Десятилетиями на Урале не знали, что такое корь, но она вернулась – сначала вспышкой в Екатеринбурге в 2016 году, когда заразились 76 человек, потом в 2019-м – тогда болезнь подтвердили у 98 жителей Свердловской области, а в этом году число случаев уже перевалило за 170. Какие еще инфекции могут вернуться на Урал, если люди не начнут прививаться, как антипрививочники 80-х спровоцировали эпидемию дифтерии в 90-е и как изменится нацкалендарь ― в интервью «Новому Дню» рассказала заместитель главы управления Роспотребнадзора по Свердловской области Анжелика Пономарева.
– Недавно родители из Екатеринбурга стали жаловаться, что из аптек и коммерческих клиник пропала вакцина от кори. Это связано с подчищающей иммунизацией после весенних вспышек?
– Вакцина есть, она поступала и за счет средств федерального бюджета, и за счет средств регионального бюджета. Причем есть и моновакцина, которая предназначена для взрослых, и детская тривакцина (корь, краснуха, паротит) – как раз ее распределяют между лечебными учреждениями, в зависимости от потребностей, чтобы обеспечить всех нуждающихся.
Конечно, расход связан с подчищающей, сверх плана, иммунизацией. Причем количество лиц, которые подлежат ей, постоянно увеличивается.
– А с чем это связано?
– С миграцией населения, это процесс перманентный. И с выявлением труднодоступных групп населения.
– По последним данным, в регионе было зарегистрировано за этот год 174 случая кори, которые подтверждены в лаборатории. Эта цифра будет расти? Или удалось купировать процесс?
– Заболеваемость существенно снизилась. За последние недели мы регистрировали только единичные случаи, и они все были завозными. Подчищающая иммунизация и иммунизация по эпидпоказаниям в очагах кори дали свои плоды.
– Многих напугало и другое заболевание – была вспышка менингококка на распредцентре «Озона» и на Уралхиммаше…
– Я бы не называла это вспышкой: было зарегистрировано два случая генерализованной формы и несколько случаев носительства и локализованной формы течения заболевания у контактных лиц. Но на самом деле носительство менингококка в популяции довольно распространено, это до 10%.
– Всех взволновало, что два взрослых человека погибли. Почему так случилось?
– Это очень грозная инфекция, которая может развиваться молниеносно, человек может погибнуть за несколько часов. У обоих скончавшихся были тяжелые сопутствующие заболевания. То есть они были в группе риска. Именно поэтому нужно прививаться – вакцина от менингококковой инфекции входит в региональный календарь профилактических прививок. Детям от 9 месяцев, взрослым, входящим в профессиональные группы риска – педагогам, медработникам, сотрудникам социальных служб, а также людям с иммунодефицитами, не стоит пренебрегать прививкой.
– С учетом того, что множество болезней можно победить прививками, будет ли меняться нацкалендарь вакцинации? Ведь сейчас многие вынуждены ставить прививки за свой счет, и порой это очень дорого.
– В России разработана стратегия развития имуннопрофилактики инфекционных болезней до 2035 года, и она предусматривает включение четырех новых вакцин – против менингококка, против папилломавирусной инфекции, против ротавирусной инфекции и против ветряной оспы. Обязательное условие – это должны быть отечественные вакцины.
– От ветрянки уже появилась российская?
– Пока нет, но к моменту включения вакцинации в календари отечественное производство будет запущено. А пока эта вакцина не включена в нацкалендарь, мы рекомендуем прививаться самостоятельно. Это не такая уж безобидная инфекция, как многие считают. В любом возрасте заболевание ветряной оспой может вызвать осложнения, в том числе ветряночный острый энцефалит и менингит. Мне известны случаи, когда ребенок погибал от осложнений «безобидной» ветрянки.
К тому же вирус, попав в организм, персистирует на протяжении всей жизни, опоясывающий лишай стремительно молодеет. И пока нет данных исследований, сколько лет жизни этот вирус отнимает у человека.
– Какова в регионе ситуация с непривитыми без медотвода?
– Могу привести свежий пример на вакцинации от кори в очагах – там только 1% отказавшихся, кто не ставит прививку по личным убеждениям.
– Как-то работают с людьми, кто отказывается от вакцинации не по медицинским, а по каким-то другим соображениям?
– Конечно. Если отказы связаны с культовыми убеждениями, тогда наши специалисты беседуют с лидерами религиозных организаций, часто ведется работа с лидерами общественного мнения. Привлекаются органы опеки, комиссии по делам несовершеннолетних. С такими родителями проводят разъяснительные беседы. Нам приходят ответы из этих органов о том, что после беседы, в которой родителям объяснили, что они создают угрозу здоровью и жизни своему ребенку, родители дают согласие на вакцинацию. Это трудная и повседневная работа, но она не прекращается.
– Есть ли риск возвращения каких-то инфекций? И каких?
– Вообще надо сказать, что инфекции не прощают отсутствие внимания к себе. В допрививочный период было более 180 тысяч случаев заболевания дифтерией, столбняком, полиомиелитом, корью, столбняком, гепатитом В, клещевым энцефалитом, краснухой. И нам удалось – именно благодаря массовой иммунизации – в десятки и сотни, а где-то и в тысячи раз снизить заболеваемость. Но как только наша бдительность притупляется, объемы вакцинации снижаются – инфекция тотчас заявляет о себе. Мы хорошо помним дифтерию в 1990-е, когда объемы вакцинации взрослых значительно снизились, и в итоге спустя десятилетие произошла эпидемия. Болели тысячи, в том числе – токсическими формами, поэтому десятки людей тогда в Свердловской области скончались от дифтерийного крупа. Это были непривитые взрослые и дети.
Екатеринбург, Екатерина Норсеева
Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42
© 2023, РИА «Новый День»