сфотографирова-ли показания прибора, но позднее выяснилось, что с ним что-то случилось – стал врать. За-тем со всеми предосторожностями, в свинцовом контейнере (хотя, как оказалось, можно было и в консервной банке – в кармане рюкзака), привезли в город.

И тут началось.

Детективная история. Или провокация?

Владимир Маяковский писал: «Если звёзды зажигают на небе, значит это кому-нибудь нужно».

Кому? Большой вопрос.

Звонят из ТВК (Мария Бухтуева): некто обнаружил чуть ли не тридцать «горячих» частиц в одном месте, почти рядышком. Есть даже снимки дозиметра с показаниями. А представитель Госсанэпиднадзора уверяет, что там всё чисто. Врут? Скрывают? Приезжайте, прокомментируйте.

Приехал, прокомментировал. Примерно так: найти даже пять частиц в одном месте… Из области фантастики.

За все 90-е годы несколько экспедиций Госсанэпиднадзора, института биофизики СО РАН и др. сумели найти в разных местах в общей сложности 5, 7, ну, не более 10 штук. Представители ГХК пишут о 50-ти. Так что если привезёте на место и ткнёте носом, тогда поверю. Покажите снимки дозиметров с показаниями.

Снимки куда-то пропали.

Через некоторое время опять звонок: мы ошиблись, не 20-30 частиц, а 12 (или что-то около этого). Об источнике информации молчат. Но добавляют, что якобы параллельно с нами в тех же местах ещё люди ходили, томичи, вроде, ещё кто-то. Частицы почти рядышком, в сантиметрах, в метре друг от друга. Место даже обозначили. Но того, кто нашёл, не сдадут.

Спрашиваю, поедут ли на это место. Говорят: «Да». Предлагаю свои услуги и даже за свой счёт.

Через некоторое время опять звонят: привезли одну частицу. Предлагаю её забрать, положить в наш контейнер и сдать в «Квант» вместе с нашими. В условиях строгой конспирации привезли нас с Владимиром Михеевым (руководитель Гражданского центра ядерного нераспространения – Ред.) почти на окраину города, затем через некоторое время (детектив!) привезли и эту самую частицу в консервной банке.

Привезли даже депутата краевого Законодательного Собрания В.Бибикову (зачем?).

Она тоже удивилась: а я-то зачем здесь?

Мы сделали замеры: точно, что-то есть. Я убрал лишний грунт, а оставшийся (с частицей) пересыпал в полиэтиленовый мешок и поместил в наш контейнер.

Затем интервью перед камерой. «Что теперь с нами будет? Мы же везли её на коленях». Отвечаю: ничего, спите спокойно. Даже если проглотите, то тоже ничего. В туалет сходите. В результате из двух интервью (Зубов Н.А. и я) минут на 5-6 в эфир вышло ноль секунд.

После этого контейнер привезли в «Квант». Дементьев А.С. сделал замеры МД на расстоянии 10 см и 1 метр (сразу скажу, что они меня не впечатлили: на расстоянии 10 см можно хоть месяц сидеть безо всяких последствий, а на расстоянии в 1 метр обычный фон), принял пакетики с грунтом, написал протокол замера МД, акт приёма-передачи, на котором мы расписались, и заверил нас, что завтра директор Бехтев С.И. подпишет документы, и мы их сможем забрать.

Но, к сожалению, Бехтев чего-то испугался (…). Позднее выяснилось, что он передал частицы на ГХК для анализа. А анализ подтвердил то, что и следовало ожидать: обе частицы (наша и ТВК) – нули без палочек.

Казалось бы, что на этом можно поставить точку.

Город от загрязнения и радиационного поражения одной «горячей» частицей, упакованной в свинцовый контейнер, спасён! Даже ТВК со своей консервной банкой этого не удалось сделать.

Но! Кому-то надо.

Развитие событий

Начались интенсивные проверки деятельности Красноярской региональной общественной благотворительной организации «Гражданский Центр ядерного нераспространения» (директор В.Михеев).

Несколько месяцев аж четыре прокуратуры передавали дела друг другу, в том числе природоохранная.

В итоге оштрафовали – за несвоевременную подачу отчётов.

На имя Михеева пришёл запрос от начальника Красноярского отдела Госатомнадзора Нестерова А.С., со ссылкой на просьбу Совета администрации края (видимо отсюда ноги и растут или уши торчат, видимо отсюда волна, то есть команда, и пошла) с кучей вопросов (аж 15 штук).

Но так как вопросы были ниже уровня моего понимания, то пришлось ответить – в таком же ключе. Каков вопрос, таков ответ (см. «В огороде бузина…» на сайте NuclearNo.ru).

Даже Генеральному директору ГХК Гаврилову П.М. пришлось одну из встреч с экологами посвятить этим самым «горячим» частицам.

