Давно собиралась «порастекаться мыслию по древу» относительно модных нынче феминитивов, тех, что все чаще появляются в соцсетях, блогах, проскальзывают в СМИ, да и в разговорной речи.

Чаще всего это слова, изобретенные то ли радикальными (но без языковой « чуйки» ) феминистками, то ли т.н. лже-суфражистками (из тех, кто хайпует на этой теме), то ли агрессивными сексистками: авторка, организаторка, членка, блогерка, режиссерка, президентка, операторка, менеджерка, экпертка, врачиня, онкологиня, педиатриня, докторица, прозайка, бухгалтерка, дирижёрка, прорабка, библиотекарка, парикмахерка,

и даже, о боги, – ребёнка, человечица, младеница…

В общем, вы уяснили, феминитивы – это «женские» названия профессий, а также слова женского рода, являющиеся альтернативой или парой аналогичным понятиям мужского рода.

Термин «феминитив» нелингвистический. Более того, вообще не «академический»: отсутствует даже в словарях иностранных слов. Его предложили и продвигают сторонники последовательного образования соответствующих парных слов в русском языке, одержимые идеей гендерного равенства, в том числе, и на уровне языка: почему мужской род в большинстве профессий принят по умолчанию, что за несправедливость?!?!

Восстановление справедливости и привело к появлению этих лингвистических уродцев, точнее, если следовать логике создателей – уродок.

На фоне полуграмотной речи многих русскоговорящих это явление кажется зловещим…

Впрочем, деградацией языка феминитивы полагают далеко не все (и уж, конечно, с этим не согласятся темпераментные особы, сатанеющие от самого существования такой языковой категории, как «мужской род»).

Есть мнение, что это социальный запрос: мол, существует непассивное движение суфражисток, что осознанно (или неосознанно) желает закрепить позиции в языке. Дескать, меняется общество – меняется и его язык.

Для лингвистики, кстати, это неплохо – ее вытаскивают в сферу говорящих (даже если они буровят невесть что) из пыльной кабинетно – научной изоляции (видать, синдром самоизоляции сказывается на моем изложении – уж, не обессудьте, запертую на карантин), обсуждая происходящие изменения довольно бурно. Это информповод, сходный, например, с недавней широкой дискуссией об употреблении предлогов в Украине и на Украине или заменой Башкирии на Башкортостан.

И явление это вовсе не новое, скорее регулярное, характерное для большинства языков,

где есть категория женского и мужского рода. В своё время и американские феминистки протестовали против названия профессии policeman, требуя называть женщин-полицейских policewoman. Наиболее радикальные активистки протестовали и против названия Manhattan: первая часть этого слова – Man (мужчина) оскорбляла их, как женщин.

В немецком языке проблема «пола» профессии решается, как правило, технично. И выглядит вполне эстетично. Если сам способ образования названия профессии в этом языке можно считать удобным и благозвучным. Но опять же – такова природа немецкого, когда для получения нового слова (не только профессии) объединяются два, а иногда и три слова: первое обозначает специализацию, второе слово даёт информацию о сфере деятельности.

И вот к этим, минимум двум, словам еще цепляют суффиксы -er и –erin, обозначая первым – профессионала – мужчину, вторым – даму. И в этом случае, по сравнению с неизменными для обоих родов русскими оператор, бухгалтер, монтёр – названия выглядят более «равными» в гендерном подходе:

Buchhalter/Buchhalterin – бухгалтер

Dolmetscher/Dolmetscherin – переводчик (устный).

Иногда прицепом к профессии идет не суффикс, а полноценное третье слово:

-mann – для мужского рода,

-frau – для женского:

Kameramann/Kamerafrau – оператор

Kaufmann/Kauffrau – предприниматель, коммерсант, торговец

Hotelfachmann/Hotelfachfrau – спец в сфере гостиничного бизнеса.

Это универсальный и проверенный временем способ – пусть кому-то он и кажется чересчур громоздким и прямолинейным ( как французам и англичанам, вечно пародирующим германскую морфологию и выдумывающим немецкие слова, якобы, состоящие из пяти абзацев) позволяет создать аналог тому же канцлеру – как канцлерин, что согласитесь куда благозвучнее «наших» президент – президентка, или советских названий первых лиц государств: председатель – председателька; секретарь – секретарка. Если вы скажете, что в данном случае, будет уместно «женские» названия заменить на председательша, секретарша, то я вам отвечу: русская языковая традиция в этом вопросе следует за французской. И об этом ниже…

Во французском языке, как и в русском, есть ряд существительных, обозначающие профессию, которые не имеют форму женского рода.

Françoise Sagan est l'auteur de beaucoup de romans, c'est un braillant écrivain.

Marguerite Yourcenar a été la première académicienne.

