Российский металлургический рынок на пороге перемен. Недавно была озвучена возможность слияния крупнейших российских металлургических компаний «ЕвразХолдинга» и Новолипецкого металлургического комбината.

О том, когда может произойти такое объединение, о ситуации на рынке металлургии, а также о судьбе и планах гендиректора Нижнетагильского меткомбината (НТМК) Сергея Носова корреспонденту «ГАЗЕТЫ» рассказал президент «ЕвразХолдинга» Александр Абрамов.

– В каком виде и в какие сроки будет проходить объединение НЛМК и «ЕвразХолдинга»? Будет ли это аналогично процессу создания Arcelor?

– Arcelor – это все-таки 43,5 млн. тонн стали. Если же мы объединимся с Владимиром Лисиным, у нас будет максимум 23 млн. тонн. Так что это будет, скорее, русский Thyssen-Krupp. Я отнюдь не исключаю того, что такое объединение может состояться, но процесс этот не простой. Это вряд ли займет меньше 6 месяцев и более 2 лет. Не думаю, что это удастся сделать быстрее. А объединяться в течение более длительного времени смысла нет.

– Сколько вам лично принадлежит акций «ЕвразХолдинга»?

– Скажу честно: я самый крупный акционер, но у меня нет контрольного пакета акций.

– «ЕвразХолдинг» будет переходить на единую акцию в рамках изменения структуры промышленными активами. Сколько потребуется при этом средств для модернизации производственных мощностей и откуда вы намерены их привлечь?

– Цели перехода на единую акцию очевидны: повысить управляемость, прозрачность компании, повысить ее инвестиционную привлекательность. Именно это позволит привлекать большие деньги на длительный срок. Сколько всего денег потребуется? Простое поддержание производства на нынешнем уровне заставляет тратить «ЕвразХолдинг» не менее 150-180 млн. долларов в год. Что касается строительства новых агрегатов: прежде чем это делать, надо понимать, где можно сбывать продукцию. Так объем инвестиций жестко привязан к рыночным условиям. Работа в этом направлении еще ведется. По поводу привлечения средств: надеемся на длинные деньги, а они, сами знаете, есть пока лишь за рубежом.

– Вы около месяца назад купили пакет акций «Запсиба» у его бывшего внешнего управляющего. Почему этот пакет был продан именно вам, а не холдингу, и что вы намерены делать с этими акциями?

– Просто продавец выдвинул такое условие. А пакет акций я продам холдингу.

– В конце июня почти 20-процентный пакет акций «Запсиба» был куплен структурами МДМ. Как вы будете строить с ними отношения?

– У нас была простая цель участия в аукционе по продаже госпакета акций – получить квалифицированное большинство, что мы и сделали. Оттого что небольшой пакет акций находится у других структур, дело не меняется. Раз купила «Группа МДМ» – значит, купила. У нас нет задачи доводить свою долю до 100%. А покупать акции у МДМ мы не собираемся – такого предложения нам никто не делал.

«Мы не имеем права дарить свой рынок»

– Давайте обратимся к проблемам отрасли. Российские металлурги добились-таки от правительства введения более чем 30-процентных пошлин на прокат с Украины и из Казахстана. Означает ли это, что украинский металл вообще исчезнет с российского рынка?

– Здесь все просто. Определенная часть внутреннего рынка – порядка 2 млн. тонн проката, или почти 10% от его емкости – перейдет в режим честной конкуренции. Это не означает, что украинский металл вообще не будет поставляться на российский рынок. Другое дело, что условия для деятельности российских металлургов станут более благоприятными. Мы получим возможность эффективно конкурировать с украинскими производителями в центрально-европейской части России. Это самый емкий и поэтому самый привлекательный рынок строительного проката, к которому территориально близки украинские заводы.

– Насколько эти меры адекватны ситуации? Киев, например, считает их нецелесообразными...

– Эти меры, по моему мнению, вполне адекватны, поскольку введение режима протекционистских пошлин изначально было инициировано отнюдь не Россией. Все отлично знают, какая страна их стала применять первой. И хотя ограничение импорта металлопродукции из стран СНГ можно критиковать с позиций либеральной экономики, однако, повторяю, применительно к России – это лишь ответная мера. Мы не имеем права дарить свой рынок кому-либо, даже нашим бывшим братским республикам.

– Украина еще несколько месяцев назад опубликовала список российских товаров, на которые может быть введена ответная 20-процентная пошлина. Сейчас Украина уже ввела на пять лет антидемпинговую пошлину в размере 59,4% на стрелочные переводы и готова сделать то же самое в отношении автомобилей. Получается, что мы начали торговую войну с Украиной?

