В понедельник известный екатеринбургский политолог Владимир Соковнин в интервью агентству «Регион-Информ» рассказал о том, почему все последние выборы на Урале прошли под знаком «черного пиара» и поделился своими взглядами на Уральскую гильдию политических консультантов.

По мнению Соковнина, если не остановить поток грязных технологий, то следующие выборы будут еще более жесткими по масштабам применения на них «черных приемов». К сожалению, считает политолог, сделать это будет достаточно сложно.

Мужик пасет овец. К нему подъезжает «Мерседес-Гелендваген», из него выходит круто прикинутый чувак и говорит:

– Крестьянин, если я угадаю, сколько у тебя овец, отдай мне одну.

– Ну, давай, чувак.

Тот достает ноутбук, через модем связывается со спутником, сканирует пастбище, выводит 60 таблиц в Excel, печатает что-то на принтере и говорит:

– У тебя, мужик, ровно 2.531 овца.

– Клево – говорит крестьянин – забирай одну.

Тот довольный грузит овцу в заднюю дверь «Гелендвагена» и уезжает. Через несколько минут его догоняет крестьянин на мотоцикле и говорит:

– Чувак, давай я угадаю, чем ты занимаешься и ты вернешь мне скотину.

– Ну, давай.

– Ты политконсультант.

– Как догадался?

– Во-первых, приперся без приглашения. Во-вторых, сказал мне то, что я и так знаю. В-третьих, ничего не понимаешь в том, что я делаю. Так что придется тебе вернуть мою собаку.

Р.И.: Владимир Михайлович, с каждыми новыми выборами применение «черных» технологий приобретает все большие масштабы. Характерный тому пример – выборы в городскую думу Екатеринбурга в марте этого года. Технологи дошли до того, что расклеивали на столбах объявления интимного свойства с фамилиями кандидатов. Откуда пошло это явление, где его корни?

Владимир Соковнин: На мой взгляд, начало массированному применению грязных технологий было положено на выборах в Государственную Думу Российской Федерации в декабре 1999 года. В истоках этого явления лежат две основные причины. Первая – жажда тех, кто выдвигает свои кандидатуры, во что бы то ни стало попасть во власть. Вторая причина – желание политтехнологов на этом заработать.

На основе личного опыта я могу разделить клиентов на три категории. Первая – это те, кто с самого начала принципиально отказывается от использования в своей избирательной кампании каких-либо грязных приемов. Я сразу же предупреждаю такого человека, что если против него запустят «чернуху», то победить будет практически невозможно. Что ж, – отвечает он, – по крайней мере, я не буду выглядеть негодяем. К сожалению, кандидатов этой группы очень мало – за всю свою двенадцатилетнюю практику у меня было лишь три таких клиента. Вторая категория – это люди, которые говорят так: «желательно выиграть чисто, но если против нас будут использовать «чернуху», я согласен на ответные меры». В общем, их можно легко спровоцировать.

Третий вариант – самый страшный. Кандидат в депутаты обращается к консультанту: «Надо выиграть, и все. Деньги не пахнут, победителей не судят». К сожалению, вот этих третьих все больше и больше.

Р.И.: А вы сами работаете с такими кандидатами?

Владимир Соковнин: Нет. Если я и соглашаюсь на сотрудничество с беспринципным человеком, то сразу ставлю условие: если пойдет запредельная «чернуха», я предлагаю кого-нибудь, кто согласен этим заниматься, и ухожу. Я разрабатываю стратегию, технологию, обеспечение всем – от дизайна до слоганов, но не приемлю кампаний, построенных на утверждениях типа: «мама соперника спала с крокодилом». В самом крайнем случае, то есть когда выбора просто нет, я действую при помощи критических материалов, но таких, которые можно подписать. Это мой принцип. Я все подписываю своим именем. Только факты, документированные и аргументированные. Это не «черный пиар», а критические публицистические статьи. Наряду со всем я пишу художественные вещи – пьесы, романы, – я этакое сочиню, что мне потом будет на том свете страшно.

Р.И.: Получается, что «во всем виноваты клиенты». Спрос рождает предложение и так далее. А каково же место политических консультантов?