Понял – и директора достали, если он на полном серьёзе… Правда, минут через семь – десять вопрос отпал сам собой (профессионалы же!), и встреча продолжалась ещё 50 минут – в тёплой, дружеской обстановке.

Вызвали к дознавателю в городской отдел милиции общественной безопасности. Милейшая и очень симпатичная женщина. Майор!

Ответили на вопросы. Популярно. Всё объяснили. Ждём результат…

Вызывают повторно (2 апреля): прокуратура, якобы, не согласилась с отказом от возбуждения (уголовного!) дела и предлагает повторно нас допросить.

Вопросы от прокуратуры тоже … не относящиеся к делу, но мы опять честно ответили. Повторно.

Чувствую, сверху давят. Система работает. А, как известно, если в шагающем экскаваторе все винтики и болтики заменить на золотые и бриллиантовые, то он всё равно будет шагать и рыть яму (кому только?). А что с него возьмёшь – механизм! Работа такая!

Но юмор в том, что эта милейшая женщина, как позднее выяснилось, ещё более 10 дней назад подписала постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было утверждено ещё 22 марта зам. начальника УВД по г. Красноярску.

Причём, мои совершенно чёткие ответы вызывали, мягко говоря, неверное толкование. «Говорю я ей про птичку, а она мне про пальто». Точно, как в законах Чизхолма: если вы так чётко и ясно изложили свою позицию аудитории, что любое ложное толкование исключено, – найдётся человек, который поймёт вас неправильно.

Более того, на следующий день показания пришлось давать специалистам Госсанэпиднадзора (новое название забыл).

Но, повторяю, у них работа такая.

Продолжение следует?

Зная нашу систему, можно предположить – продолжение следует…

А вдруг мы с Михеевым начали рыть тоннель под Кремль, чтобы подложить под кресло Президента «горячую» частицу?

Так что пока ждём. Чем кончится? Пшиком? А какому же чиновнику понравится пшик? Или… прямо в зале суда… за перевозку радиоактивных веществ без лицензии… (см. P.S.)

Вопросы остаются.

Что это? Предвыборная кампания? Провокация? Чиновничье рвение? Чья-то многоходовка? А цель? Или всё проще – «маразм крепчал!» – по-красноярски.?

И кто дал отмашку?

Так что, повторяю, пока ждём.

Ждём-с…

P.S.

Информация к размышлению – о перевозке радиоактивных веществ без лицензии)

Люди, проживающие по берегам Енисея ниже ГХК, используют радиоактивный ил, песок, глину для своих нужд (в том числе для песочниц в детских садиках, во дворах).

На острове Городской в Енисейске несколько десятков лет находится 10-сантиметровый слой речных отложений, отнесённый по содержанию цезия-137 к категории радиоактивных отходов.

Остров давно стал полуостровом, по которому ездят машины, ходят люди, в том числе дети, купаются, загорают, рыбачат. Жители Енисейска берут на острове песок для своих дач, огородов.

То же самое в Усть-Ангарске. Напротив посёлка отвалы пустой породы старого уранового рудника, с высоким гамма-фоном. Там детишки лето проводят у своих бабушек и дедушек. Камешки красивые собирают, рыбку ловят.

На заводе тяжёлых экскаваторов около 20 лет назад в плавильную печь попал цезиевый источник (Сs-137). До сих пор на территории завода находятся радиоактивные шлаки с высоким содержанием цезия-137 (те же «горячие» частицы).

На заводах, на ТЭС, ТЭЦ работают со шлаками, отвалами (угольными, металлургическими), с золой и т.д., в которых концентрируются природные радионуклиды. Гамма-фон на поверхности золо- и шлакоотвалов может превышать 100 мкР/час (1 мкЗв/час).

Все строительные материалы, особенно бетон, шлакоблоки, содержат радионуклиды.

Наши тела радиоактивны. В нас есть калий-40, радон, продукты его распада, а также другие радионуклиды, которые всегда есть в продуктах питания, воде.

Суммарная радио-активность тела взрослого человека (по данным экспертов МАГАТЭ) достигает 50 000 беккерелей (Бк) или распадов в секунду, что сравнимо с активностью «горячих» частиц. Перетаскиваем себя без лицензии.

Мы перетаскиваем с места на место и самих себя, и продукты питания, и калийные удобрения (покупаем в магазинах, не имеющих лицензии на право обращения с радиоактивными веществами, как и производители и перевозчики удобрений).

А мешок с калийными удобрениями даёт гамма-фон (мощность дозы гамма-излучения) до 60 мкР/час (0,6 мкЗв/час).

До относительно недавнего времени выпускали наручные часы (и другие приборы) со светящимися стрелками, циферблатами на основе радиоактивного фосфора. Гамма-фон на поверхности часов многократно превышал гамма-фон на поверхности «горячих» частиц.

В салоне самолёта гамма-фон составляет 200 мкР/час (2 мкЗв/час) и выше.

© 2007, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».