– Я не согласен с утверждением, что, мол, Россия начинает крупномасштабную торговую войну: говорить об этом некорректно в том смысле, что мы якобы являемся инициаторами этого процесса. Я трактую это лишь, как необходимые ответные меры. Во-вторых, можно было бы говорить о какой-то неадекватной реакции России, если бы это касалось какой-нибудь конкурентной ситуации. Россия же имеет дело с системным подходом Украины. Что делает украинское правительство, оказывая господдержку сталелитейной отрасли? Оно поддерживает занятость и деловую активность, делая это вполне разумно и осознанно. На языке налогоплательщика это означает следующий вопрос: готовы ли российские граждане поддерживать занятость на Украине ценой сокращения рабочих мест в России? Думаю, что российские налогоплательщики вполне справедливо высказывают правительству свое несогласие. Другое дело, если бы российские металлурги, работая в равных условиях, проигрывали в конкурентной борьбе. Но этого не было.

Китай: бег наперегонки

– США, как я понимаю, не является основным рынком сбыта продукции ваших предприятий.

– Значительная доля нашего экспорта приходится на страны Юго-Восточной Азии – Китай, Тайвань, Таиланд, Индонезию, а также на Ближний Восток. Всего же продукция «ЕвразХолдинга» поступает более чем в 30 стран мира.

– Китай в конце мая ввел тарифную квоту. Могут ли из-за этого серьезно осложниться поставки на китайский рынок российского проката? Ведь вам придется играть наперегонки с другими импортерами.

– Получается, что да. И поделать тут нечего. Мы не можем оперативно получить информации о том, сколько уже ввезено в Китай проката. Данные, предоставляемые китайскими официальными структурами, имеют трехмесячное опоздание. Естественно, что планировать поставки в таких условиях достаточно затруднительно. Так что будем бегать наперегонки. Впрочем, такая ситуация вынуждает нас уже сейчас заняться поисками новых рынков сбыта.

– Какие рынки вы имеете в виду?

– Исходить надо из имеющихся потребностей той или иной страны в различной металлопродукции. Китай – это самый емкий рынок в мире. Ежегодно туда завозится более 25 млн. тонн металла. Следующий большой рынок – это американский, но он для нас закрыт. Сейчас на рынке стальной продукции царит сильнейшая конкуренция, поэтому мы не можем себе позволить работать только на нескольких привычных для нас рынках. Портфель заказов набираем, поставляя металл туда, где на него есть спрос, даже небольшой.

Геополитический тариф

– Что дало металлургам изменение тарифа на железнодорожные перевозки?

– Во-первых, было устранено неконкурентное преимущество европейских портов. Во-вторых, «ЕвразХолдинг» не будет сокращать перевозку в сторону дальневосточных портов, как это произошло бы в случае непринятия решения. В-третьих, МПС сохранит объем перевозок на прежнем уровне, и даже сможет его увеличить, вследствие чего увеличатся его доходы и устранится причина для дальнейшего повышения тарифов. И в-четвертых, нам уже не будет необходимо сокращать производство в виду чрезвычайной перегруженности портов в Европейской части России. Кроме этих чисто экономических моментов сработали также и геополитические соображения.

– Вы имеете в виду ситуацию с ростом цен на перевозку продукции на большие расстояния?

– Да. Сегодня Дальний Восток ездит на машинах с правым рулем, ест китайскую тушенку и китайские овощи. Говоря языком бизнеса, удивительного тут нет ничего. Но если подходить с государственной точки зрения, то дальнейшее наращивание тарифа может попросту окончательно и бесповоротно отрезать этот регион от остальной России. Я думаю, что такая государственная логика в тарифном регулировании, безусловно, есть.

– Тариф в России больше, чем просто тариф?

– Да, конечно. Возьмите металлургию – мы по доходности находимся где-то посередине среди всех отраслей. И если мы говорим, что те или иные продукты производить не выгодно, представьте, что тогда происходит там, «внизу»! Если полностью придерживаться либеральной идеи, значит, тогда в таких отраслях должны происходить массовые сокращения. Другое дело, что ни одно государство в мире не относится к этому явлению как к фактору чисто конкурентному, отданному на откуп свободному рынку. Американцы внимательнее всего следят за учетной ставкой. Алан Гринспен выступил, и все начинают прогнозировать дальнейшее развитие событий. Для России тариф – такой же инструмент влияния на деловую активность и развитие экономики, как в США – учетная ставка. Трудно себе представить, что Гринспен может заявить о повышении учетной ставки процентов так на 15 – мол, банкам не хватает доходности. Последствия – паника на всех мировых рынках. У нас все просто: нам в январе сказали, что пределы роста тарифов в этом году – 30 – 35%. А кто знает, как металлургам повысить доходы на 30 – 35%?

– В таком случае, как вы считаете, оправдала ли себя покупка порта Находки?

– Безусловно. Чтобы быть конкурентоспособными, нам необходимо контролировать себестоимость по всей цепочке – от добычи угля и руды до поставки готовой продукции. Перевалка – одна из ее составляющих. Соответственно, если мы хотим этот процесс контролировать, то, к сожалению, самым эффективным способом остается покупка акций, поскольку других рыночных инструментов попросту нет. И участвовать в принятии решений. Иначе в один прекрасный день мы получим увеличение стоимости перевалки в порту в два раза.