Владимир Соковнин: Знаете, я не очень осуждаю политтехнологов, которые завязываются на этих третьих клиентах, поскольку их все больше и больше. В конце концов, они наемные работники, они согласились. Если шеф говорит: «Побеждать надо, что ты меня, мол, подводишь», технолог вынужден отрабатывать деньги. Самое удивительное, что вожди этих молодых ребят идеологию подготовили к такого рода альянсам! Вот что самое страшное! У Фрейда есть одно открытие, которое в психологии и психиатрии называется рационализация. Если я убил кого-то, то не могу спокойно жить: я убийца. Для того чтобы совесть была пригрета, я должен выстроить оправдание, почему я убил. Помимо прочего, когда начинается рационализация, всегда приходит убедительное оправдание. Преступники, которые убивают стариков, бомжей для того, чтобы получить их квартиры, заявляют «мы – социальные санитары», «мы очищаем общество от ненужных людей». Точно так же – технологи. Они объяснили для себя грязь очень просто: идет борьба. В борьбе нужно побеждать. Именно поэтому и возможно применение средств, которые выходят за пределы законодательных правил.

Небезызвестный Константин Киселев об этом очень часто говорит: нет «черного пиара», а есть законные и незаконные приемы. Если применяются последние, должны включаться правоохранительные органы. В то же время он заявил в одном из интервью: «Не буду лукавить, порой пользуюсь анонимными листовками в своей деятельности. Стараюсь говорить всегда правду в этих листовках, но не всегда могу указать выходные данные, дабы не скомпрометировать себя или клиента». В этой связи я имею право задать ему вопрос: если вы выпустили анонимную листовку, в которой постарались сказать правду, это за пределами права или нет? Конечно, это за пределами права! Значит, он сам себя высекает, когда говорит: я иногда, – а на самом деле, не иногда, а всегда – занимаюсь противоправной деятельностью во время избирательных кампаний. Это ведь и есть фрейдовская оговорка. Когда жена изменяет мужу, она приходит домой, обращается к супругу «Сережа!». А на самом деле мужа Вовой зовут. Таким образом, получается, что политтехнологи рационализировали идеологию применения анонимок и других критических черных вещей. Политконсультант присваивает себе право утверждать, что он критерий оценки, допустим или нет тот или иной прием. Таким образом, пределы допустимого оказываются размытыми.

Р.И.: Такова позиция большинства членов Уральской гильдии политических консультантов. Как вы относитесь к этой организации?

Владимир Соковнин: Профессионалов в политическом консалтинге мало, тем не менее, конкуренция на этом рынке очень высокая. Поэтому профессионалы, которые оправдали для себя применение «черного пиара», объединяются в кучки. В Москве – это консалтинговые и другие фирмы, которые конкурируют между собой. Я считаю, что это нормально. У нас, в Екатеринбурге, все по-другому. Собралась вот эта кампания – Уральская гильдия политических консультантов. Гильдия представляет собой маркетингово-рекламное сообщество пиарщиков…

Р.И.: Вас туда приглашали?

Владимир Соковнин: Было дело. Я отказался. Аргументация проста: гильдии политконсультантов, если брать буквальное значение этого слова, быть не может. Гильдия – это союз единомышленников, который устанавливает правила. Политтехнологи же эти правила будут каждый день нарушать! Потому что находятся в условиях жесточайшей конкурентной борьбы на политическом рынке. Я их спрашивал: вы свою этику, что ли, выработаете – не трогать друг друга? Да вы же не друг друга трогаете, – ведь это же борющиеся кандидаты трогают друг друга вашими руками! На самом деле, в отношении коллег члены гильдии тоже не очень церемонятся. Приведу пример: во время весенней предвыборной кампании в городскую думу Ирину Пилюгину закидали чернушными листовками, а она – член гильдии, вроде как свой человек! Кстати, после этого случая она, насколько мне известно, вышла из этого псевдообъединения.

Гильдия – это хитрый, профессионально сделанный пиар под рынок, под заказы. Для стороннего наблюдателя это выглядит так: раз гильдия и ее члены звучат везде, значит, это престижно. Есть куча выпускников вузов и просто начинающих политологов, которые мечтают стать членами этой организации по этой же самой причине – мол, гильдия – это престижно, гильдия – это заказы. В этом я и вижу отлично сделанную пиар-кампанию под себя, под эту профессию.