Галантные французские мужчины – писатели озаботились проблемой в своих произведениях – пытались образовать «женскую» форму ряда профессий, но не все их предложения признали языковой нормой. Речь идет о chirurgienne и professeuse (Вольтер), doctrice (Бальзак), autrice (Ретиф де ла Бретон), compostrice (Прудон), ministresse (Пруст) и т.п.

В большинстве случаев, существительные женского рода обозначающие профессию, французы образовывают согласно такому правилу:

форма мужского рода + е: avocate, enseignante

не меняют форму если в мужском роде слово оканчивается на –е: journaliste, biologiste, fleuriste

-er менятеся на- ière: romancière, boulangère, épicière

-on, -en (ien) меняется я на – onne, -enne (-ienne) : patronne, technicienne, informaticienne

-eur меняется на -euse : danseuse, vendeuse, serveuse

– teur менятеся на – trice : factrice, institutrice, actrice, dessinatrice

У существительного chanteur две формы женского рода: cantatrice (оперная), chanteuse(эстрадная).

Некоторые формы женского рода образовывались с помощью суффикса – esse:

doctoresse, poétesse, mairesse, maîtresse. Но! Сегодня эти формы не используется или сохранились в разговорной речи, за исключением maîtresse de maison.

Во французском не имеют женского рода почти все существительные касающиеся армии и строительства: charpentier, menuisier, soldat, colonel, а также policier, pompier.

В этом случае для обозначения женского рода часто используется слово femme: unefemmepolicier, unefemmecolonel, unefemmepompier.

Если женщина полковник, употребляется – madame le colonel , если президент – madame le président, министр- madame le minister…

В Литературном языке, при отсутствии слова femme, сохраняется мужская форма артикля: Camille Claudel est un sculpteur brillant; Françoise Sagan est un auteur renommé.

В разговорном французском языке допускается артикль женского рода перед этими именами существительными: uneprofesser, uneingénieure, uneministre. Артикль женского рода часто используется с аббревиациями: la prof d'italien.

А вот квебекский офис французского языка рекомендует использовать формы женского рода при обозначении профессии: une auteure, une professeure, une docteure…

И это тоже можно принять за наличие феминитивов во французском, где, к слову, некоторые изначально «мужские профессии» все же имеют форму женского рода: uneréalisatrice, uneacadémicienne, uneambassadrice. Но, как правило, эти существительные обозначают жен мужчин занимающих соответствующую должность: madame la colonelle– le femme du colonel. Madame l'ambassadrice – la femme de l'ambassadeur.

Но если ambassadrice имеет два значения – и супруга посла, и должность дипломата, то la maréchale или la colonelle существуют только в значении жены маршала и полковника (по аналогии с «нашими» «полковничахами», «майоршами», «капитаншами», а еще – профессоршами, докторшами, инженершами и даже миллионершами – все эти слова обозначают жён соответствующих мужей – полковника, майора, капитана, профессора, доктора, инженера, миллионера, а не профессии этих дам).

Во французском некоторые профессии имеют две формы мужскую и женскую, но значения разные: une secrétaire– работает в офисе, un secrétaire – занимает высокую должность; un courier – известный кутюрье, une courière – заурядный кутюрье; le cuisinier – шеф-повар, une cuisinière – кухарка.

Некоторые существительные обозначающие профессию не могут иметь форму женского рода, так как это слово уже существует, но имеет другое значение и не обозначают профессию: médecine лекарство; врачебное средство, portière – дверца (автомобиля). Это схоже, к примеру, с русскими парами: пилот – но «женский» вариант ни в коем случае не пилотка (ибо так называется головной убор).

Что же касается нынешних попыток протащить в русский язык новации наподобие шофёрок и губернаторок. На мой взгляд, это неуклюжая калька с некоторых словообразовательных образцов чешского – единственного славянского языка, в котором феминитивы к каждому названию профессии строго обязательны, и ни у кого не вызывают вопросов или насмешек:

autor [аутор] – autorka [ауторка]

prezident [президент]– prezidentka [президентка]

doktor [доктор] – doktorka [докторка]

notář [нотарш] – notářka [нотаршка]

Однако, у гендерно выдержанных чехов не все так просто. Они, как и многие высокоразвитые языковые культуры, и в этом принципе следуют природе своего языка:

ministr [министр] – ministryně [министрине]

chirurg [хирург] – chiruržka и chirurgyně [хируршка и хиругине]

dramaturg [драматург] – dramaturgyně и dramaturžka [драматургине и драматуршка]

Возвращаясь же к самому явлению продвижения в языке гендерной толерантности…

Кто-то считает феминитивы аналогом прежних заимствований. Типа, они сродни и засилью нынешних англицизмов, и аббревиатурам и канцеляризмам советского периода, и французским заимствованиям в 19-м веке, и немецким – в 18-м, и польским –

в 17-м, и так далее, до масштабных тюркских вливаний, и еще ранее – греческих, во время христианизации Руси.