Зачем столько стали

– Какие виды продукции холдинга являются наиболее рентабельными?

– Средняя рентабельность по предприятиям «ЕвразХолдинга» в прошлом году составила около 8%. Более высокая рентабельность в производстве балок, шаров, колес – 15-20%. Наименее рентабельным является производство полуфабрикатов – тех же слябов.

– Российские металлурги в мае перед заседанием правительства уже ставили вопрос о возможном сокращении производства в случае непринятия мер по защите внутреннего рынка. Речь шла о снижении объемов производства стали и проката на 5,5 млн. тонн. Как вы полагаете, эта мера по-прежнему является актуальной?

– Думаю, что в среднем по стране объем производства в металлургии в этом году будет сохранен. Однако и роста никакого не будет. В целом я отношусь к увеличению производства стали так: если ее негде продавать, зачем ее производить в таких объемах?

Угольный оптимизм

– Пакет акций «Кузбассугля», принадлежавший «Русской стали» (44%), передан в траст «Северстали». Будут ли предприятия «ЕвразХолдинга» покупать уголь у этой компании?

– Что касается закупок угля: потребности в целом мы закрываем поставками с «Кузнецкугля», где мы являемся основными акционерами. Недостающую часть мы докупаем на рынке, в том числе и у «Кузбассугля».

– Угольщики иногда жалуются, что вхождение металлургов в состав акционеров угледобывающих компаний превращает их в «сырьевые придатки». Вы согласны с такими утверждениями?

– На одно и тоже явление можно смотреть по-разному. Пессимист скажет, что стакан полупустой, а оптимист – что наполовину полный. Так же и с угольщиками. Производители угля, руды, ферросплавов – люди, которые участвуют в производстве конечного продукта. Конечно, у угольщиков могут быть опасения, что металлурги, стоящие в конце производственной цепочки, могут быть не заинтересованы в развитии своих угольных предприятий. Но на самом деле эти опасения немного надуманные: ведь если мы вложили деньги, нам просто не выгодно, чтобы это предприятие через год или два остановилось. А главное, для чего – чтобы потом возить уголь из Австралии?

Трубы горят

– Говорят, что нынешний гендиректор НТМК и «Завода ТБД», входящих в холдинг, Сергей Носов намерен баллотироваться на пост губернатора Свердловской области.

– О том, пойдет ли Носов в губернаторы, точно знает лишь один Господь Бог. Но я лично думаю, что это вряд ли произойдет. По одной простой причине: я его знаю уже 10 лет и могу сказать, что он по менталитету не подходит для выполнения губернаторских функций. Он отличный директор, а не политик.

– Если Сергей Носов не станет главой области, какое будущее ждет его в холдинге?

– В области есть свой глава, а Носов будет работать в управляющей компании ООО «ЕвразХолдинг» и заниматься организацией работы наших заводов. Напомню, что решения собрания акционеров по передаче полномочий единоличного исполнительного органа состоялись на «Запсибе» и НТМК. Отмечу, что на НТМК это решение поддержали миноритарии – Century Holding Ltd., «Интерурал» и СУАЛ. Помимо этого он сохранит за собой пост гендиректора «Завода ТБД». Так что будем – не побоюсь так сказать – его эксплуатировать, использовать его таланты на других направлениях. У него неплохо получилось в Нижнем Тагиле, надеюсь, что у него также все получится и в холдинге. Думаю, Сергею Носову уже тесно в Нижнем Тагиле, у него появилось свободное время и желание реализовать себя в новой деятельности. С учетом задач, которые предстоит решать Носову в рамках «ЕвразХолдинга», время на политику у него вряд ли останется.

– Вы говорите, что у него неплохо получилось в Нижнем Тагиле. Но «Завод по производству труб большого диаметра» буксует.

– Он вступит в строй через 5 лет после начала строительства. Так что сегодня можно говорить лишь о конце 2006 – начале 2007 года. Но пока мы не получим контракта на закупку продукции «Газпромом» и не сформируем пакета проектного финансирования, мы определить точные сроки не можем.

– Как заставить «Газпром» подписать этот контракт?

– Заставить – вряд ли. Убедить – можно. У меня нет никакого пессимизма на этот счет – процесс медленный, но достаточно конструктивный. Медленный из-за того, что у самого «Газпрома» этот проект далеко не единственный, много собственных проектов, связанных с приоритетами самого газового концерна.

– Какова будет себестоимость труб производства завода в Нижнем Тагиле?

– Как считают профессионалы, себестоимость трубы определяется формулой: стоимость заготовки (штрипс), умноженная на коэффициент 1,25. Если взять цены в Европе, то себестоимость будет около 500 долларов за тонну. В России цена листа намного ниже, поэтому себестоимость будет, по моему мнению, в пределах 350-400 долларов. Другое дело, что трубы обладают высокой добавленной стоимостью и их рыночная цена всегда существенно выше.

Оригинал материала на сайте «ГАЗЕТЫ» >>>

Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42

© 2002, «Новый Регион»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».