Р.И.: А все-таки, почему вы отказались?

Владимир Соковнин: У меня другой метод, и гильдия мне не нужна. Более того, она вообще не нужна профессионалам. Если я выступаю против другого такого же консультанта, для меня не имеет значения, член он гильдии, или нет. О чем мы с ним можем договориться, особенно если он ведет кампанию за клиента третьей категории, а я – за клиента первой и нахожусь в заведомо проигрышном положении? Я повторюсь: это никакая не гильдия, а сообщество для получения и распределения заказов. Почему они принимают меня как «белую ворону»? Потому что у меня много заказов, иногда я веду по три-четыре кампании, часто выступаю против гильдии и побеждаю. Как только перестану побеждать, уйду из этого бизнеса. Некоторые вещи для меня неприемлемы, нельзя так делать.

Р.И.: В конце июня вы выпустили большую статью, в которой выразили свое отношение к черным технологиям и к их применению гильдией политконсультантов. Как она была встречена?

Владимир Соковнин: Процентов девяносто людей, ее прочитавших, практически во всем со мной согласились. Несмотря на то, что статья вышла небольшим тиражом, она вызвала огромный резонанс в политических кругах города. Разумеется, статья попала и к руководителям гильдии. Насколько мне известно, они уже вовсю ведут против меня кампанию – распускают слухи, говорят всякую чепуху – мол, я завидую, отбиваю заказы. Предупреждают журналистов, которые могут развить эту тему: не связывайтесь с Соковниным. Используют весь свой арсенал, чтобы статья не пошла «в народ». Они отмахиваются от приведенных мной фактов, для них это удар по престижу всей организации.

Р.И.: По вашему мнению, между Уральской гильдией политконсультантов и понятием «черный пиар» можно поставить знак равенства?

Владимир Соковнин: Да, вполне. И я не единственный, кто это понимает. Упоминавшаяся мной Ирина Пилюгина вышла из гильдии, еще два молодых политконсультанта вскоре последуют за ней. В гильдии слишком увлекаются грязными приемами. Впрочем… Поймите, мы говорим о явлении – не только о гильдии как таковой, а о целом явлении. Страшно то, что вся страна выходит в фазу победы на выборах любой ценой. И административный ресурс, от Кремля «до самых до окраин», включился в эту игру без правил – кого-то снимают в последний момент, как в Приморье, посылают кремлевских политконсультантов, аккумулируют деньги – и все это на глазах у народа! Региональные политконсультанты, гильдия – лишь часть этого потока.

Р.И.: То, что членами политсовета при полпреде стали исключительно руководители гильдии, ни для кого не секрет. А все-таки как так получается, что «крестный отец» гильдии Анатолий Гайда находится в резиденции губернатора, а все его люди, за небольшим исключением – на Октябрьской, 3?

Владимир Соковнин: Я поэтому и поднял этот вопрос, чтобы над ним задумались и сам Анатолий Войцехович Гайда, и Петр Михайлович Латышев.

Р.И.: Почему «на работу» в полпредство перешли именно эти люди?

Владимир Соковнин: Один из моих коллег по преподавательскому цеху был там и высказал Латышеву три предположения. Первое: вы не знаете, кто появился рядом с вами. Вторая: вы знаете, кто появился, и специально их пригласили, третья: их к вам заслали. Полпред крякнул и сказал: «Мы разберемся». Я считаю, что третья гипотеза – красивая, но, к сожалению, не верная. Латышев, скорее всего, знает, что это за люди. А если знает, то, значит, готовит свою команду на выборы губернатора. Дело в том, что гильдия – не просто способ знакомства, и объединения в кампанию – это то, что можно назвать «интеллектуальным организованным сообществом». Его можно подсоединять куда угодно.

Р.И.: Вернемся к теме использования «черных» технологий. Есть ли пределы их использования?