Но. В том-то и дело, что никто из экспертного сообщества и не собирается спорить с максимой, что язык – субстанция пластичная, динамичная, гибкая и уж никак не статичная. Лингвисты не хуже феминисток знают: Пушкин был лингвореволюционером похлеще Сорокина или Пелевина, и это он сделал русский язык своего времени близким к нашему идеалу.
Но Пушкин, а еще пуще – Лермонтов, в отличие от изобретательниц завхозки и барменки, шел не вразрез с природой русского языка, а следуя этой природе. Так же, как впоследствии это делали Гоголь или Чехов, Булгаков и Довлатов.

И пусть все русскоязычные суфражистки закидают меня тухлыми яйцами своего уязвленного самолюбия, но я все-таки скажу. Появление феминитивов нисколько не способствует гендерному равновесию. Слова, подобные поварке или профессорке подчеркивают, а не сглаживают различия между полами. А в профессиональной сфере как раз важна универсальность – специалиста нужно оценивать по компетенциям.

Но дело не только в этом. Вот задумайтесь, почему большинство из нас прямо таки брезгует лично употреблять операторку или бухгалтерку?! Потому что это какие-то недоделанные словоформы.

Ведь есть названия профессий, где феминитивы никого не смущают:

певец – певица

учитель – учительница

аспирант – аспирантка

спортсмен – спортсменка

актер – актриса

Считается, что в этих ролях женщин видеть уже привычно, поэтому и к парным словам отношение спокойное.

Но стоит сделать шаг в сторону авторов, пилотов, профессоров, дипломатов, хирургов, инженеров, как всё усложняется. Авторки – авторши, пилотки – пилотши, дипломатки, хирургини, инженерки – всё это кажется нам невозможным ( и только некоторым – смешным). Попытки назвать профессоркой женщину-ученого могут натолкнуться на ее же возражение и даже обиду.

Вот, к примеру, захочет ли Валентина Терешкова «обнулить» свою профессию лётчик– космонавт и стать лётчицей – космонавткой?!

Приверженцы феминитивов говорят на подобное: пустяки, к новым «толерантным» формам слов люди быстро привыкнут, главное – начать (а еще лучше велеть) их использовать.

При этом правила языка не менялись Ко многим наименованиям профессий и понятий мужского рода нет «женских» соответствий в русском языке: адвокат, боцман, арбитр, делегат, депутат, консультант,сенатор, прокурор,министр, прораб, космонавт, посол, президент, ювелир, слесарь, референт…

Названия лиц по военным специальностям исключительно мужские (боец, генерал, капитан, майор ).

Обозначения ученых степеней тоже не имеют «дамских» аналогов: академик, доктор наук, доцент, кандидат наук, профессор.

Равно как и нет «мужских» названий таким профессиям, как балерина, инженю, сваха или топ-модель. И что делать со словами общего рода – судья, староста, коллега чтобы придать им «половую» окраску по тому или иному социальному запросу?!

Можно, конечно, поэкспериментировать с обеими сторонами проблемы – мало ли кто еще, кроме суфражисток, почувствует себя несправедливо обойденным в лингвоправах – весь вопрос, каков будет результат.

И, конечно, не мешало бы драйверам подобных «реформ» проявить больше искушенности и знаний, предлагая обществу новые, соответствующие их взглядам, словоформы. Тогда, возможно, и носители языка не будут воротить нос от непропечённых продюсерка и лекторка.

По этому поводу не могу не вспомнить историзм русского языка – лексему авиатрисса. Так называли женщин-авиаторов в Российской Империи в начале 20-го века. Сейчас слово можно найти лишь на страницах соответствующих книг, а в начале прошлого столетия оно было полноценным аналогом авиатора.

И – это факт, слово и сейчас популярно среди русских женщин лётных специальностей. Пятнадцать лет назад они даже организовали свой профессиональный союз с таким названием, заявив в один голос, что подобное наименование им нравится гораздо больше, чем предложенное рекламным бюро слово авиаторка и «некрасивое» лётчица. Конечно, нравится, потому что слово – красивое, не хуже чем актриса, баронесса или поэтесса. Тем более, что тети – спецы точно в курсе, что первой авиатриссой была актриса – дочка французского водопроводчика и фальшивая «баронесса» (по сценическому псевдониму). Так что вопрос: войдут ли феминитивы в русский язык, становится еще сложнее: может, напротив, вернутся давно забытые термины в new look а ля феминизм?!

P.S. Кстати, о поэтессах и вообще об эстетике и этике феминитивов. Общеизвестно, что Анна Ахматова и Марина Цветаева не желали, чтобы их именовали поэтессами. Они называли себя исключительно поэтами, подчеркивая только свою «цеховую» принадлежность, игнорируя пол.

Москва, Эмма Прусс

© 2020, РИА «Новый День»