Владимир Соковнин: Для «черного пиара» пределов нет, это психиатрическая вещь. Народ, по сути, сводят с ума. Грязные технологии – это манипуляция сознанием, психологический Чернобыль. Когда каждый день тебе сообщают: «Этот кандидат – негодяй, тот – вор, тот – «голубой», то на двадцатый день, по законам рекламы, ты начинаешь в это верить. Нужно «капнуть» семь раз, чтобы появилась уверенность в достоверности информации. А если «капнуть» двадцать семь раз?

Р.И.: Тогда на выборы никто не пойдет.

Владимир Соковнин: На выборы не пойдет тот, кто «загораживается». Люди с критической психологией пойдут голосовать за кандидата, против которого был использован «черный пиар». Пенсионеры же пойдут голосовать против такого кандидата. У них в голове – традиционные установки, и они привыкли думать, что нельзя о человеке безо всякой причины говорить, что он плохой. «Дыма без огня не бывает» – значит, он действительно негодяй! Добавьте к этому подкуп, – есть технологии подкупа, которые не выявишь ничем. Популистские обещания, подкуп, «черные» технологии одного кандидата выстраиваются против других. Если бы «черные пиарщики» проигрывали, они бы этим не занимались. Но они нередко выигрывают.

Р.И.: Так как же остановить «чернуху»? Ведь грязные приемы – это хороший бизнес, за счет них ведь основные деньги и зарабатываются.

Владимир Соковнин: Если мы не начнем говорить честно и откровенно о «черном пиаре» как о технологии сведения людей с ума, как о психиатрической технологии, мы дадим дорогу новому этапу его использования. Тогда мы не будем видеть ничего, кроме грязи. Я не романтик. Я просто хочу обозначить это явление. Я понимаю, что вся эта грязь будет продолжаться, но говорить-то об этом надо. Необходимо сделать «черный пиар» перманентной темой, но не для узкого круга читателей – это бесполезно, а чтобы это стало темой массового сознания. Это – всероссийская задача. Почему бы не начать с Екатеринбурга? В противном случае следующие выборы будут ужасными.

Р.И.: Ваши ближайшие шаги?

Владимир Соковнин: Недавно собрал группу из девяти молодых политконсультантов. Сделаем брошюру – «черный пиар» глазами молодых политконсультантов». Запустим. Двое из них как раз выйдут из гильдии. Пока не выйдут, работать с ними не буду. Борьба-то с «чернухой» должна вестись и со стороны консультантов, а не только в СМИ. Иначе мы просто пустим явление на самотек. Надо продумать хорошую пиар-кампанию против «черного пиара», без «черного пиара». Можно сделать очень красивые вещи. Талантливый человек всегда сможет найти способ бороться с этим. А «черные пиарщики» – они же писать не умеют!

Р.И.: Таким образом, вы свою гильдию создаете?

Владимир Соковнин: Нет, ни в коем случае. Я просто предложил такую брошюру сделать, меня там даже не будет. У меня есть другие интересные дела, – я книгу пишу, пьесу заканчиваю.

Р.И.: Позвольте полюбопытствовать…

Владимир Соковнин: Пьеса называется «Бочка Диогена», написал я ее еще 15 лет назад. Недавно нашел в ящике стола, перечитал – оказалось, что в настоящее время она еще более актуальна, чем тогда. Разумеется, ее нужно несколько подправить, чем я сейчас и занимаюсь. К осени надеюсь закончить.

Р.И.: А книга?

Владимир Соковнин: Я ее озаглавил «Франт и Кокетка». Это не роман, а философско-антропологическое исследование.

Дело в том, что люди, для того чтобы продолжать род, занять хорошее место в жизни и так далее, постоянно себя демонстрируют. Так вот, «Франт» – это «мужской» способ привлечения к себе внимания, «Кокетка» – «женский». Между двумя этими полюсами люди и действуют. Думал, что напишу двести страниц и закончу... На днях перешагнул за триста, и предела пока не вижу.

Ссылки по теме:

Иркутские выборы: фиаско уральского консалтинга >>>

Политконсультанты разделятся на «белых» и «красных» >>>

Петр Латышев под знаком «черного пиара» >>>

Екатеринбург, Регион-Информ, Михаил Лузин, Александр Щетинин

Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42

© 2001, «Регион-Информ»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».